Рубрики

• Без рубрики (35)
• Библиотека (24)
• Галерея (63)
• Гармоничное развитие (31)
• Красная Идея (81)
• Мультимедиа и IT (70)
• Научно-Коммунистическое Мировоззрение (39)
• Наша Жизнь (167)
• Объявления (2)
• Три Пути (18)
• Школа НКК (16)

Объявления

Новое на КТВ

Наши www-проекты

Ганс Лорбер. С матросами!

Революционные матросы в Вильгельмсхафене. 1918 г.

Они появились вечером восьмого ноября тысяча девятьсот восемнадцатого года возле станции заводской железной дороги, стали раздавать листовки возвращавшимся со смены рабочим, посмеивались, переговаривались с парнями и девушками: мол, начинается заварушка, да еще какая, скоро увидите! Дошло это до хозяев, те быстренько кликнули коменданта — полковника с оружейного завода. Бравый вояка тотчас смекнул, чем пахнет дело, и без промедления послал отряд пожилых ополченцев, так называемых ландштурмистов, под командованием унтер-офицера пресечь нарушение закона и навести порядок. Унтер-офицеру было приказано всех матросов арестовать, а при попытке бегства стрелять без пощады.

И вот он с отрядом в двадцать человек отправился на станцию. Никто из рядовых не знал толком, что их там ждет; им было сказано лишь, что надо будет арестовать нескольких смутьянов. Между тем винтовки велели зарядить боевыми патронами. Значит, дело предстояло серьезное. Что это были за смутьяны? И вообще следовало еще разобраться: кто такой смутьян?

«Смутьян — значит, опасный тип, какой-нибудь бродяга» — так считал ландштурмист Кульпе. Ландштурмист Гутеворт тоже размышлял на эту тему. Он думал, что смутьяна, пожалуй, не назовешь дураком. Раз человеку не нравится нынешний порядок и он решил против него выступить,— значит, у него котелок варит, значит, он что-то правильно чувствует. Надо бы еще самому разобраться, чем плох этот порядок. Взять хотя бы войну: ведь это смертоубийство, сколько людей гибнет на фронте, да всюду!

А голодуха, а умирающие дети, а спекуляция, а куча другой несправедливости! И что же дальше? Этого Гутеворт сказать не мог. Он чувствовал от таких размышлений только ярость. Пожалуй, его самого можно было назвать смутьяном, самым настоящим, законченным.

Вот и станция. Вокруг нее колыхалась толпа, в которой выделялись синие матросские бескозырки без ленточек.

При появлении ландштурмистов рабочие расступились. Замолкли разговоры, воцарилась напряженная тишина. В полукруге толпы, как на сцене, стояли семеро матросов.

Унтер-офицер выступил вперед и сказал матросам, чтобы они не валяли дурака и немедленно сдавали оружие. Те только засмеялись в ответ. Один, молодой, с медно-коричневым лицом, подошел к унтер-офицеру и похлопал его по плечу:

— Не торопись, браток, ты что такой скорый? Давай потолкуем сперва, познакомимся. А там будет видно.

Унтер-офицер на мгновение опешил, в растерянности оглянулся. Но тут же пришел в себя и на шаг отступил от матроса.

— Я требую, чтобы вы сложили оружие!

Матросы рассмеялись совсем уж откровенно. Маленького полководца это окончательно взбесило.

— Прочь с дороги! — заорал он во все горло.— Очистить улицу! Очистить, я кому говорю!

Рабочие отошли в стороны. Кто-то из самых робких поспешил спрятаться за станционным забором, кто-то залез в вагон. Но матросы не тронулись с места. Они смеялись и даже винтовок не сняли с плеч — стояли небрежно, руки в карманах. Чувствовалось, до чего они в себе уверены. Им явно хотелось договориться без оружия, по-хорошему. Унтер-офицер кипел от злости. Но прежней решимости в нем, похоже, теперь не было. Чтобы хоть что-то сделать, он сильно оттолкнул одного молодого рабочего. Тот отлетел к группе матросов, которые его заботливо подняли.

Этим молодым рабочим был я.

Я злобно выругался.

— Тише, браток,— успокоил меня меднолицый,— не кипятись!

Я стоял среди этих парней в синем, словно был одним из них, стоял совершенно спокойно. Разве что не смеялся, как они.

Унтер-офицер увидел, что сама собой эта комедия не кончится, и снова завел свое:

— Последний раз приказываю: сдать оружие!

Матросы только засмеялись громче.

— А если мы не хотим? — сухо сказал меднолицый и закурил сигарету.

Тут засмеялся и кое-кто из рабочих.

Унтер-офицер, чуть не лопаясь от бешенства, дал своим людям команду:

— Становись!

Ландштурмисты с винтовками в руках в два ряда перегородили улицу.

Рабочие в напряженном молчании раздались еще немного в стороны.

— Оружие на изготовку! — прозвучала команда.

Поднялась одна винтовка. Остальные девятнадцать не шелохнулись, как будто приказ к ним не относился. Унтер-офицер был вне себя.

— Оружие на изготовку! — заорал он снова.

Девятнадцать винтовок мирно и устало продолжали смотреть дулами в мостовую. Стояла тишина. Потом опустилась и послушная винтовка.

Рабочие засмеялись снова. Засмеялся и я. Ведь не так уж мне было просто смотреть в черный ружейный зев.

Спокойствие матросов для меня было необъяснимым, в какой-то миг оно даже показалось мне жутковатым. Почему они так безответно слушали угрозы и ругань?

Но потом произошло вот что. Теперь вдруг меднолицый вышел вперед и сам скомандовал:

— Оружие на изготовку!

Вскинулось разом шесть винтовок.

Шесть угрожающих дул уставились на унтер-офицера. Он побледнел:

— Опустите винтовки!

— Стойте! Не стреляйте! — закричал один из ландштурмистов.— Не стреляйте, так мы тоже не согласны!

— Тогда ваша очередь! — Винтовки нацелились на ландштурмистов.— Бросайте оружие! — крикнул меднолицый.

Двадцать винтовок и один пистолет полетели на мостовую.

Меднолицый сказал несколько слов — и началось! Рабочие кинулись к винтовкам, стали вооружаться. Мне меднолицый дал пистолет. Впервые я ощутил в ладони тяжесть и холод стали, которая могла стать ох какой горячей!

Потом я шагал вместе с матросами и рабочими вниз, в поселок. Это был мой первый марш. Шел вечер восьмого ноября тысяча девятьсот восемнадцатого года. Вся Германия полыхала. Тогда я еще не знал, какие бури и битвы нам предстоят. Я еще не подозревал о предательстве. Но я чувствовал, что начинаются новые времена. Может, плоды они принесут не сейчас, а лишь через годы. Но когда-нибудь мы обязательно победим.

Так с матросами начался мой путь через революцию.

* * *

Ганс Лорбер (1901 — 1973)

Ганс Лобер (1901 — 1973) сблизился в 1918 году с социалистической рабочей молодёжью, в 1921 году вступил в Коммунистическую партию Германии, подвергался преследованиям со стороны властей. В 1928 году был одним из основателей Союза пролетарских революционных писателей Германии. При нацизме сидел в концлагерях, участвовал в антифашистском сопротивлении. После освобождения Германии от фашизма принял активное участие в демократических преобразованиях в Восточной Германии.

К записи "Ганс Лорбер. С матросами!" оставлено 3 коммент.

Личный раздел

• Регистрация
• Войти
• RSS записей
• RSS комментариев
• WordPress.org

Метки

Twitter