Просмотр

Материал информационного ресурса НКК "Красная Застава"

[[Категория: Ефремов и НКМ]]
Редакция журнала "Техника – молодёжи".

 
'''ЕДИНСТВЕННЫЙ И НЕИЗБЕЖНЫЙ ПУТЬ'''

 
Отвечаю Вам с большим запозданием, потому что был в командировке, а не потому, что Ваше письмо оказалось для меня неинтересным. Наоборот, оно мне очень понравилось, и во многом из того, что волнует сейчас Вас, я узнал давно прошедшие дни и самого себя. Сказать “понравилось” — это неточно, нет. Ваше письмо сильно тронуло меня. Ведь почти совершенно так же, с поправкой лишь на разность эпохи (наше “возрастное расстояние” в тридцать с лишним лет — это ведь срок жизни одного людского поколения), и я мечтал о дальних странах, беспокоился о будущем человечества и страдал от первых столкновений с истинной неприглядностью жизни.
 
Помню, как в холодном и голодном Петрограде 1921 года я забирался в громадную пальмовую оранжерею Ботанического сада и там, сидя на чугунной скамейке, вдыхая влажный и тёплый воздух, грезил о тропиках... 
Помню, как в промежутках между тяжелыми работами на всяческих погрузках и выгрузках пробовал писать свой первый роман (кстати, как и Вы — об Атлантиде) и как, очень быстро увидев свою беспомощность, прекратил занятия литературой на добрых восемнадцать лет... 

Помню... да, впрочем, можно очень многое рассказать в том же роде. Это называется романтикой и говорит о том, что у человека существует свой особый угол зрения на жизнь. Он относится к ней серьезнее, чем другой, и, с другой стороны, более неустрашимо, так как понимает, что истинная ценность явлений жизни для человека зависит прежде всего от глубины и силы переживания, впечатления, которое она дает. Это обусловливает и очень легкую, в сравнении с другими, ранимость, чувствительность, а с другой стороны — более легкий и радостный путь по жизни. Последнее в том случае, если есть врожденный дар, — достаточный запас силы и выносливости, ибо романтик прежде всего самому себе доставляет бесконечное количество жизненных затруднений. Заглядывание на “другую сторону” жизни даром не дается. 

Когда-нибудь я напишу о своих первых плаваниях на Тихом океане. О том, как восемнадцатилетний матрос, попавший в одну компанию со всякой шпаной, сумел отстоять свое достоинство благодаря врожденной силе и боксерскому умению; как он за краткое время стоянок в Японии увидел нечто гораздо более интересное, чем портовые кабаки, и впервые смог понять если не куда ему надо идти в жизни, то какой стороны ее держаться (я имею в виду сторону эмоционально-психологическую).
 
Мне кажется, что у Вас есть литературное призвание, но горе Вам, если Вы слишком рано пустите его в ход, не сумев еще, как Вы совершенно правильно выражаетесь, создать самого себя. Как это понимать? Мне кажется, что так — приобрести свои взгляды на любое явление жизни и свое отношение, основанное или на личном опыте, или, что также очень важно, на глубоком продумывании и прочувствовании опыта мировой культуры. Приобрести мудрость, которая не есть только знание, а “чувство — знание”, которая дается больше страданием, чем радостью, часами тоскливого раздумья, а не мгновеньями победной борьбы. 
Вы — молодец, когда говорите о товарищах, как о хороших людях, несмотря на то, что они Вас не понимают. Они и в самом деле превосходные люди, но без той струнки в душе, которая звучит, отзываясь на обычно незаметные стороны жизни. Раз Вы так говорите, значит, у Вас нет зазнайства, нет представления о своей какой-то исключительности... 

Ваши тревоги за человечество мне также понятны, и в них Вы совершенно правы. Если смотреть на вопрос без официального благодушия, то надо прямо сказать, что человечество подходит к своему кризису. Дело не столько даже в атомных опасностях, сколько в том, что дальше так жить нельзя. Капиталистическая система изжила себя, религия — тоже, потому что гигантские массы, все растущего человечества, чтобы, жить, требуют новой экономики, нового государственного устройства, новой морали и воспитания. И если важно переустройство экономики, то не менее важно и создание нового человеческого сознания, чтобы ею, этой новой экономикой, можно было бы управлять. Вот мы и пришли к выводу — если человечество не поймет этого и не станет бесповоротно на путь создания высшего коммунистического общества, не сумеет решительно перевоспитать себя, создав новых людей, — тогда оно будет ввергнуто в такие пучины, голода и истребления, о каких мир еще не слыхивал. Я не пугаю Вас — Вы сами поняли это же самое, только выразили его по-другому, и Вам понятое Вами не страшно. Известный враг — это материал для размышления, как его бить. Но как написать об этом для всех — пусть хороших, но разных? Я сам, пожалуй, лишь к 50 годам научился простой мудрости — если у человека нет соответственной жилки в душе, чтобы откликнуться на Ваши мысли, он не поймет, как бы красиво и сильно ему об этом ни говорили... Вот почему непросто об этом написать — надо, чтобы это понимали, иначе, кроме впечатления о том, что какой-то испугавшийся интеллигент и других пугает, ничего хорошего не выйдет... 

Но все же Вы совершенно правы, что писателям надо писать об этом, причем много и убедительно, чтобы люди могли легче понять единственный и неизбежный путь социалистического преобразования мира. А настоящих книг об этом еще нет у нас. 
Что ж, это будет делом уже Вашего поколения — лет через десять и Вы выйдете на арену того серьезного осмысливания настоящего и грядущего, которое зовется литературой. 

Однако пора заканчивать. Вы затронули в своем письме так много разных вопросов, что на все никак не ответить сразу так полно, как бы это хотелось. Пишите еще, буду рад помочь чем смогу в поисках пути по жизни. Собственно говоря, порт назначения Вам, пожалуй, ясен, а прокладка курса должна происходить так, чтобы при всех обстоятельствах было время на размышления и на получение знаний. 

Послужите на флоте, наберетесь жизни, потом как сложится — или пойдете в торговые моряки, или поступите в вуз на исторический факультет, и, вероятно, все равно будете писать... Хорошо, если бы это случилось после тридцати лет или около этого. Ведь это как ранняя женитьба — ни глубины чувства, ни понимания красоты — отсюда и страсти настоящей нет... Попадались ли Вам такие книги: К. Паустовский. «Романтики». Р. Кэрс. «Горизонт». Г. Уэллс. «Люди как боги». А. Грин. «Бегущая по волнам»? Это мои любимые книги, сыгравшие большую роль в жизни. Интересно, как бы Вы отозвались на них? 


И.А.Ефремов

Москва, 1 февраля 1957 г
Возврат к странице Письмо молодому человеку.
Источник — «http://krasnaya-zastava.ru/wiki/index.php/%D0%9F%D0%B8%D1%81%D1%8C%D0%BC%D0%BE_%D0%BC%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B4%D0%BE%D0%BC%D1%83_%D1%87%D0%B5%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%BA%D1%83»