Рубрики

• Без рубрики (35)
• Библиотека (24)
• Галерея (63)
• Гармоничное развитие (31)
• Красная Идея (81)
• Мультимедиа и IT (70)
• Научно-Коммунистическое Мировоззрение (39)
• Наша Жизнь (167)
• Объявления (2)
• Три Пути (18)
• Школа НКК (16)

Объявления

Новое на КТВ

Наши www-проекты

Неоднозначный юбилей

30 декабря исполняется 90 лет со дня создания Союза Советских Социалистических Республик. Даже если бы не эта круглая дата, размышления о советском наследстве всё равно не теряют актуальности, потому что это наследство продолжает жить и сегодня. Причём живёт оно не только в промышленных предприятиях, инфраструктуре, названиях городов и улиц, в памяти, сознании, привычках людей. Всё перечисленное можно было бы списать на пережитки прошлого, которые постепенно отмирают. Но в отношении СССР можно говорить также о «жизни после смерти», когда образ несуществующей страны в новых условиях по-новому интерпретируется различными социальными группами и политическими силами и не только не думает «умирать», а напротив, активно влияет на современную общественную жизнь. Завершающийся 2012 год очень наглядно это продемонстрировал.

Зима 2011-2012 года, ознаменовавшаяся противостоянием «Болотной площади» и «Поклонной горы», вывела на политическую сцену движение «Суть времени» под руководством С.Е. Кургиняна. До этого Кургинян завоевал популярность благодаря своей ярко выраженной просоветской позиции на телевидении. Миллионы телезрителей увидели в его страстных обличениях социальной несправедливости и защите доброй памяти СССР отражение своих собственных мыслей и чувств, которые до этого практически не находили себе выражения на экранах ТВ, по крайней мере, в такой концентрированной форме. Когда же начались послевыборные протесты, Кургинян потратил приобретённый им моральный капитал на фактическую поддержку действующей власти.Расплывчатый и оттого привлекательный образ «СССР 2.0» стал, как это ни парадоксально, инструментом обеспечения легитимности существующего капиталистического порядка. Появилась целая плеяда «красных охранителей», которые готовы были усматривать прообраз СССР 2.0 в Евразийском союзе, а любое выступление рабочих считать проявлением «оранжевой заразы».

Рабочий спорт — жертва «большой политики»

Забытая история «красного спорта»

Рабочее спортивное движение – одна из славных страниц истории, незаслуженно забытых большинством современных левых. Некоторое пробуждение интереса к этой теме, правда, было отмечено в левой прессе летом 2012 года, в связи с обсуждением и критикой лондонской Олимпиады. Бен Льюис, автор одной из статей в британской газете Weekly Worker, с сожалением пишет о том, что слишком многие левые отрицают спорт целиком, отождествляют его с той формой, которую он приобрёл при капитализме. При таком подходе игнорируется тот факт, что спорт, как и множество других социальных явлений, отражает соотношение классовых сил в обществе и может использоваться как правящим, так и угнетённым классом в своих интересах. Именно в конце XIX – начале ХХ века, когда буржуазия прилагает усилия по контролю за свободным временем и досугом трудящихся, рабочий класс даёт отпор этому наступлению и начинает создавать собственные независимые спортивные организации, в рамках общей борьбы за обновление общества и всестороннее развитие человека [1].

Рабочий спорт был основан на ценностях, прямо противоположных буржуазному. Вместо гонки за рекордами и жесточайшей конкуренции между «избранными», при превращении зрителей в пассивную, манипулируемую националистическими лозунгами, толпу, он был направлен на обеспечение доступного физического развития для всех и каждого, воспитание классовой солидарности и интернационализма.

Спорт и классовая борьба

«Пикник на обочине». Впечатления.

Прочитала «Пикник на обочине» Стругацких.

Странная книга, по настроению похожа на Малыша и Тучу. Стругацкие и их миры… Ефремов честней.
Книга Стругацких по истории проще и честней чем фильм Тарковского.
Что интересного сделал Тарковский?
Его Рыжий — он истерик, он князь Мышкин, человек странный, покалеченный и остро чувствующий, и только такие и способны ходить в Зону. У Стругацких Рыжий, груб, прям, любит выпить и подраться — он компенсирует грубостью совесть — потому что хоть и любит свое дело, но не считает его правильным, он вообще не считает, что Пришельцы правы. Они не лучше чем люди. Они оставили Зоны по прихоти, безответственно, просто так, как стадо подростков на пикапе в лесу- приехали, намусорили и уехали. Все. Никаких вам высших целей. Они вообще об этом не думали. Что же Рыжий? В конце у Золотого шара он просит всем счастья много бесплатно и даром, потому что иначе он попросит смерти всем бесплатно и даром. А это невозможно для него.
Сама история у Тарковского это фантазия на тему сталкерства, в книге она совершенно другая. Стало понятно зачем нужны гайки,  чего он их раскидывает, и что такое ловушки и мясорубки. Вообще сама повесть очень брутальна. Это даже не киберпанк, это такая добротная городская индустриальная фантастика. Ну оно и понятно родоначальники целого жанра.
Рыжий не ставит себе никаких филосовских вопросов бытия. Он в принципе не ставит их- это не в его характере. Гута — которую играла наша Френдлих, она соблазнительна, сексапильна, она вообще на грани, как лощенная американская картинка, только с большим переживающим сердцем и непутевой, но счастливой любовью к своему Рыжему. Она не похожа на ту Гуту, которая сыграна у Тарковского, там измученная интеллигентка домохозяйка, которая и любит и устала от придури мужа. В книге Гута не устала, она воспринимает работу мужа, как его призвание, часть его, она любит его то за что во многом он рисковый, честный, он опасным и наверное полезным делом занят.
Мартышка — дочка Сталкера. К концу книги она вообще уже не человек. А у Тарковского- девочка, обладающая телекинезом.
Сталкер Тарковского носит на себе какую-то печать достоевщены, с классической его серостью и недостижимостью счастья ввиду врожденной греховности человека. У Стругацких этого нет. Там люди разные, плохие и хорошие, делающие выбор, но не рожденные отштампованными с грешностью как природой человека. Они свободны.
Таковский лишает их этой свободы, у него это камерная почти театральная пьеса с рефлексирующим Сталкером. Я поражена. Я раньше думала что этот фильм мне нравиться у него больше всего. Но во многом он мне был чужд. Просто рефлексия Сталкера была мне понятной. Я не люблю Тарковского. У него по фильму ходят интеллигенты и разговоры разговаривают. Скучно. У Стругацких лучше.

Хотя конечно в фантазии Тарковского на тему Сталкера очень много таланта, изящества, он действительно создал другую талантливую историю. И очень талантливый по визуальному ряду фильм. По тем временам новаторский. Но сейчас его находки кино уже переварило. Уже приемы стали клише. И как сейчас говорят- «тарковщиной» пахнет.

О том, как найти себя. Летчик-космонавт Георгий Береговой

На Либрусеке выложена замечательная подборка книг о космосе и космонавтах. Пока сайт не запретили, можно читать и скачивать здесь — http://lib.rus.ec/node/421423
Вот какие люди были кумирами советской молодёжи. Лётчики-космонавты, настоящие герои, покорявшие небеса на совершенно новой технике. А после полётов они делились своими мыслями. Книги, написанные и надиктованные ими, были напутствием, почти что путеводной звездой. Жаль, что далеко не для всех эти звезды светят в наши дни.

———-

Мой Як-3, который я выстругивал в сурдокамере перочинным ножом из куска липы, не мог, конечно, подняться в воздух; на нем нельзя было проверить ни одной, даже самой пустяковой, догадки; с его помощью можно было сделать только одно — продумать свою судьбу. Крохотные тонкие стружки, завиваясь в причудливые спирали и кольца, высвобождали, вытягивали за собой из дерева контуры то хвостового оперения, то части фюзеляжа, то плоскости крыла; и так же, как кусок липы, освобождалась от всего лишнего память, постепенно обнажая суть и отдельных поступков, и всех прожитых лет жизни.

Да, ничто не проходит бесследно; из малого, неприметного вырастает большое — большое столь же неприметно может распасться в труху и пыль. Все оставляет свои следы; но иногда эти следы путают и петляют, иногда они неотвратимо ведут к цели. Весь вопрос в том, зачем вышел человек на дорогу. Если ради того, чтобы найти себя, тогда все в порядке; тогда при всей кажущейся извилистости путь его в последнем счете обозначится как прямой и ясный: исходную и желанную точки соединит проложенный поверх кружева неизбежных случайностей и ошибок четкий, лаконичный пунктир.

Найти себя — значит найти и свою жизнь; не искать — значит, прожить чужой жизнью, прожить как получится, как придется прожить. Или — или.

Георгий Тимофеевич Береговой, «Угол атаки»

Наши там

Первый попаданец в советской литературе — комсомолец Юрий Антошин из 1964 года, который оказался в Москве 1895 года, в самом конце правления Александра 3-го.

Лазарь Иосифович Лагин (Гинзбург), автор «Старика Хоттабыча», считал свой роман «Голубой человек» лучшей из своих книг. Меня очень сильно зацепила эта книга — настолько живо, красочно показана жизнь простых людей дореволюционной Москвы, насколько искренне желание героя помочь новообретённым друзьям, участвовать в борьбе за то, чтобы рабочему и крестьянскому люду легче жилось.
Антошин рос в детском доме, записался в политкружок. Огромное влияние на него оказала кружковод, старая большевичка Александра Степановна, которая прошла подполье и гражданскую войну, была знакома с Лениным и Свердловым, стала директором завода, членом бюро райкома, депутатом Верховного Совета — и при этом свойский и весёлый человек, никогда не задаётся. Она показала детям, что история революции — это не скучные цитаты и таблицы, а увлекательное дело. Ребята посещали музеи, слушали рассказы учителя, учились сами, не глядя на рамки учебных программ.
Юрий Антошин — безусловно человек Красной идеи. Попав в прошлое, он вскоре понял, что это не сон, и тогда им овладела мысль. «Раз он уже застрял в царской России, раз ему предстояло на собственной шкуре испытать капиталистическую каторгу и бесправие подданного императора всея Руси, надо было выбирать такую работу, на которой он мог бы быть наиболее полезен делу революции. Он бы сошел с ума от унижения и возмущения, если бы не возможность бороться, стать революционером.»

Программы как произведения искусства?

И опять хабрахабр.

«Когда-то давно я читал одну фантастическую книгу, названия которой уже не вспомню (и наверняка сейчас слегка перевру сюжет). Речь в ней шла об одной цивилизации, которая на грани своей гибели собралась с силами и отправила в космос некую капсулу, в которой заключались все её величайшие достижения и свершения, вся их гордость, вся их суть. Об этом узнали, началась погоня за этой капсулой и война за неё. Когда победитель добрался до её содержимого, то ни научных открытий, ни технологических чудес он там не нашел.

Что будет с копирайтом и писателями

Если НТП и естественное развитие производительных сил не будет искусственно тормозиться, вскоре произойдет следующее.

Уже сейчас любой может выложить свою книгу в интернет, и любой читатель может ее скачать и распечатать на домашнем принтере. Если нет желания читать с экрана (а такое желание есть у все большего числа людей).
От «настоящей» такую книгу отличает лишь одно — качество верстки, обложки и оформления.
Я предполагаю, что не так уж сложно написать софт, который сможет делать верстку качественно автоматически. Либо настолько простой, что даже 90-летняя писательница мемуаров сможет за 10 минут разобраться и самостоятельно выполнить верстку.
То есть я не знаю, насколько это сложно, я не программистка, но мне кажется, что это технически вполне разрешимая задача, не требующая создания искусственного интеллекта.
Обложку себе — без иллюстраций — хоть сейчас можно сделать прямо в стандартных программах.
Иллюстрации по желанию можно оплатить (хотя о художниках и доступности их труда можно поговорить отдельно).
Уже сейчас, по крайней мере, в Европе, можно прийти в магазин и на профессиональном принтере отпечатать книгу и сделать к ней переплет. Дорого, но не дороже, чем покупать новую бумажную в магазине. А можно сделать еще дешевле, и будет, я уверена, дешевле. Это опять же вопрос техники.
Еще пока существует такая смешная цацка, как ISBN, но и его несложно оформить за небольшую плату — а впрочем, зачем он нужен?

Так что со временем для читателя процесс приобретения бумажной книги будет выглядеть так:

«Отвлек скрип принтера, рядом какой-то парень распечатывал себе книгу, листы быстро скользили и укладывались в ящик. Крис отвлеклась — она любила наблюдать за всей этой автоматикой. Когда книга была распечатана и плотно зажата в держателях, выскочил манипулятор с коричневой пластиковой лентой, с шипением придавил эту ленту к корешку — и переплет готов. Парень с книгой отправился к одному из журнальных столиков, окруженных мягкими удобными креслами. Можно читать здесь, можно забрать домой — это все равно»… («Крест Империи» Яна Завацкая)

А для писателя процесс публикации будет выглядеть так: зайти на сайт, выложить аннотацию, текст, внести книгу в каталог и выложить дополнительный сверстанный файл под меткой «скачать для печати». Может быть, еще рекламу сделать в блоге или на других ресурсах.

А копирайт? Копирайт сдохнет. Если его не поддерживать расстрелами репрессивными мерами, он сдохнет обязательно. А вместе с ним исчезнет и претензия «писателю нужно кушать». Да, это ужасно. Но им придется заняться общественно полезным трудом. В конце концов, практически все они таким трудом и занимались, пока им внезапно не засветила неожиданная халява, и их книги не пошли в серию.
Кроме того, скажем, писать справочники, путеводители, кулинарные книги, учебники и прочие полезные штуки — это тоже общественно полезный труд, это никто не будет делать для удовольствия и самовыражения, и те, кому такие вещи нужны, будут за них платить. Так что для тех, кто ничего не умеет, кроме как составлять слова, поле деятельности остается. Ну и переводы — я думаю, до автоматических переводчиков дойдет еще не скоро. Но я вообще-то считаю, что писателю значительно полезнее заниматься трудом физическим — во-первых, это полезно для здоровья, компенсирует сидячее положение за компом во время писания, а во-вторых, обогащает ценнейшим жизненным опытом, так что глядишь, и ерунды в книгах поменьше будет.

Что, собственно, следует из этого?

Чарвака-локаята

Это название принадлежит одной из философских школ Древней Индии, возникшей в середине I тысячелетия до нашей эры. Приверженцы этого учения назывались, соответственно, чарваками или локаятиками. Слово «лока» на санскрите означает «место», «край», «страна» (отсюда в современных европейских языках слово «локальный»), а во множественном числе — «народ», «люди», «человечество». Стало быть, «локаята» — это учение, близкое народу, обычным людям. Слово «чарвака» по наиболее распространённой версии, представляло собой презрительное прозвище, данное локаятикам их противниками от глагола «чарв» — «есть», «жевать», поскольку их обвиняли в том, что они якобы проповедовали «Ешь, пей, веселись!».

Личный раздел

• Регистрация
• Войти
• RSS записей
• RSS комментариев
• WordPress.org

Метки

Twitter