Просмотр

Материал информационного ресурса НКК "Красная Застава"

[[Категория:Реальный социализм]]
Трудно описать ту безобразную кучу заблуждений, глупости, вранья, 
мошенничества и сумасбродства, которая до наших дней прикрывалась 
истрепанной занавеской с надписью: П р о б л е м а о б щ е с т в а 
и  л и ч н о с т и . 
Каких трюков, каких фокусов, каких затей не показывали на из-за этой 
занавески? И любовь к ближнему, и любовь к дальнему, и сверхчеловека, и 
"человека-зверя", и "не противься злому", и "скашивая на нет", 
и даже "спасайся, кто может". 
А ведь существовала только занавеска, в сущности, был только балаган, в 
котором скрывался вековой обман идеологов эксплуататорского общества. 
Слова Конституции, как прожектором, осветили это место, и мы увидели 
бутафорию. Так понятно стало: проблема личности может быть разрешена, если 
в каждом человеке видеть личность. Если личность проектируется только в 
некоторых людях по какому-либо специальному выбору, нет проблемы 
личности... Какая проблема личности может быть у каннибалов? Можно ли в 
таком случае сказать: одна личность съела другую личность? Проблема 
личности в условиях взаимного поедания звучит весьма трагикомично. А разве 
лучше с проблемой общества? Те общественные представления, которые такими 
обычными и будничными стали у нас, просто не подходят, не вяжутся в 
условиях мира каннибальского. Попробуйте в любом советском окружении 
сказать неожиданно: коллектив заводов Круппа. Даже не искушенный в 
социологии советский гражданин услышит нечто дикое в сопоставлении слов 
"коллектив" и "Крупп". Мы уже хорошо знаем, что такое коллектив. Это, 
конечно, не "собрание индивидов, одинаково реагирующих на те или иные 
раздражители", как учили некоторые чудаки, близко стоявшие к недавно 
скончавшейся педологии. Коллектив - это свободная группа трудящихся, 
объединенных одной единой целью, единым действием, организованная, 
снабженная органами управления, дисциплины и ответственности. Коллектив - 
это социальный организм в здоровом человеческом обществе. Такой организм 
невозможно представить в мещанине буржуазного мира. Тем более невозможно 
представить себе "общество" в нашем понимании этого термина. Кое-как мы 
еще справляемся с такими представлениями, о которых слышим из-за границы: 
"двор", "свет", "аристократия", "высшие круги", "средние круги", "низшие 
круги", "простонародье", "чернь". К какому из этих подразделений можно 
присоединить термин "общество"? В каких комических ансамблях, в каких 
шутках можно смешать все эти элементы и назвать эту взрывчатую смесь 
обществом? И тем более: в порядке какого легкомысленного чудачества можно 
мечтать о счастье для такого "общества" в целом? 
А ведь все-таки мечтают люди и на Западе. Мечтают о счастье, говорят о 
нем и обещают приготовить в ближайшее время. Даже Генри Форд однажды 
занялся этим делом, у него это вышло не очень глупо. В одной из своих книг 
он сказал приблизительно так: при помощи законодательства нельзя принести 
человечеству счастье; его принесет конструктивное творчество... 
Разумеется, мистер Форд швырнул камень в наш огород. Нашу революцию он 
назвал законодательством, безнадежной попыткой принести счастье людям. 
Счастье принесет, мол, сам Форд, "замечательный" конструктор на своих 
собственных "замечательных" заводах. В первую очередь счастье получат, 
конечно, не рабочие заводов Форда, а покупатели его автомобилей. 
Автомобиль - это счастье. 
Из творчества мистера Форда, однако, ничего путного не вышло. Во 
время кризиса тысячи личностей разъезжали на прекрасных машинах по 
прекрасным дорогам и выпрашивали милостыню у других личностей. Автомобиль, 
даже самый лучший, не принес никому счастья, кроме самого Форда и немногих 
ему подобных. 
Несмотря на эту печальную неудачу, необходимо признать, что мистер Форд 
был недалек от истины. "Конструктивное творчество" принесло счастье людям. 
Но это творчество называется революцией и строительством социализма. 
В каждой строчке нашей Конституции мы видим работу гениального 
конструктора и объектом этого творчества было общество без кавычек. При 
помощи одного законодательства его невозможно было создать. Можно издать 
закон, запрещающий безработицу, но только невиданный размах гения может 
создать в стране такие условия, при которых десятки миллионов трудящихся 
обязательно получат работу, а безработица будет навеки уничтожена. Право 
на отдых не может быть создано законом, если конструктивно не созданы 
сотни и тысячи здравниц. 
Конституция - единственный в мировой истории документ, имеющий характер 
исторического паспорта величайшего создания - нового человеческого 
общества. 
И только с появлением этого общества стало возможным говорить о 
решении проблемы "общество и личность". Эта проблема решена не в горячей 
проповеди, не в призыве, не в порядке постановки принципов, а 
исключительно в процессе грандиозной революционной творческой работы, 
создавшей конструкцию, продуманную до мелочей и сделанную с точностью до 
мельчайших величин. 
И это общество - настолько новое, настолько принципиально новое 
явление, что совершенно невозможно никакое сравнение его с буржуазным 
миром. Детали этого явления недоступны и непонятны для западных мудрецов, 
ибо этих деталей никогда не было в их жалком опыте. 
К примеру возьмем вопрос о единой и единственной у нас Коммунистической 
партии. Для нас это так убедительно и просто: только единая партия 
большевиков, передовой отряд рабочего класса и всех трудящихся, способна к 
наиболее яркому, эффективному и экономному социалистическому творчеству. 
Она гениально задумана, гениально организована, счастливо соответствует 
всей структуре общества. 
Западным мудрецам трудно понять такие вещи. Человек, ездивший в своей 
жизни только на возу, с таким же трудом поймет, как это автомобиль 
обходится без квача и мазницы. Та сложная смесь лжи, интриги и взаимного 
поедания, которой смазываются колеса буржуазной и демократической телеги, 
чтобы не слышно было раздирающего скрипа, и которая иронически называется 
свободой, в нашем обществе не нужна и не может иметь места. 
Наше воодушевленное доверие к партии, наш экономический строй создают 
невиданную еще свободу личности, но это не та свобода, о которой болтают 
на Западе. Есть "свобода" и свобода. Есть свобода кочевника в степи, 
свобода умирающего в пустыне, свобода пьяного хулигана в заброшенной 
деревне и есть свобода гражданина совершенного общества, точно знающего 
свои пути и пути встречные. 
Мы, естественно, предпочитаем последний тип свободы. Ибо коллизия 
"личность и общество" у нас разрешается не только в свободе, но и в 
дисциплине. 
Как раз дисциплина отличает наше общество от анархии, как раз 
дисциплина определяет свободу. "Кто не работает, тот не ест". Эта простая 
и короткая строчка отражает строгую и крепкую систему социалистической 
общественной дисциплины, без которой не может быть общества и не может 
быть свободы личности. 
Проблему "общество и личность" буржуазные идеологи связывают с 
амплитудой колебания личного поступка. Старые законы этого колебания были 
уже потому порочны, что они были нереальны. Величина колебания в 
буржуазных конституциях устанавливается для личности, мыслимой идеально, 
вырванной из общества, абстрагированной. Для такой личности ничто не 
мешало установить очень широкую амплитуду колебания в области поступка: 
свобода "употреблять и злоупотреблять", свобода трудиться или лежать на 
боку, свобода пировать или умереть с голоду, свобода жить в лачуге или во 
дворце. Ничего не жалко, все можно разрешить личности - действительно 
широчайшие "просторы". Но все это для абстрактной личности. Настоящая 
живая, реальная личность, живущая под ярмом буржуазного общества, в 
подавляющем большинстве случаев имела очень маленькую и жалкую амплитуду 
поступка: от страха голодной смерти, с одной стороны, до бессильного гнева 
- с другой. 
В нашем обществе обозначены пределы, дальше которых не может 
размахнуться личность, какой бы геометрической жадностью она ни обладала. 
Недра, поля, леса в личную собственность? нельзя! Они принадлежат всему 
народу... Ничего не делать? Нельзя! "Кто не работает, тот не ест"... Для 
эксплуататора, для какого-нибудь такого "сверхчеловека" действительно 
скучно, податься некуда! Зато для реального, живого гражданина нашей 
страны, для трудящегося амплитуда колебаний поступка очень велика: от 
радостного, сознательного, творческого труда в полном единстве с трудом 
других людей, с одной стороны, до полнокровного, жизненного счастья, не 
отравленного никакой обособленностью, никакими муками совести, - с другой. 
Личность и общество в Советском Союзе потому счастливы, что их 
отношения сконструированы с гениальным разумом, с высочайшей честностью, с 
великолепной точностью. И хотя в нашей Конституции нигде не стоит слово 
"любовь", но за всю историю людей в ней впервые реально поставлено слово 
"Человек". 

А.С.Макаренко 

[http://antmakarenko.narod.ru/liter/st_kom/olichiob.htm Источник]
Возврат к странице О личности и обществе.
Источник — «http://krasnaya-zastava.ru/wiki/index.php/%D0%9E_%D0%BB%D0%B8%D1%87%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8_%D0%B8_%D0%BE%D0%B1%D1%89%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5»