Сапатизм и левые движения

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сапатизм и левые движения

Сообщение Олег » 08 фев 2006, 01:27

Мировое движение антиглобалистов достаточно организованно. Не мешает этому и неоднородность движения, в котором участвуют профсоюзы, крестьяне, интеллигенция, анархисты и догматики всех мастей. Антиглобалисты - это прежде всего молодежь, вдохновленная своим новым духовным лидером - субкоманданте Инсурхенте Маркосом .
Материалы об этом смотрите на сайте Красная Застава. В разделе Подшивка, и Практика революционной борьбы.
Последний раз редактировалось Олег 08 фев 2006, 19:28, всего редактировалось 1 раз.

Аватара пользователя
Александра Верцинская
Сообщения: 3944
Зарегистрирован: 11 ноя 2004, 21:06
Откуда: Санкт-Петербург
Контактная информация:

Сообщение Александра Верцинская » 08 фев 2006, 12:54

Антиглобализм
Классная статья. Я ее уже давно очень где-то видела. Сейчас перечитала, но совсем иными глазами. Раньше я считала, что антиглобалистам просто «делать нечего», особенно не вдумывалась вообще в такие понятия, как «глобализм», «глобалистские процессы», «мегаполитика» и т.п. Теперь вижу, что это не так. Но антиглобализм, по-моему не «друг» нам, в том смысле, что осознавая угрозу неолиберализма и даже размышляя о «новом мире, способном вместить все миры», «антиглобалист» говорит лишь об очагах сопротивления и зачастую скатывается с отстаивания общечеловеческих законов, которые попирает «глобалист» до цепляния за разность культур… В результате становится обычным либерализмом – типа, принято на острове Там-Там скармливать первенцев человеческих льву – так пусть скармливают… это дескать, особенность их «културы» и нечего навязывать свою. Но это – мое предположение, основанное на наблюдениях за обычными людьми, очень разнородными по взглядам, но объединенными под лозунгами антиглобализма.
Короче – до какого момента, он «наш»? Или что?
На расстоянии да еще через субъективную призму виртуальных абстракций, видимые грани сути и формы стираются...

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 04 мар 2006, 12:54

Публикуем ответы субкоманданте Маркоса на вопросы наших товарищей:)
Обращаясь к теме падения так называемого социалистического лагеря, как вы это видите сегодня, как поражение или как шаг вперед? Был бы возможен сапатизм без падения социалистического лагеря?

Маркос: Не знаю. Мы рассматриваем это как поражение в военном отношении, в смысле войны политической. Столкнулись две большие силы, и одна из них потерпела поражение. Почему? Очевидно, потому, что сильнее оказалась другая. Но нужно проанализировать, почему социалистический лагерь не смог преодолеть этого. Доказательством того, что он потерпел поражение являются события, происходящие после падения социалистического лагеря, то есть вместо расширения в мире борьбы за демократию начинается повсеместное наступления правых. С исчезновением Советского Союза к власти приходит не открытое и демократическое правительство, а Ельцин. Немедленно после этого начинается война в Чечне. Наступает период новых войн и распада, не наступает обещанный лучший открытый плюралистический мир. Это не значит, что то, что было раньше, являлось чем-то однозначно хорошим, просто его исчезновение не решило ни одного из вопросов. Кроме того, мировые левые силы погрузились в раскаяние, сожаления о прошлом и нередко цинизм, переход в стан правых, весь этот процесс разложения…
Нет ни малейшего сомнения, что речь для левых идет о политическом, военном, общественном, культурном и, прежде всего, моральном поражении.

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 04 мар 2006, 13:17

Шестая Декларация Лакандонской Сельвы

Перевод Елены Арроба и Камароны.

Сапатистская Армия Национального Освобождения (САНО)
Это наши простые слова, которые стремятся коснуться сердец людей таких же простых, и вместе с тем, таких же достойных и непокорных, как и мы. Это - простые слова, чтобы рассказать о нашем пути и о том, где мы находимся сейчас; чтобы объяснить, каким мы видим мир и нашу страну, чтобы рассказать что и как мы собираемся делать; и чтобы пригласить других людей присоединиться к нам в этом пути и принять участие в чём-то очень важном, имя чему Мексика и в чём-то ещё более важном, имя чему мир. Это наши простые слова, чтобы объяснить всем, чьи сердца честны и благородны, чего мы хотим для Мексики и для мира. Это наши простые слова, потому что мы хотим обратиться к другим, таким же, как и мы, и присоединиться к ним, где бы они ни жили и ни боролись.

I.- О ТОМ, ЧТО МЫ ЕСТЬ.

Мы - сапатисты САНО, хотя еще нас называют "неосапатистами". Так вот, мы, сапатисты САНО взялись за оружие в январе 1994 года, потому что поняли: хватит терпеть злодейства от власть имущих, которые только унижают нас, грабят, сажают в тюрьмы и убивают, и никто ничего не говорит и не делает. Поэтому мы сказали: "Хватит!". Это значит, что мы больше не позволим, чтобы нас унижали и обращались с нами хуже, чем с животными. И мы сказали тогда, что хотим демократии, свободы и справедливости для всех мексиканцев, хотя в нашем случае речь в основном об индейских народах. Потому что дело в том, что мы, САНОвцы, почти все коренные индейцы из Чьяпаса, но мы не хотим бороться только за наше собственное благополучие, или только за благополучие чьяпасских индейцев, или только за индейские народы Мексики, а хотим бороться вместе со всеми такими же обычными и простыми людьми, как и мы сами, которые живут в большой нужде, которых эксплуатируют и грабят богатые и их негодные правительства в нашей Мексике и в других странах мира.

В общем, наша маленькая история состоит в том, что мы устали от эксплуатации со стороны власть имущих и организовались чтобы защитить себя и бороться за справедливость. Сначала нас было немного, всего несколько человек, мы скитались то там, то здесь, разговаривали с простыми людьми, слушали их. Так продолжалось много лет, в тайне, без шума. В тишине мы накапливали силы. И так продолжалось где-то лет десять, и потом мы выросли и нас стало уже несколько тысяч. Тогда мы хорошо подготовились политически и хорошо вооружились и внезапно, когда богачи праздновали Новый год, мы ворвались в их города и взяли их. И всем дали понять, что вот они мы и что с нами должны считаться. И тогда богачи хорошенько перепугались и послали свои огромные армии, чтобы уничтожить нас, как они всегда делают, стоит только эксплуатируемым поднять голову. Но у них ничего не вышло, потому что мы хорошо подготовились к войне, мы стали сильнее и наши горы нам помогали. И вот эти войска прочёсывали наши земли, искали нас, бросали бомбы, стреляли и были готовы перебить всех индейцев, потому что не знали толком, кто из нас сапатист, а кто нет. А мы прятались и сражались, сражались и прятались, как делали наши предки. Не сдаваясь и не доставляя им радости победы.

И тогда люди в городах вышли на улицы, подняли шум и потребовали прекращения войны. И тогда мы прекратили нашу войну, прислушавшись к нашим городским братьям и сёстрам, считавшим, что нам нужно было договориться, то есть прийти к соглашению с негодным правительством и решить проблему без бойни. И мы послушались людей, потому что они и есть "народ", мексиканский народ. Так мы отложили в сторону пламя и достали слово.

И тогда правительства сказали, что да, они будет себя хорошо вести и согласны вести диалог, приходить к соглашениям и выполнять обещанное. И мы сказали, что отлично и еще мы подумали, что как хорошо, что мы познакомились с этими людьми, что вышли на улицы, чтобы остановить войну. И вот пока мы вели диалог с негодными правительствами, мы разговаривали и с этими людьми и увидели, что большинство их - такие же обычные и простые люди, как и мы, и все мы хорошо понимаем, за что боремся, то есть и они и мы. Этих людей мы называем "гражданское общество", потому что большинство из них не принадлежит ни к каким к политическим партиям, и как и мы является простыми и обычными людьми.

Но оказалось, что негодные правительства не хотело доброго согласия, это был просто ловкий трюк. Оно сказало всем, что будет вести переговоры, но на самом деле готовилось к нападению, чтобы всех нас уничтожить. И несколько раз оно нападало на нас, но ничего не добилось, потому что мы умеем защищаться и многие люди в мире не остались равнодушными к нашей судьбе. И тогда негодные правительства решили, что всё дело в информации и проблема в том что слишком многим стало известно о существовании САНО. Тогда они пустили в действие новый план: сделать вид, будто ничего не происходит. И тогда они нас окружили, подвергли осаде и стали ждать, когда люди забудут о нас, ведь наши сапатистские горы так далеко от них. И так повторялось каждый раз, когда негодные правительства пытались обмануть нас или нападали на нас, как в феврале 1995 года, когда они бросили против нас многочисленные войска, но не победили. Говорят, что это потому, что мы были не одни, и люди помогли нам, и мы хорошо защищались.

И тогда негодным правительствам пришлось договариваться с САНО. Эти договорённости называются "Соглашения в Сан-Андресе" по названию места, где они были подписаны. На этих переговорах мы не были один на один с Негодным Правительством. Мы пригласили многих людей и организации, которые участвовали или участвуют в борьбе за права индейских народов Мексики. И все говорили, и стремились к тому, чтобы достигнуть соглашения с негодными правительствами. И вот так мы разговаривали, но не то чтобы с одной стороны были одни сапатисты, а с другой - одни чиновники негодного правительства, нет, вместе с сапатистами были индейские народы Мексики и те, кто их поддерживает. И тогда в этих договоренностях негодные правительства сказало, что действительно признают права индейских народов Мексики и будут уважать их культуру и что это станет законом в Конституции. Но потом, уже после того, как всё было подписано, негодные правительства сделали вид, что обо всём этом забыли. Прошло много лет, и эти договорённости всё никак не выполнялись. Более того, правительство нападало на индейцев, чтобы заставить их отступить в этой борьбе, как например 22 декабря 1997 года, когда президент Седильо приказал убить 45 мужчин, женщин, стариков и детей в чьяпасском селении, которое называется АКТЕАЛЬ. Это страшное преступление не будет забыто и они лишь еще раз показывает, что негодные правительства без малейших колебаний готовы атаковать и убивать тех, кто восстает против несправедливости. И пока всё это происходило, мы, сапатисты, стояли на своём, требуя выполнения соглашений. И сопротивлялись в горах юго-востока Мексики.

И тогда мы начали говорить с другими индейскими народами Мексики и их организациями и договорились все вместе бороться за наше общее дело, то есть за признание прав и культуры индейцев. И еще нас поддержали многие люди со всего мира, и среди них очень уважаемые люди, чье слово очень большое, потому что это большие интеллектуалы, артисты и учёные из Мексики и других стран. И мы организовали международные встречи, мы встречались и беседовали с людьми из Америки, Азии, Европы, Африки и Океании, мы узнали, за что и как они борются. Мы назвали эти встречи "межгалактическими", просто потому что так симпатичнее и еще потому, что мы пригласили ещё и инопланетян, но, кажется, они не прилетели, а может и прилетели, но не дали нам знать.

Но всё равно негодные правительства не выполняли своих обязательств, и тогда мы решили поговорить с мексиканцами, чтобы они нас поддержали. И тогда мы сначала в 1997 году предприняли поход в Мехико, который назвали "Поход 1111", потому что каждое сапатистское селение представлял один человек, мужчина или женщина. Но правительство нас проигнорировало. В 1999 году мы провели опрос по всей стране, и оказалось, что большинство поддерживало требования индейских народов, но негодные правительства опять не обратило на это внимания.. И наконец в 2001 году мы предприняли "Поход индейского достоинства", который был поддержан миллионами мексиканцев и людьми из других стран. И мы дошли до места, где заседают все сенаторы и депутаты, то есть до конгресса страны, чтобы потребовать признания прав мексиканских индейцев.

Но оказалось, что все политики из разных партий - и из Институционно-революционной (ИРП), и из Национального действия (ПНД), и из Революционно-демократической (РДП) - договорились между собой и просто-напросто не признали прав и культуры индейских народов. Это было в апреле 2001 года и тогда политики ясно доказали, что нет у них совести и что единственное, о чем они думают это собственное благополучие, как плохие правители, которыми являются. Это нужно помнить, потому что вы ещё услышите, как они опять станут всем обещать, что на этот раз точно признают права индейцев. Только это опять будет ложью, чтобы заслужить наши голоса на выборах. Но когда у них был шанс так поступить, они этого не сделали.

И тогда мы ясно увидели, что наши переговоры с негодными правительствами Мексики были напрасны. И что нет смысла разговаривать с политиками, потому что всё у них ненастоящее - и сердце, и слово. Они хитрые люди и сыплют направо и налево обещаниями, которых потом не выполняют. И вот в тот день, когда ИРП, ПНД и РДП приняли ни на что не годный закон, они сами убили диалог и откровенно заявили, что их решения и их подписи не имеют значения, потому что всё равно их слово ничего не стоит. И тогда мы прекратили все контакты с федеральными властями, потому что поняли, что и диалог и переговоры провалились по вине этих политических партий. И мы увидели, что для них безразличны и кровь, и смерти, и страдание, и мобилизация, и переговоры, и усилия, и все заявления на общенациональном и международном уровне, и встречи, и соглашения, и подписи, и обязательства. Так что класс политиков не только ещё раз захлопнул дверь перед носом индейцев, но и убил саму возможность мирного решения конфликта. И теперь уже нельзя верить никаким соглашениям. Вот смотрите и учитесь на наших ошибках.

И когда мы все это увидели, то опять стали думать, что делать дальше. И обратились к нашему сердцу.

И первое, что мы увидели, это что сердце наше уже не то, что прежде, когда мы только начинали борьбу. Оно стало больше, потому что мы прикоснулись к сердцам многих добрых людей. И ещё мы увидели, что наше сердце ранено, что ему больно. Но ранено оно не обманом негодных правительств. Просто когда мы касались других сердец, мы касались к их ран и чувствовали их боль. Мы как будто смотрели в зеркало.

II. - О ТОМ, ГДЕ МЫ СЕЙЧАС.

И тогда мы, как привыкли поступать в таких случаях сапатисты, подумали, что недостаточно просто прекратить диалог с правительством, нужно продолжать бороться, несмотря на политиков, этих бездельников и паразитов. И тогда САНО приняла решение само следовать со своей стороны (что называется "в одностороннем порядке", потому что только одна сторона выполняет) Соглашениям в Сан-Андресе о правах и культуре индейских народов. В течение 4 лет, с середины 2001 по середину 2005, мы занимались этим и другими вещами, о чём сейчас вам расскажем.

И вот, мы начали с того, что вплотную взялись за сапатистские автономные органы местного самоуправления, то есть те, что организовало само население, чтобы управлять своей жизнью и становиться сильнее. И это вовсе не САНО придумала такой способ самоуправления, он сложился за многие века индейского сопротивления и из собственного опыта сапатистов. Самоуправление - это когда не кто-то там откуда-то приходит, чтобы управлять нами, а сами люди решают между собой, кто и как будет управлять, а если он не подчиняется, то его снимают. То есть, если тот, кто правит, не подчиняется народу, его просто выгоняют, отлучают от власти и выбирают другого.

Но мы еще увидели, что автономные муниципалитеты не везде одинаковы, то есть в одних местах они более развиты и получают больше поддержки от гражданского общества и в других они более заброшены. То есть была необходима организация того, чтобы было больше равенства. И ещё мы увидели, что военно-политическая часть САНО вмешивалась в принятие решений, которые должны были принимается демократическими, то есть гражданскими, властями. Проблема здесь в том, что военно-политическая часть САНО не является демократической, потому что это армия. И мы увидели, что не следует военным стоять над гражданскими, потому что демократические решения не могут приниматься методами военными, что должно быть как раз наоборот: вверху - демократическая политика, а внизу - военные, которые ей подчиняются. Или лучше даже так: совсем ничего внизу, а сплошная плоскость и никаких военных, поэтому мы, сапатисты, стали солдатами, чтобы когда-нибудь солдаты стали больше не нужны. И вот, увидев эту проблему мы приступили к отделению военно-политических элементов от того, что относится к демократическим и автономным формам самоуправления в сапатистских общинах. И таким образом, все действия и решения, которые раньше предпринимала САНО, постепенно стали переходить в ведение демократически избираемых властей. Конечно, на словах это выглядит легко, на практике все гораздо труднее, потому что за этим стоят многие годы, сначала была подготовка к войне, потом сама война и все мы привыкали к военно-политической логике. Но мы что бы там ни было, мы это сделали, потому что это наш стиль - делать то что говорим, потому что если нет - зачем болтать попусту.

Вот так в августе 2003 года родились Хунты Хорошего Правительства и с ними мы продолжили наше самообразование и упражнение под названием "править подчиняясь".

С тех пор и до середины 2005 года руководство САНО уже не вмешивалось в решение гражданских вопросов, но сопровождало и поддерживало демократически выбранные власти, и еще следило за информированием населения, мексиканского и международного гражданского общества о приходящей помощи и ее целевом использовании. И теперь мы передаём полномочия по контролю над хорошим правительством сапатистским базам поддержки, где люди занимают различные временные должности по принципу ротации и получается, что каждый и каждая учатся выполнять и выполняет эту работу. Потому что мы думаем, что народ, который не контролирует свои власти, обречён на рабство, а мы боремся за свободу, а не за то, чтобы менять хозяина каждые шесть лет (президентский срок в Мексике - прим. пер.).

В течение этих 4 лет САНО передала Хунтам Хорошего Правительства и Автономным Муниципалитетам всю поддержку и контакты, которые удалось приобрести в Мексике и во мире за все годы войны и сопротивления. Кроме того, в этот период САНО создавала структуру экономической и политической помощи, которая позволила сапатистским общинам двигаться вперёд с меньшими трудностями в строительстве их автономии и улучшении жизненных условий. Это не много, но это куда больше, чем то что было до начала восстания в январе 1994 года. Если вы ознакомитесь с одним из отчетов, которые делают правительства, то увидите, что единственные индейские общины, которые улучшили условия жизни в области здоровья, образования, питания, жилья, это те, которые находятся на сапатистских территориях, или, как говорим мы, там, где находятся наши народы. И всё это стало возможно благодаря развитию сапатистских общин и большой поддержке, которую мы получали от добрых и благородных людей, которых мы называем "гражданскими обществами", и их организаций во всем мире. Будто все эти люди смогли сделать реальностью то, что заключено во фразе "другой мир возможен", но только на деле, а не просто на словах.

В общем, население значительно продвинулось вперёд. Есть все больше товарищей, которые учатся быть правительством. И хотя пока очень медленно, но всё больше женщин принимают участие в нашей работе. Но к пока женщинам проявляется недостаточно уважения и у них недостаточно возможностей участвовать в работе, связанной с борьбой. В то же время с созданием Хунт Хорошего Правительства была улучшена координация действий между автономными органами самоуправления и разрешение проблем, возникающих с другими организациями и с официальными властями. Ещё есть явный прогресс в том, что касается проектов для общин. Более равномерно стала распределяться поддержка, приходящая от гражданского общества из других стран: повысилось качество здравоохранения и увеличились возможности для образования, хотя впереди остаётся ещё очень много работы, есть ещё немало проблем с жильём и питанием. В некоторых районах уже есть позитивные сдвиги в решении земельных вопросов, там были распределены между семьями участки земли, возвращенные из собственности помещиков, но во многих районах всё ещё ощущается нехватка земель, пригодных для обработки. И ещё значительно увеличилась поддержка со стороны мексиканского и международного гражданского общества, потому что раньше каждый поддерживал то, что ему самому приходило в голову, а теперь Хунты Хорошего Правительства ориентируют это помощь гражданского общества именно туда, где в ней больше всего нужды. И по той же причине повсюду теперь всё больше наших товарищей, которые учатся общаться с людьми из разных регионов Мексики и всего мира. Они учатся уважать и требовать уважения, они учатся тому, что есть много миров и что для всех из них найдётся место, время и способ самовыражения и таким образом всем надо просто научиться уважать друг друга.

Ну, так вот, мы сапатисты из САНО, посвятили всё это время нашей главной силе - населению, которое нас поддерживает. И ситуация в общем улучшилась и никто теперь не скажет, что борьба и организационная работа сапатистов были напрасны. Даже если всех нас уничтожат, результаты нашей борьбы останутся.

Но выросли не только сапатистские общины, выросла также и САНО. Потому что за это время подросло новое поколение и обновило всю нашу организацию. Оно как бы наполнило её свежей энергией. Наши команданте, женщины и мужчины, которые находились в зрелом возрасте в начале восстания 1994 года, теперь обладают мудростью и опытом войны и 12-летнего диалога с тысячами людей во всём мире. Члены Подпольного индейского революционного комитета (ПИРК), политическое и организационное командование сапатистов, сейчас дают советы и помогают сориентироваться новичкам, которые присоединяются к нам в нашей борьбе и тем, кто занимает позиции руководства. Уже давно "комитеты" (так мы их называем) занимались подготовкой нового поколения команданте, женщин и мужчин, которые после обучения и испытательного срока начинают познавать азы организационного руководства и применять их на практике. И таким образом наши повстанцы - женщины и мужчины, милисианос, местные и региональные ответственные, а также базы поддержки - все те, кто на момент восстания были совсем молодыми, теперь превратились в зрелых мужчин и женщин, боевых ветеранов и естественных лидеров в своих группах и общинах. И те, кто в том январе 1994 года были ещё детьми, стали теперь молодыми людьми, вскормленными сопротивлением и воспитанными на идеях человеческого достоинства и борьбы за него, которую взрослые на их глазах вели все эти 12 лет. Эта молодёжь получила такое воспитание и такую политическую, техническую и культурную подготовку, каких у нас, начинавших когда-то сапатистское движение, просто не было. И теперь эта молодёжь сегодня и с каждым днем все активнее участвует как в наших военных формированиях, так и в руководстве организации. Все мы были свидетелями лживости мексиканских политиков и тому как в результате их действий разрушается наша родина. Мы также были свидетелями вопиющей несправедливости и кровопролития, которые творит неолиберальная глобализация во всём мире. Но про это мы поговорим немного позже. Таким образом, САНО сопротивлялась 12 лет войны, военных, политических, идеологических и экономических нападений; переживала окружение, преследования и травлю со стороны властей, но нас не победили, мы не сдались и не продались, и даже продвинулись вперёд. Новые товарищи вступили в борьбу в других местах, и таким образом, за столько лет мы не только не ослабли, но наоборот стали сильнее. Конечно, есть проблемы, которые можно решить, ещё больше отделив военно-политическую составляющую от гражданско-демократической. Но есть вещи, причем самые важные - то есть наши требования, ради чего мы боремся - до достижения которых еще довольно далеко.

По нашему мнению и исходя из того, что мы видим в нашем сердце, мы дошли до определённой черты, дальше которой идти не можем. И более того - мы можем потерять всё, что у нас есть, если сейчас остановимся и не сделаем больше ничего для продвижения вперед. Эти мы хотим сказать, что настало время рискнуть еще раз, сделать новый опасный шаг, который, по нашему мнению, того стоит. Потому что, может быть, вместе с другими социальными группами, проблемы, стоящие перед которыми, мы сможем добиться того, к чему мы стремимся и чего заслуживаем.

Ещё один шаг вперёд в индейской борьбе станет возможен только если индейцы объединятся с рабочими, крестьянами, студентами, учителями, служащими... в общем, со всеми тружениками города и деревни.

III. О ТОМ, КАК МЫ ВИДИМ МИР.

Сейчас мы объясним вам, как мы, сапатисты, видим то, что происходит в мире. Итак, мы видим, что в настоящее время самой главной в мире силой является капитализм. Капитализм - это социальная система, то есть форма организации общества и людей, тех кто имеет или не имеет, тех кто повелевает или повинуется. В капитализме есть те, некоторые, у кого есть деньги, то есть капитал и фабрики, и магазины, и поля и многое другое, и есть те, у которых нет ничего, кроме своей рабочей силы и профессиональных знаний; при капитализме командуют те, у кого есть деньги и вещи, и подчиняются те, у кого нет ничего, кроме способности работать.

Поэтому капитализм означает, что есть очень немногие обладающие огромными богатствами, но не потому, что они выиграли премию, или нашли клад или получили наследство от какого-нибудь родственника, а потому, что получили эти богатства путем эксплуатации работы многих других. То есть, капитализм основан на эксплуатации трудящихся, что означает угнетение трудящихся и получение за счет их работы максимальной прибыли. И это несправедливо, потому что трудящемуся платят того, что он реально заработал, а выдают зарплату, чтобы он немного поел и чуть-чуть отдохнул, и на следующий день снова смог работать на эксплуататора, либо в поле, либо в городе. Еще капитализм наживает свои богатства грабежом или кражей, так как отнимает о других людей все, что ему вздумается, - например, земли и природные богатства. Другими словами, капитализм - это такая система, где грабители ходят на свободе, где ими восхищаются и ставят в пример.

Также, помимо эксплуатации и грабежа, капитализм означает угнетение, потому что он сажает в тюрьмы и убивает тех, кто восстает против несправедливости.

Главный предмет интереса для капитализма - это товар, потому что когда его продают и покупают, появляется прибыль. Поэтому капитализм стремится превратить в товар все - людей, природу, культуру, историю, совесть. По правилам капитализма, все должно продаваться и покупаться. Все скрыто в товаре, чтобы мы не увидели эксплуатации - цены, которой он достается. А товары покупаются и продаются на рынке. Выходит, что цель рынка, помимо очевидной функции купли и продажи - сокрытие эксплуатации работников. Например, на рынке мы видим кофе, упакованный в красивый пакетик или баночку, но мы не видим крестьянина, который своим потом добывал на поле этот кофе, не видим заказчика, который заплатил этому крестьянину гроши, мы не видим работников большого предприятия, которые беспрерывно пакуют этот кофе на конвейере. Или мы видим аппарат для прослушивания разнообразной музыки - кумбии, ранчеры, корридо - и этот аппарат красиво выглядит и у него хорошее звучание. Но мы не видим работницу завода, которая много часов подряд собирала провода и детали этого аппарата, а платили ей самый мизер, и живет она далеко от работы, и дорого платит за проезд, а кроме того, каждый раз подвергается опасности, что ее ограбят, изнасилуют и убьют, как это постоянно происходит в Сьюдад-Хуарес, в Мексике.

Поэтому на рынке мы видим товары, но не можем увидеть эксплуатацию, при помощи которой эти товары были созданы. Именно при этом капитализму нужно много рынков… или самый большой рынок, рынок мировой.

Выходит, что сегодняшний капитализм не похож на тот, что был прежде, когда богатые довольствовались эксплуатацией трудящихся в своей стране, - сейчас капитализм находится в стадии, называемой Неолиберальной Глобализацией. Эта глобализация означает, что капиталисты угнетают трудящихся не только в одной отдельно взятой стране или нескольких странах, а стремятся доминировать по всему миру. А поскольку весь мир, или планету Земля, называют "земным шаром", эта глобализация стремится охватить весь мир.

Идея неолиберализма заключена в том, что капитализм получает свободу власти над всем миром, меньшее его уже не устраивает, поэтому надо сдаться, смириться, промолчать, другими словами, - не выступать. То есть, неолиберализм - это что-то вроде теории или плана по капиталистической глобализации. И у неолиберализма есть свои экономические, политические, военные и культурные планы. Во всех этих планах главною целью является господство надо всеми и всем, а тот, кто не подчиняется, того преследуют или изолируют, чтобы его идеи не привели к неподчинению остальных.

Следовательно, при неолиберальной глобализации крупные капиталисты, живущие в таких влиятельных странах, как Соединенные Штаты, стремятся сделать изо всего мира нечто вроде одного огромного предприятия, где производились бы товары, и создать для них один огромный рынок. Мировой рынок, рынок для купли и продажи всего и вся в целом мире, да так, чтобы вся эксплуатация этого мира была бы не заметна. Поэтому глобализированные капиталисты суются повсюду, по всем странам, чтобы заключать свои крупные сделки, или другими словами, продолжать свою крупную эксплуатацию. Поэтому они никого не уважают и куда хотят, туда и лезут, а точнее - завоевывают другие страны. Поэтому мы, сапатисты, говорим, что неолиберальная глобализация - это война по покорению всего мира, мировая война, война, которую ведет капитализм за свое господство во всем мире. Это покорение иногда происходит при помощи армий, которые вторгаются в другие страны и берут их силой. Иногда завоевание осуществляется экономическими средствами, а именно - когда крупные капиталисты вкладывают свои деньги в другую страну, или дают ей деньги взаймы, при условии выполнения всех указаний, которые ими навязываются. Одновременно с этим навязываются их идеи, или капиталистическая культура, которая является культом товара, прибыли, рынка.

Поэтому завоеватель - капитализм - делает что захочет, а именно, разрушает или заменяет то, что ему не по нраву, и уничтожает все то, что ему мешает. Например, ему мешают те, кто ничего не производит, не покупает, и не продает современные товары, и те, кто восстает против установленного порядка. Этих - "ни на что не годных" - презирают. Именно потому, что индейцы мешают неолиберальной глобализации, их презирают и пытаются от них избавиться. Неолиберальный капитализм устраняет также и законы, которые ему мешают эксплуатировать и получать большие прибыли. Поэтому капиталисты стараются убедить всех в том, что все покупается и продается, и поскольку капитализм обладает деньгами, то именно он и покупает все вокруг. Следовательно, путем неолиберальной глобализации капитализм не только разрушает завоеванные страны, но и стремится переиначить все на свой лад таким образом, чтобы все поворачивалось к его выгоде, и ничто бы ему не мешало. Поэтому неолиберальная т.е. капиталистическая глобализация разрушает все, что есть в этих странах - культуру, язык, экономическую и политическую систему, и еще традиционные связи, которые существуют между людьми, живущими в этих странах. Короче говоря, разрушается все, что позволяет каждой из стран оставаться страной.

Следовательно, неолиберальная глобализация стремится к разрушению всех государств мира, чтобы осталось только одно единственное государство или страна - страна денег, страна капитала. Капитализм хочет, чтобы все происходило по его желанию, на его манер, а все отличающееся от него - противоречит его желанию, а значит, подлежит преследованию, нападению, изоляции или просто это загоняется в угол и делается вид, что такого не существует.

Следовательно, или как говорится, подводя итог, - капитализм при неолиберальной глобализации основан на эксплуатации, грабеже, унижении и репрессиях против тех, кто не хочет подчиняться. То есть, на тех же методах, как и раньше, но уже в глобальных, мировых масштабах.

Однако, ход неолиберальной глобализации не так прост, потому что эксплуатируемые в разных странах не желают смириться, и не только протестуют, но и восстают. Все ненужные и мешающие восстают и не желают быть уничтоженными. По всему миру мы видим, как те, кого унижают, сопротивляются и восстают, и не только в какой-то одной отдельной стране, а везде в мире, - следовательно, если существует глобализация неолиберальная, то возникает и глобализация сопротивления.

И в этой глобализации сопротивления участвуют не только трудящиеся села или города, свое место в ней находят и те, кого преследуют и унижают за то, что они не позволяют господствовать над собой, а именно; женщины, молодежь, индейцы, гомосексуалисты, лесбиянки, транссексуалы, эмигранты и многие другие группы, которых достаточно по всему миру, но мы их не видим до тех пор, пока они не начинают выступать против своего унижения и восставать - вот тогда мы их начинаем и видеть, и слышать, и учиться у них.

Только тогда мы видим, что все эти группы людей борются против неолиберализма, то есть против планов капиталистической глобализации - и значит - за человечество.

И все это, что мы видим, вызывает у нас, с одной стороны, поражение тупости неолибералистов, которые хотят разрушить все человечество своими войнами и эксплуатацией, но в то же время радость видеть возникающие повсюду сопротивления и движения непокорности, похожие на наше, пусть и небольшое, но уж такое, какое есть. И мы видим все это во всем мире, и наше сердце понимает, что мы не одни.

IV. О ТОМ, КАК МЫ ВИДИМ НАШУ СТРАНУ, ТО ЕСТЬ, МЕКСИКУ

А сейчас мы расскажем о том, как мы видим то, что происходит нашей Мексике. А именно, мы видим, что нашей страной правят неолибералисты. Или, как мы уже объясняли, наши правители разрушают то, что является нашей нацией, нашей мексиканской родиной. Работа этих негодных правителей заключается не в том, чтобы заботиться о благополучии народа, а в том, чтобы заботиться о благополучии капиталистов. Например, они готовят такие законы, как Договор о зоне свободной торговле, который оставляет в нищете многих мексиканцев, крестьян и мелких производителей, потому что последних "съедают" большие агропромышленные предприятия; рабочих и мелких предпринимателей, так как они не могут конкурировать с большими транснациональными компаниями, которые суются повсюду куда их не просят, а их еще за это и благодарят, а они навязывают всем их низкие зарплаты и высокие цены. Другими словами, те немногие основы нашей мексиканской экономики, каковыми являются сельскохозяйственные угодья, промышленность и торговля, уже частично разрушены, и от них остались лишь небольшие обломки, которые тоже непременно будут проданы в ближайшем будущем.

Это является большим несчастьем для нашей Родины. На полях больше не производятся продукты питания - там выращивают то, что продается для крупных капиталистов, а лучшие земельные угодья ловко уводятся при помощи уловок политиков. То, что происходит в сельском хозяйстве, напоминает нам порфирианскую эпоху, с единственным отличием в том, что вместо крупных помещиков сейчас существуют иностранные предприятия, которые продолжают оставлять крестьянина ни с чем. И там, где раньше были кредиты и защитные меры, сейчас остаются только подачки… а порой даже их не бывает.

Что касается городских рабочих, - фабрики продолжают закрываться, оставляя их без работы, или начинают открываются так называемые макиладорас, которые принадлежат иностранцам и где за многие часы работы платят нищенскую зарплату. Поэтому цены на продукты, которые необходимы народу, больше не имеют значения, так как высокие они или низкие - людям все равно не платят. Если кто-то раньше работал на малом или среднем предприятии - этого уже нет, потому что предприятие закрылось и его купила какая-нибудь транснациональная корпорация. Если раньше у кого-то было небольшое собственное дело, то и его уже не стало, а бывший мелкий предприниматель давно занят неформальной работой на большое предприятие, где его нещадно эксплуатируют, и где заставляют работать даже мальчиков и девочек. И если рабочий раньше обращался в свой профсоюз, чтобы законно бороться за свои права, то сейчас он уже этого не делает, потому что тот же самый профсоюз ему говорит, что нужно смириться с тем, что уменьшаются зарплата и продолжительность рабочего дня, а кредитов больше не дают, потому что иначе предприятие закроется и переедет в другую страну. Вдобавок, появились и такие правительственные программы в области экономики, согласно которым городские рабочие должна идти на улицу и торговать на углу жвачками или телефонными карточками. Это - еще одно свидетельство полной экономической разрухи - но уже в городе.

Поскольку все происходящее означает, что национальная экономика рухнула как в деревне так и в городе, многие мексиканцы и мексиканки вынуждены оставлять свою Родину, землю своей Мексики, и уезжать в поисках работы за границу, а именно в Соединенные Штаты, где к ним не только плохо относятся, но и эксплуатируют, преследуют, презирают и даже убивают. Поэтому неолиберализм, который нам навязывают негодные правительства, не только не улучшил экономику, а напротив - село остается в нужде, а в городах нет работы. Все происходящее низводит Мексику до уровня такого места, где рождаются, недолго живут и умирают те, кто работает для обогащения иностранцев, а в основном - богатых американцев. Поэтому мы говорим, что Мексика находится в подчинении у Соединенных Штатов.

И это еще не все, еще неолиберализм изменил и сам политический класс в Мексике, а именно - политиков, потому что они превращаются в обычных служащих магазина, которые должны сделать все возможное, чтобы продать весь товар, причем подешевле. Вы видите, что уже изменили законы с целью избавиться от 27 статьи Конституции, чтобы позволить продавать кооперативные и общинные земли. Это сделал Салинас де Гортари, он и его банды говорили, что все это будет на благо села и крестьянина, что якобы таким образом они будут процветать и заживут лучше. Но что вышло? На мексиканском селе дела плохи, как никогда, а крестьянам живется хуже, чем при Порфирио Диасе. А еще они говорили, что начнут приватизацию, а именно - продажу иностранцам государственных предприятий, чтобы повысить благосостояние народа. Все якобы потому, что государственные предприятия плохо функционировали и им не хватало модернизации, и поэтому их лучше продать. И что получилось - социальные права, завоеванные еще революцией 1910 года, сегодня достойны только сожаления и… негодования. А еще они говорили, что надо открыть границы, чтобы впустить весь иностранный капитал, что якобы должно подтолкнуть мексиканских предпринимателей и заставить их заработать лучше. И что же - сегодня мы уже не видим национальных предприятий, их всех поглотили иностранцы, а товар, что продается - гораздо хуже качеством, чем тот, что производился раньше в Мексике.

Более того, сейчас мексиканские политики уже хотят продать ПЕМЕКС, точнее, нефть, принадлежащую всем мексиканцам и единственная разница между ними в том, что одни говорят, что нужно продать все, а другие говорят, что только часть. Еще хотят приватизировать социальное обеспечение, электричество, воду, леса, и все остальное, так что от Мексики скоро ничего не останется, и страна наша превратится в пустошь или в место для развлечения богатых со всего мира, а мексиканцы и мексиканки станут им прислуживать, и зависеть от того, что им предложат, чтобы жить в нищете, без корней, без культуры, а значит, и без Родины.

А это значит, что неолибералисты хотят убить Мексику, нашу мексиканскую Родину. Ну а участвующие в выборах политические партии не только не защищают ее, но и сами первыми переходят на службу к иностранцам, и в первую очередь, к Соединенным Штатам, и обязуются обманывать нас, заставляя нас смотреть в другую сторону, пока они все распродают и наживают деньги. И таковы сегодня все политические партии. Подумайте, что же было сделано хорошего, и увидите, что ничего - только грабеж и обман. Посмотрите, какие у выбранных политиков красивые дома, красивые машины и вся роскошь. И они еще хотят, чтобы мы их благодарили, и снова за них голосовали. Все потому, что попросту говоря, у них нет совести. А если нет совести, значит, нет и Родины, а есть только банковские счета.

Мы также видим, как растет торговля наркотиками и преступность. Мы иногда думаем, что преступники таковы, какими их нам представляют в фильмах или песенках-корридо, и наверное, некоторые таковыми и являются, но не они настоящие главари. Настоящие главари ходят хорошо одетыми, учатся за границей, они элегантны и не прячутся, даже наоборот - едят в лучших ресторанах, хорошо выглядят на газетных страницах и хорошо одеваются на свои банкеты, или, другими словами, являются "приличными людьми", а некоторые даже являются губернаторами, депутатами, сенаторами, секретарями штата, процветающими предпринимателями, начальниками полиции и генералами.

Говорим ли мы, что политика никуда не годится? Нет, мы говорим, что ЭТА политика никуда не годится. Не годится потому, что не принимает в расчет народ, не прислушивается к нему, не замечает его, и поворачивается к нему лицом только накануне выборов, и даже выборов-то они не хотят, им хватает собственных опросов для того, чтобы огласить победителя. Звучат только пустые обещания, что собираются сделать то-то и то-то, и на этом все и заканчивается, и выходит так, что пойдешь и проголосуешь, и больше ты его не увидишь, пока он не появится в новостях, и оказывается, что он украл кучу денег и что ему ничего за это не будет, потому что закон, принятый этим же самым политиком, надежно его защищает.

А это уже другая проблема - извращается и подменяется сама Конституция. Это уже не та Конституция, где защищались права и свободы трудящегося народа, в нынешней защищаются права и свободы неолибералистов обладать своими большими доходами. А судьи прислуживают неолибералистам, так как всегда судят в их пользу, а на долю тех, кто небогат, выпадают обычно лишь несправедливости, тюрьмы и кладбища.

Несмотря на весь этот бардак, который творят неолибералисты, есть мексиканцы и мексиканки, которые организуются в борьбе сопротивления.

Вот так мы узнаем, что есть индейцы, у которых отняли земли здесь, в Чьяпасе, и которые создают свои автономии, защищают свою культуру, берегут свою землю, леса и водоемы.

Есть сельские работники, то есть крестьяне, которые организуются и проводят демонстрации и кампании с требованиями кредитов и помощи сельскому хозяйству.

Есть трудящиеся города, которые не соглашаются с тем, чтобы у них отнимали права или приватизировали их предприятия, и протестуют и проводят манифестации, чтобы их не лишили той малости, что у них остается, и чтобы у их страны не отняли то что по праву ей принадлежит - электроэнергию, нефть, социальное обеспечение и образование.

Есть учащиеся, которые не позволяют, чтобы приватизировали образование, и борются за то, чтобы оно было бесплатным, общедоступным и научным, чтобы за него не взимали деньги, и все могли учиться, и еще чтобы в школах не учили глупостям.

Есть женщины, которые не позволяют, чтобы к ним относились, как к игрушкам, унижали и презирали их только за то, что они женщины, и они тоже создают свои организации и борются за уважение, которого они заслуживают как женщины.

Есть молодежь, которая не хочет, чтобы ее отупляли наркотиками или преследовали за образ жизни, требующая уважения со своей музыкой, культурой и наконец, с своим максимализмом.

Есть гомосексуалисты, лесбиянки, транссексуалы и многие другие, которые не смиряются с тем, что их высмеивают, презирают, издеваются и даже убивают за то, что у них все по-другому, считают их ненормальными или преступниками - они тоже создают свои организации, чтобы защищать свое право на то, чтобы быть другими.

Есть священники и монахини, а также те, кто называют мирянами, кто не находится на службе у богачей и кто не ограничивается одними молитвами, а организуются чтобы участвовать в борьбе народа.

Есть те, кого называют социальными борцами, и это мужчины и женщины, которые всю свою жизнь провели в борьбе за эксплуатируемый народ, которые участвовали в крупнейших забастовках и акциях протеста рабочих, в больших гражданских кампаниях, в больших крестьянских движениях - те, которые испытали преследования, и уже будучи в возрасте, они все еще не сдаются и ищут те или иные виды борьбы, стремятся организоваться, чтобы бороться за справедливость, и создают левые и неправительственные организации, организации по защите прав человека, по защите политзаключенных, по розыску пропавших без вести борцов, левые публикации, организации студентов и учителей, а именно социальные организации, и даже организации военно-политические - и все потому, что не хотят оставаться без дела, так как имеют большой опыт, потому что много видели и слышали, много жили и много боролись.

И поэтому, в заключение, мы видим что в нашей стране, которая называется Мексикой, есть множество людей, которые не смиряются, не сдаются, не продаются. А именно, достойных людей. Это нам приносит большое облегчение и радует нас, потому что вместе со всеми этими людьми нас не так-то легко победят неолибералисты, и есть еще надежда спасти нашу Родину от грабежа и разрухи, которую они творят. И мы надеемся, что наше слово "мы" включает в себя все эти сопротивления…

V. О ТОМ, ЧТО МЫ ХОТИМ СДЕЛАТЬ.

А сейчас мы вам расскажем о том, что мы хотим сделать в мире и в Мексике, потому что при виде того, что происходит на нашей планете, мы не можем молчать, будто все это происходит только с нами.

Итак, что мы хотим сделать в мире - это сказать всем тем, кто сопротивляется и борется своими методами и в своих странах, что вы не одни, что мы, сапатисты, хотя и являемся силой очень маленькой, мы поддерживаем их и ищем способы помочь в вашей борьбе и разговаривать с вами, чтобы научиться у вас, потому что если мы чему-то научились - это учиться.

Мы также хотим сказать латиноамериканским народам, что для нас большая честь быть вашей частью, хотя мы организация маленькая. Как хорошо, что мы помним о том, что много лет назад наш континент озарялся светом, и имя этому свету было Че Гевара, как до этого он звался Боливаром, потому что иногда народы называют чье-то имя, чтобы взять в руки знамя.

Мы хотим сказать народу Кубы, который уже много лет идет по пути сопротивления, что он не одинок, что мы не согласны с блокадой, которую ему навязали, и что мы будем искать способ помочь ему, хотя бы простым маисом, помочь ему в его сопротивлении. И мы хотим сказать североамериканскому народу, что мы его не путаем с другими, и что мы знаем, что его негодные правительства, которые хотят уничтожить весь мир - это одно, а североамериканцы, которые борются в своей стране и солидарны с борьбой других народов - это другое. Мы хотим сказать нашим братьям и сестрам мапуче в Чили, что мы видим их борьбу и учимся у них. А венесуэльцам - что хорошо видим, как они защищают свой суверенитет, или право их народа самому определять свой путь. Нашим индейским братьям и сестрам из Эквадора и Боливии мы говорим, что они дают хороший урок истории всей Латинской Америки, потому преградили путь неолиберальной глобализации. Пикетчикам и молодежи Аргентины мы просто хотим сказать, что мы их любим. Тем, кто в Уругвае стремиться сделать свою страну лучше - что мы ими восхищаемся. Безземельным крестьянам в Бразилии - что мы чувствуем к ним огромное уважение. И всей латиноамериканской молодежи - что они делают хорошее дело, и это дает нам надежду.

Нашим братьям и сестрам из Социальной, то есть достойной и непокорной Европы, мы хотим сказать, что они не одиноки. Что мы радуемся при виде их широких выступлений против неолиберальных войн. Что мы внимательно изучаем их формы организации и способы борьбы, чтобы самим чему-нибудь у них научиться. Что рассматриваем возможности оказать им помощь в их борьбе, но высылать им евро не будем, так как оно все равно обесценится из-за несогласий в Европейском Союзе, а вместо этого пошлем им сувениры и кофе, чтобы они хоть что-нибудь на этом заработали и это пригодилось в их борьбе. Может быть, еще мы могли бы выслать им наш посоль, который придает силы в сопротивлении, но не знаем, стоит ли это делать, потому что возможно, посоль хорош только для нас, а им может лишь испортить желудок и лишить сил, и тогда неолибералисты одержат над ними верх.

Мы хотим сказать братьям и сестрам из Африки, Азии и Океании, что мы знаем об их борьбе, но хотим узнать побольше об их идеях и опыте. Еще мы хотим сказать всему миру, что мы хотим его сделать большим, таким большим, чтобы в него умещались все миры, которые сопротивляются разрушению, которое несут неолибералисты, и таким образом борются за человечество.

Итак, в Мексике мы хотим договориться с людьми и левыми организациями, потому что мы полагаем, что только в левом политическом движении существует идея сопротивления неолиберальной глобализации, и идея создания страны, где были бы справедливость, демократия и свобода для всех. Не та сегодняшняя справедливость, что существует только для богатых, когда им дана свобода совершать свои большие сделки, и когда есть только та демократия, которая позволяет рисовать рекламные щиты с предвыборной пропагандой. Мы полагаем, что только из левого движения может родиться план борьбы за то, чтобы наша Родина - Мексика - не погибла.

Поэтому мы думаем, что вместе с этими людьми и левыми организациями можно будет разработать план, чтобы направиться во все концы Мексики, где живут такие же простые и обыкновенные люди, как и мы.

И мы не собираемся говорить им, что они должны делать, или командовать ими.

Тем более мы не собираемся просить их, чтобы они голосовали за какого-либо кандидата, потому что знаем, что все эти кандидаты являются неолибералистами.

Мы также не будем говорить им, чтобы они поступали как мы, и тем более, поднимали вооруженное восстание.

То, что мы собираемся сделать - это расспросить об их жизни, их борьбе, их мыслях о том, что происходит в нашей стране, и что нам надо делать, чтобы не потерпеть поражения.

То, что мы собираемся сделать - это собрать мысли простых и обыкновенных людей, и может быть, среди них мы найдем ту же любовь к нашей Родине, которую чувствуем и мы.

Возможно, мы придем к соглашению между всеми нами, простыми и обыкновенными людьми, и объединимся с ними по всей стране, и согласуем наши методы борьбы, которые сейчас существуют изолированно, отдельно друг от друга, а затем мы создадим программу, которая бы содержала то, чего добиваемся все мы, а вместе с ней и план, того, как добиться исполнения этой программы, которая называется "Национальной Программой Борьбы".

И вот тогда, в согласии с большинством этих людей, которых мы собираемся выслушать, мы начнем борьбу вместе со всеми - с индейцами, рабочими, крестьянами, студентами, учителями, служащими, женщинами, детьми, стариками, мужчинами, и со всеми теми, у кого есть сердце, и кто хочет бороться за то, чтобы нас не уничтожили и не продали нашу Родину, которая называется Мексикой, и находится между Рио-Браво и рекой Сучиате, и с одной стороны омывается Тихим океаном, а с другой - океаном Атлантическим.

VI. О ТОМ, КАК МЫ ЭТО СДЕЛАЕМ

Поэтому мы обращаем наши простые слова к обыкновенными и простым людям Мексики и мира, и эти сегодняшние слова мы называем:

Шестая декларация Лакандонской сельвы.

И мы хотим сказать этими простыми словами, что…

САНО сохраняет свои обязательства по прекращению наступательного огня и не предпримет никаких боевых действий ни против правительственных сил, ни против других угожающих нам вооруженных подразделений.

САНО, путем настоящей мирной инициативы, сохраняет свои обязательства о продолжении попыток участия в политической жизни. Поэтому САНО будет продолжать следовать своей политике невступления в какие бы то ни было секретные отношения с военно-политическими организациями как внутри страны так и за ее пределами.

САНО подтверждает свои обязательства по защите, поддержке и подчинению индейским сапатистским общинам, из которых она состоит и которые являются ее высшим командованием и, не вмешиваясь в во внутренние демократические процессы и в меру своих сил, способствовать укреплению их автономии, хорошего правления и улучшению условий их жизни. Другими словами, то что мы собираемся делать в Мексике и в мире, мы будем делать без оружия, путем создания гражданского и мирного движения, но не оставляя при этом без защиты и помощи наши общины.

Поэтому…

В мире…

Мы будем продолжать устанавливать связи взаимного уважения и поддержки с людьми и организациями, которые сопротивляются и ведут борьбу против неолиберализма и за человечество.


По мере наших возможностей мы будем отправлять материальную помощь в виде продуков питания и ремесленных изделий нашим братьям и сестрам, которые ведут борьбу во всем мире.

Для начала мы попросим Хунту Хорошего Правительства Ла-Реалидад выделить нам грузовик грузоподъемностью кажется в 8 тонн, который называется "Чомпирас", чтобы загрузить его маисом, и по возможности, двумя канистрами бензина или нефти, по двести литров каждая, в зависимости от того, что нужнее и весь этот груз отправим в посольство Кубы в Мехико, чтобы его отправили кубинскому народу в качестве помощи сапатистов в его сопротивлении североамериканской блокаде. Или, может быть, есть какое-то место поближе для передачи этого груза, потому что до города Мехико далековато, а "Чомпирас" может сломаться, и тогда мы опозоримся. Груз мы сможем выслать только тогда, когда созреет урожай, который только-только начал зеленеть на полях, и то при условии, что на нас не нападут. Если же мы вышлем маис в ближайшее время, то это будут только недозревшие кукурузные початки, из которых даже тамалес не сделаешь, поэтому лучше - в ноябре или декабре.

Еще мы договоримся с женскими ремесленными кооперативами, чтобы выслать достаточное количество вышитых изделий в Европы, которые может уже и не Союз, и еще пошлем им органический кофе, выращенный в сапатистских кооперативах, чтобы они это там продали и немного заработали бы себе на борьбу. А если кофе не будет продаваться, то пусть хоть выпьют по чашечке да побеседуют о борьбе против неолиберализма, ну а если вдруг им станет холодно, пусть прикроются нашей сапатистской вышивкой, сопротивляемость которой высока, что ее можно стирать даже руками на камнях, и она не полиняет.

Нашим индейским братьям и сестрам Боливии и Эквадора мы тоже вышлем немного генетически немодифицированного маиса, только мы пока не знаем, где его им вручить, чтобы он дошел в целости. И мы действительно уже готовы это сделать.


А всем тем, кто сопротивляется во всем мире, мы говорим, что надо провести новые межконтинентальные встречи, хотя бы, еще одну. Может быть, в декабре этого или в январе будущего года - нужно подумать. Не хотим называть точное время, потому что все будем вместе решать вопросы о месте, о времени, о способе, и об участниках. Однако, не хотелось бы следовать той схеме, когда ставят высокие трибуны и только немногие с них говорят, а все остальные слушают. Лучше сделаем по-другому, без трибун, где все горизонтально, все равны и говорят тоже все, но по порядку, без шума и неразберихи, иначе никто не разберет ни слова. Чтобы при должной организации все смогли друг друга выслушать и записать в тетрадках слова сопротивления других участников, с тем чтобы впоследствии каждый смог обсудить слова дискуссии в своей стране. Мы думаем, что идеальным местом для такой встречи было бы такое, где есть какая-нибудь тюрьма причем, чем больше, тем лучше. Потому что если нас захотят арестовать и посадить, чтобы попасть не в тесноту, а поудобнее и хорошо организовавшись, в этой большой и просторной тюрьме продолжить нашу межконтинентальную встречу за человечество и против неолиберализма. Поэтому потом мы вам расскажем, как быть, чтобы договориться о том, как нам следует договариваться. Итак, мы говорили о том, что мы думаем о том что мы хотим сделать в мире. А теперь продолжаем…
В Мексике…

Мы продолжим борьбу за индейские народы Мексики, но уже не только за них, и не только с ними, а за всех эксплуатируемых и обездоленных в Мексике, со всеми ними и по всей стране. И когда мы говорим обо всех эксплуатируемых Мексики, мы имеем в виду и наших братьев и сестер, которые чтобы выжить были вынуждены уехать в Соединенные Штаты искать работу.


Мы собираемся напрямую, без посредников и третьих лиц, слушать и говорить с обыкновенными и простыми людьми Мексики, и согласно тому, что нам удастся услышать и понять, вместе с ними, такими же, как и мы простыми людьми, будем разрабатывать национальную программу борьбы, причем эта программа будет носить четкий левый, то есть антикапиталистический, то есть антинеолиберальный характер, то есть за справедливость, демократию и свободу для мексиканского народа.


Мы постараемся построить или перестроить другой способ делания политики, чтобы это было наконец направлено на служение другим, без материальной заинтересованности, с самопожертвованием и преданностью, с честностью и ответом за свое слово, где единственной компенсацией стало бы чувство удовлетворенности от выполненного долга, как это было принято раньше у борцов левых сил, которых не останавливали ни удары, ни тюрьмы, ни смерть, и тем более - долларовые банкноты.


Еще мы собираемся рассмотреть возможность начать борьбу за создание новой Конституции, то есть новых законов, которые учтут реальные требования мексиканского народа: права на жилье, землю, работу, питание, здравоохранение, образование, информацию, культуру, независимость, демократию, справедливость, свободу и мир. Новую Конституцию, которая признает права и свободы народа, и защитит слабого перед лицом сильного.
ДЛЯ ЭТОГО…

Для выполнения этой работы САНО направит делегацию, которая в течение неопределенного времени посетит всю территорию страны. Эта сапатистская делегация, совместно с другими организациями и лицами левых сил, которые поддержат эту Шестую Декларацию Лакандонской сельвы, направится в каждое из мест, куда будет приглашена.

Еще мы заявляем, что САНО будет проводить политику объединения с организациями и движениями невыборного характера, которые в теории и практике определяют себя как левые, согласно следующим условиям:

Не заключать никаких соглашений наверху, чтобы затем спускать их вниз, вырабатывать такие договоренности, которые позволят идти вместе, прислушиваться друг к другу и вместе и на равных организовывать сопротивление; не создавать движений, которые затем будут совершать сделки за спиной тех, кто в них участвует, всегда принимать во внимание мнение всех участников; не искать вознаграждений, должностей, преимуществ, общественного положения в государственных структурах или от чиновников, привилегий от Власти или тех, кто к ней стремится, действовать вне сроков календарей, определяемых избирательными кампаниями; не пытаться решить проблемы нашего народа сверху, только ВНИЗУ и СНИЗУ строить альтернативу неолиберальному разрушению, левую альтернативу для Мексики.

Относиться с взаимным уважением к автономиям и независимости организаций, их формам борьбы, их способам самоорганизации, их внутренним процессам принятия решений, их законным представительствам, их стремлениям и требованиям; соблюдать четкие обязательства по совместной и координированной защите государственного суверенитета, при категорическом и безусловном неприятии попыток приватизации энергетики, нефтяных запасов, водных ресурсов и природных богатств.

Таким образом, мы приглашаем социальные и политические организации левого и неофициального характера, и лиц, которые считают себя левыми, но не принадлежат к официальным политическим партиям, встретиться с нами (место, время и способ предложим отдельно и чуть позже), чтобы организовать национальную кампанию и посетить все возможные уголки нашей родины, чтобы вместе выслушать и организовать слово нашего народа. Таким образом, это тоже как бы кампания, но совершенно другая, потому что она не является избирательной.

Братья и сестры:

Это наше слово:

В мире мы продолжим и укрепим процесс братания с различными видами борьбы и сопротивления против неолиберализма и за человечество.

Мы будем поддерживать, чем можем, эту борьбу.

И мы будем, исходя из взаимного уважения, обмениваться опытом, историями, идеями, мечтами.

В Мексике мы обойдем всю страну по руинам, оставленным неолиберальной войной, и по тем очагам сопротивления, что продолжают прорастать из ее окопов.

Мы будем искать и находить тех, кто любит эту землю и это небо так же, как и мы.

Мы будем искать, от Ла-Реалидад до Тихуаны, тех, кто захочет организоваться, бороться и строить быть может последнюю надежду на то, чтобы эта страна, которая дышит по крайней мере с тех пор, как орел сел на нопаль, чтобы сожрать змею, не погибла.

Мы ищем демократии, свободы и справедливости, в которых нам отказано.

Мы стремимся к другой политике, ради создания программы левых сил и для создания новой Конституцию.

Приглашаем индейцев, рабочих, крестьян, учителей, студентов, домохозяек, поселенцев, мелких владельцев, мелких торговцев и предпринимателей, пенсионеров, инвалидов, верующих, ученых, артистов, интеллектуалов, молодежь, женщин, стариков, гомосексуалов и лесбиянок, мальчиков и девочек, в коллективной или индивидуальной форме, вместе с сапатистами принять прямое участие в этой НАЦИОНАЛЬНОЙ КАМПАНИИ за создание другого способа делания политики, программы национальной борьбы и левого движения, и за новую Конституцию.

Итак, это наше слово о том, что мы собираемся сделать и как мы это собираемся сделать. Так что посмотрите и решайте, хотите ли участвовать.

И мы говорим мужчинам и женщинам, у которых добрые мысли в сердце и которые согласны с нашим словом: не бойтесь или; если боитесь, сдержите свой страх и открыто скажите, согласны ли вы с нашим предложением, и вместе решим, где, когда и как сделаем этот новый шаг в борьбе.

А пока вы думаете, мы говорим вам, что сегодня, в шестой месяц 2005 года, мужчины, женщины, дети и старики Сапатистской Армии Национального Освобождения - мы уже приняли решение и согласились с этой Шестой Декларацией Лакандонской сельвы, и ее подписали те, кто ее уже знает, а тех, кто пока еще с ней не знаком, становится все меньше, потому что здесь, на этой территории восставших за человечество и против неолиберализма, то есть здесь, на земле и в небе сапатистов, образования становится все больше.

Это было наше простое слово, обращенное к благородным сердцам людей простых и обыкновенных, тех, что сопротивляются и восстают против несправедливости во всем мире.


ДЕМОКРАТИЯ!
СВОБОДА!
СПРАВЕДЛИВОСТЬ!

Из гор на юго-востока Мексики

Подпольный индейский революционный комитет - Генеральное командование САНО.

Мексика, шестой месяц 2005 года.

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 04 мар 2006, 13:23

Товарищи, решайте, может разместить этот материал на сайте?

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 04 мар 2006, 13:45

Олег Ясинский

КРАТКИЙ КОММЕНТАРИЙ К ПЕРЕВОДУ ШЕСТОЙ ДЕКЛАРАЦИИ ЛАКАНДОНСКОЙ СЕЛЬВЫ
После очередных немногочисленных, зато бесконечных глупостей на эту тему в русскоязычной электронной прессе, восполним немного информационную пустоту о новостях от сапатистов.

Итак, следуя тому, что уже традиция, все сенсации последних месяцев - неправда. "Маркос сложил оружие". "Маркос распустил свою (?!) армию". "Маркос легализовался и участвует в выборах". Вспомним, что несколько лет назад он уже несколько раз "скрывался из Мексики", "умирал от неизлечимой болезни", и пр. Как обычно, пошло. Как обычно, неумно и неинтересно. Как обычно - ложь до последнего слова.

А происходит следующее. Поскольку сапатисткое движение (внимание, не субкоманданте Маркос, который не более чем военный командир армии, и даже не САНО, которая лишь часть его, а автономные муниципалитеты, базы поддержки и тысячи симпатизирующих в Мексике и в мире), находится в постоянном процессе поиска ответов и решения множества реальных проблем, в июле прошлого года, после долгих размышлений и дискуссий, вступило в новый этап своей истории.

С самого начала этой истории сапатистам и их друзьям было очевидно, что если этот проект останется ограничен горами юго-востока Мексики, рано или поздно он потерпит поражение. Без радикальных изменений в политической структуре страны, утопия выживания автономных индейских общин "на одной отдельно взятой территории" изначально обречена.

Превратившись чуть ли не в основной катализатор мирного свержения 60-летней диктатуры ИРП, сапатизм , в силу своего "антиавангардизма" не смог, да и не стремился стать эффективным двигателем коренных социальных преобразований в стране. Новые "демократические" власти, не пожалевшие сил для срыва процесса мирных переговоров с повстанцами, сделали ставку на их моральное и политическое истощение и изоляцию, обеспечили информационную блокаду в национальных СМИ и заявили о "фактическом исчезновении САНО". Понимая, что прямое военное решение вопроса предполагает для любого правительства слишком высокую политическую цену, власть взяла курс на изоляцию и забвение. Это оказалось проблемой, которую необходимо было решать.

С другой стороны - предыдущие инициативы сапатистов по созданию широких непартийных движений, направленных на изменение нынешней политической системы, в силу разных причин, потерпели неудачу. Несмотря на все симпатии и огромный моральный авторитет сапатистов в Мексике и мире, все попытки по созданию единого фронта левых сил в Мексике, до сих пор проваливались. Левые силы остаются разобщены и в лучшем случае способны лишь к краткосрочным совместным акциям для решения конъюнктурных вопросов.

Новый исторический опыт самых разных стран все больше подтверждает тезис о том, что традиционные политические партии в наши дни уже перестали быть адекватным инструментом для социальных преобразований. В отличие от прошлых десятилетий, в высоких сферах "избирательной" политики границы между "левыми" и "правыми" все более размыты, борьба идей и социальных проектов, за очень редкими исключениями, оказывается заменена соображениями прагматизма, конъюнктуры и избирательного маркетинга. Нынешние профессиональные политики стали самой презираемой из профессий. Для большинства народов большинства стран политика - грязь, и из-за этого - естественное нежелание миллионов в ней участвовать. В результате, сфера принятия решений, связанных с жизнью и смертью целых поколений, опасно концентрируется в руках политических банд и контролирующих их международных экономических групп, чья социальная безответственность прямо пропорциональна их растущей власти. В то же время все больше людей, оказывающихся на обочине неолиберального "развития", лишившего их минимальных социальных гарантий, вынуждены заниматься вопросом элементарного выживания, и нет никаких магических формул выхода из трагедии, которой стала сегодняшняя глобализированная реальность.

Почти пять лет назад в Мексике на смену мафии, именуемой Институционно-революционной партией, пришла к власти правая партия Национальный Альянс, возглавляемая бывшим управляющим мексиканским филиалом Кока-Колы Висенте Фоксом. Под привычные разговоры о "модернизации" страны, сворачиваются последние социальные программы и в ходе успешных приватизационных кампаний остатки Мексики переходят под полный контроль транснационального капитала и местных наркокартелей. Главная официальная "левоцентристская" сила - партия Демократического Социализма, чемпион в вопросах цинизма и непоследовательности (финансируемые ей ультраправые боевики продолжают убивать в горах Чьяпаса гражданских сапатистов, "в наказание" за отказ САНО поддержать ее на выборах). Эта партия является фаворитом на предстоящих президентских выборах в июле 2006 г., и президентом, по всей вероятности, станет нынешний мэр Мехико от ПДС Мануэль Лопес Обрадор. Очевидно, что ни одна из мексиканских политических партий не является альтернативой нынешнему неолиберальному проамериканскому режиму. Многие прогрессивные силы и левые движения, симпатизирующие сапатизму , готовы сегодня поддержать кандидатуру Лопеса Обрадора, как "меньшее из зол" (революционное прошлое многих членов ПДС + социальная риторика ее нынешних вождей + иллюзии, с которыми так трудно расставаться). Маркос в одном из недавних заявлений определяет ПДС как "левую руку правых". Позиция сапатистов в отношение ближайших президентских выборов - откровенное недоверие ко всем официальным политическим партиям и категорический отказ от каких бы то ни было переговоров и сделок с их представителями.

В июле 2005 года сапатисты публикуют новый программный документ, который называется "Шестой декларацией Лакандонской сельвы", где впервые заявляют об антикапиталистическом характере своего движения, ставят непростой вопрос об определении и месте левых в сегодняшнем мире и сообщают о только что принятых решениях:

приступить к созданию нового единого национального левого антикапиталистического движения "слева и снизу", в котором они готовы участвовать наравне и вместе с другими силами, без официальных политических партий и без цели участия в каких бы то ни было выборах в рамках нынешней системы;
развернуть обсуждение создания и принятия новой мексиканской Конституции, которая реально отразила бы требования большинства населения страны.
В течение августа и сентября 2005 г. сапатисты провели на территории своих автономных общин сотни встреч с людьми и организациями Мексики, поддержавшими основные идеи Шестой декларации Лакандонской сельвы.

К созданию нового движения субкоманданте Маркос, именуемый в рамках этой кампании "делегатом Серо (делегатом 0)", приступил 1 января 2006 г., когда без оружия и в сопровождении группы соратников из САНО выехал на мотоцикле "Сомбралус" ("Светотень") из сельвы Чьяпаса в поездку по Мексике. Ежедневно он проводит встречи с людьми, организациями и движениями, проявившими интерес к участию в этой инициативе. Обсуждаются различные идеи и пути к осуществлению проекта.

Поездка субкоманданте Маркоса продлится 6 месяцев, т.е. до июля 2006 года. По времени она неслучайно совпадает с официальной избирательной кампанией, именно поэтому рейд Маркоса по Мексике получил название "Другая кампания", цель которой - делание "другой политики".

Разумеется, сапатисты не претендуют на руководство новым левым движением и считают, что единственный возможный путь к его созданию - это соблюдение полного равенства и уважения между всеми участниками.

Естественно, большинство мировых и мексиканских СМИ, игнорирует эту новость.

Подробнее о "другой кампании" можно узнать напрямую из сапатистского сайта: http://enlacezapatista.ezln.org.mx

или из сайта мексиканской газеты La Jornada:
http://www.jornada.unam.mx/laotra/

Заявить о своей поддержке Шестой декларации и высказать попутные мысли (желательно по-испански или хотя бы по-английски) можно на адрес: intergalactico@ezln.org.mx

Написать лично делегату Серо, т.е. субкоманданте Маркосу (испанский, английский, французский, цоциль, цельталь, чоль... и пр.) можно на адрес: delegadozero@ezln.org.mx

О маршруте следования по Мексике сапатистской делегации в ближайшие месяцы и для прямой связи с организаторами встреч в каждом из мест (если захотите заглянуть в Мексику и увидеть все живьем; кроме внутренних рабочих встреч везде проходят и открытые мероприятия, куда приглашены все желающие... только при получении мексиканской визы совсем не обязательно честно говорить, зачем вы туда едете) можно воспользоваться сайтом: http://enlacezapatista.ezln.org.mx/archivos/directorio/

В приложении следует перевод на русский "Шестой декларации Лакандонской сельвы", сделанный двумя российскими сапатистками, чьи светлые имена пока не могут быть названы. В случае публикации "Шестой декларации", просьба сопроводить ее этим комментарием, иначе наш читатель, дезинформированный средствами информации, вообще ничего не поймет.

Сантьяго, Чили
26 февраля 2006 г.

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 04 мар 2006, 14:00

Прошу товарища Маркоса внеси в раздел люди КИ.
Текст подготовлю. Фото можно скачать здесь<a href="http://krasnaya-zastava.ru/file_download/11" title="маркос.jpg">маркос.jpg</a>
П.С.
Продолжается деятельность товарища Стрелка на форуме КПРФ. Для ознакомления с материалами и работой т. Стрелка обращайтесь к нам. Есть успехи.
Последний раз редактировалось Олег 04 мар 2006, 15:16, всего редактировалось 1 раз.

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 04 мар 2006, 14:10

Еще фото<a href="http://krasnaya-zastava.ru/file_download/12" title="маркос 1.jpg">маркос 1.jpg</a>

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 04 мар 2006, 14:19

Да здравствует Мехико!
Александр Бренер
I. По телевизору и на улице

Прилетев в Мехико ночью и добравшись на такси до центра, я в номере вопиюще дешевого отеля включил телевизор. Передачи шли в основном о местной культурной жизни и криминальной активности. Действующие лица выглядели крайне элегантно: испаноподобные чернобородые кабальеро с усиками и проборами, в шикарных пиджаках и галстуках; девушки преувеличенно большеротые и декольтированные, как в бульварных итальянских журналах. Складывалось впечатление, что мексиканцы похожи на разжиревшего Сальвадора Дали и миланских куртизанок. Однако утром на улице концепцию пришлось изменить: здесь не было никаких испанских физиономий и бриллиантовых запонок, одни широкоскулые индейские лица и грубые башмаки. Низкорослый обветренный народец, одетый бедно, но аккуратно. Аграрный по облику и по повадкам, жующий на ходу свои маисовые лепешки. Доброе утро, смуглое племя уличных мексиканцев! Добрый вечер, телевизионное племя напудренных колонизаторов!

II. Центр отдан бедноте

Через пару дней, освоившись, я сделал интересное открытие: центр гигантского города Мехико отдан нищему, полудеревенскому люду, торгующему здесь гонгонскими будильниками, циновками и батарейками, какими-то перышками, браслетами и канарейками, деревянными ложками и оловянными плошками. Главная площадь с президентским дворцом и кафедралом, центральный квартал со старыми католическими соборами и колониальными кружевными строениями превращен в огромную барахолку, снабженную дешевыми забегаловками и парикмахерскими. Здесь же находятся и в важные музеи, и дорогие рестораны, - но улицы, тротуары завалены третьесортным товаром из Азии, детскими игрушками и сувенирами для туристов. Как я слышал, аграрии тянутся в столицу с женами и детишками, и заполняют именно центр, чему власти не сопротивляются. Поэтому исторический пуп города похож на кишащую народам индейскую деревню. Ну а богатые живут в пригородах и в оазисах благополучия неподалеку от деловых районов.

III. Последствия землетрясения

В 1985 году Мехико-сити потрясло чудовищное землетрясение (8 баллов по шкале Рихтера). Это случилось как раз после экономического бума семидесятых, когда в повеселевшей и разгулявшейся столице было построено несколько десятков помпезных небоскребов, роскошных отелей и кинотеатров. Землетрясение в один момент разворотило все это великолепие. Так вот, эти замечательные сооружения так и стоят до сих пор полуразрушенные, пустые, с выбитыми стеклами, словно всего неделю назад город пережил ядерную атаку. Экономическая лихорадка давно закончилась, Мехико сейчас - сказочно бедный город, и оправиться после стихийного бедствия он так и не сумел. Впрочем, пустоглазые небоскребы выглядят очень живописно, фантасмагорично, и живо напомнили мне о моих собственных анархистско-хулиганских мечтах. Честно говоря, я не прочь увидеть в таком же виде и Москву, и Рим, и Нью-Йорк, только мне бы хотелось еще более карнавальных развалин, еще более суровых руин. Но, к сожалению, руки коротки, да и душа мягковата, медуза дохлая. Но в любом случае, помеси анархиста с индивидуалистом очень отрадно поглядеть на Мехико: здесь хватает того, что я бы назвал "предчувствием антигегемониального оргазма".

IV. Власть недобитая

В Мехико повсюду видны отвратительные стигматы латиноамериканской постколониальной власти: вооруженная охрана у богатых магазинов и ресторанов, полиция на перекрестках и площадях, армейские джипы на улицах и возле правительственных дворцов. Я слышал, что полиция и армия в Мексике - конкурирующие институции, и правительство всячески задабривает их. Вероятно, они получают много денег, но в любом случае их самих чересчур много. При входе в музей ваш билет отрывает не пенсионерка, как это принято в России, а солдат в полном боевом снаряжении. В одном из ресторанчиков мои документы проверил пожилой полицейский, которому явно было нечего делать. За кого он меня принял? За кавказца, как это бывало в Москве? За палестинца, как однажды случилось в Тель-Авиве? Все-таки ему было очень скучно. Этот добродушный метис в свежевыглаженной синей униформе ни слова не говорил по-английски, зато вежливо взял под козырек. Я заметил, что ... у него чересчур толстовата, как у генералиссимуса Франко. Может быть, хватит ..., русский эссеист? Самое интересное ежедневное зрелище, которое власть может предложить туристу в Мехико - это ритуал снятия национального флага, который происходит в 6 часов пополудни на главной площади перед президентским дворцом. Из ворот дворца появляется шеренга солдат во главе с офицеров. Под барабанный бой они строевым шагом направляются к высоченному металлическому флагштоку, на котором реет громадное зелено-бело-красное полотнище. Солдаты спускают флаг, сражаясь с ним, как с драконом, как с парусом, как со стихией. Свинтив трехцветную чудовищную простыню и водрузив ее на плечи, взвод возвращается во дворец. Дети в восторге, туристы бегут за военщиной с видео, индейцы вежливо улыбаются. В небе над площадью беспрерывно летают самолеты. Помню, мне страстно захотелось вдруг, чтобы один такой белоснежный межконтинентальный лайнер упал сейчас на президентский дворец. Неужели бы индейцы улыбались так же бесстрастно?

V. Еда невыносимая

Еда в Мехико и вообще в Мексике оказалась для меня почти несъедобной. И это при том, что я страшно люблю мексиканскую кухню в Нью-Йорке или Будапеште, то есть везде, кроме Мексике. Но в Мексике все эти "энчиладос" выглядят несколько иначе. Дело в том, что я обожаю, когда в блюде чувствуются отдельные кусочки. Чтобы можно было насладиться маслиной, огурцом или фасолью во всей их самости, отдельности, естестве. В Мексике готовят иначе: все превращается в какую-то кашу, в беспредельную размазню, которую потом запихивают в маисовый блинчик. Может быть, это неплохо для младенцев и маразматиков, но не для меня, и я ел в Мексике голые кукурузные лепешки, авокадо и манго. Авокадо здесь безумно чувственные и жирные, в них гораздо больше вкуса, чем в израильских авокадо, которые продаются в Европе. А манго мексиканцы очищают от кожи, насаживают на палочку, как эскимо, и посыпают красным перцем. Это очень возбуждало мой геморрой. Но если говорить честно, кусок не лезет в горло, когда смотришь на индейских детишек, сидящих с протянутой рукой на тротуаре или вбегающих в закусочную, чтобы попросить монету. Опроститесь, парижские рестораны! Опроститесь, иначе худо будет! Сам я теперь уже год вегетарианец.

VI. Метро и такси

Метро в Мехико очень похоже на московское, хотя абсолютно лишено подлой московской помпезности. (Нет здесь и московского холуйского хамства). Толпы дисциплинированных индейцев передвигаются по длинным переходам, ждут поездов на станциях. Вагон обычно битком набит, но все ведут себя, как английские лорды. Тут чувствуешь себя опять как в индейской деревне, обоняешь специфический запах воспитанных деревенских людей, блюдущих чистоту и порядочность. Иногда кто-нибудь затягивает заунывную, пробуждающую ужасающую тоску, песню. Второй голос подхватывает ее.

Такси в Мехико-сити - это зеленые юркие "жучки"-фльксвагены, которые производятся в Бразилии. Такси здесь очень дешево, как и отели, как и еда. Наркотики - тоже. Проститутки похожи на самого змея-искусителя.

VII. Музеи возлюбленные

Музеи в Мехико поистине удивительны. Они всегда расположены в неких оазисах чистоты и зелени, хотя город похож на одну облупившуюся и покрытую старым граффити стену. Музеи - это как бы "красные уголки" в нищей трущобе мексиканского третьего мира. И музеи эти живые. Они живы благодаря многочисленным, крайне заинтересованным посетителям. В Мексике в музеи ходят, кажется, все, а не одни только стерилизованные морские свинки, как в Европе.

Музей Фриды Кало находится сейчас в богатом районе особняков, хотя в 30 - 40-е годы это была окраина города. Здесь божественная Фрида жила с толстым Диего, здесь она рисовала свои картины и болела. На большом мольберте посреди мастерской стоит ее последняя неоконченная работа - портрет Сталина. Над ее кроватью, как иконы, фотографии Маркса, Ленина, Мао. Фрида была ошеломительной художницей, не меньше, чем Ван Гог или Арто. Мне все время хочется представить ее голой, и у меня неизменно ....

Личный музей Сикейроса тоже хорош. Это был художник вроде Эрнста Неизвестного, но гораздо умнее и культурнее. Часто он гнал абсолютную отсебятину и провинциальную чушь, но у него было неотразимое чувство политического момента. Еще он был мегаломан и комедиант.

Неподалеку от музея Фриды Кало находится музей ее любовника Троцкого. В отличие от всех других музеев его не охраняет государственная стража с автоматами. Пара спившихся британских троцкистов - они выполняют здесь функции и кассиров, и гидов, и охранников. После ссоры с Риверой и Фридой Троцкий с женой перебрались из художнического особняка сюда, в гораздо более скромное убежище. Бедная мебель, бедный сортир, трогательные стоптанные туфли у простреленной боевиками Сикейроса стены. Марксистские брошюры на письменном столе, поэмы Маяковского, старое пенсне. На стенах висят поздние фото Льва Давидовича, выдающие в нем догматика, краснобая и изощренного "ловца человеков". Но есть и пара снимков, сделанных сразу после смертельного ранения. Это страшные документики. На одном дюжие детективы, похожие на Аль Капоне, держат обессилившего русского революционера под руки. На другом он, с перевязанной головой, тычет пальцем в своего убийцу, уже прихваченного наручниками. Нутро невольно сжимается, когда смотришь на этот человечий конец. Господи, и чего же ты так потешаешься над своими несчастными куропатками?!

VIII. Муралисты и популисты

Мексиканские художники-муралисты являют интереснейший пример популистского искусства XX столетия. Ороско, Ривера и Скейрос титаническим усилием попытались создать большой национальный стиль - и надорвались, не сдюжили. Часто они впадают в банальности и общие места, иногда - в эпигонство, иногда лишь плоско иллюстрируют мексиканскую историю, будто для школьного учебника. Образцами им служили фрески старых итальянцев и Гойя, но дух эстетического опрощения и социальной дидактики оказал мексиканцам дурную услугу. Фрида Кало в своей станковой живописи куда сложнее, тоньше и "национальнее" амбициозной троицы. И все же эти трое (то только не Тамайо) были крупные, мощные дяди и, во всяком случае, гораздо более смелые и честные, чем все остальные художественные популисты новейшего времени - от нацистов и соцреалистов до нынешних московских "радикальных" художников. А может быть, мексиканцы были не честнее, а наивнее? Впрочем, наивны и хитры и те, и другие, и все остальные тоже. Так дадим же решительный отпор лживому популистскому искусству со стороны демократической нарождающейся культуры в лица Александра Бренера! Ура! Ура!

IX. Сапатисты, черт побери

Следы сапатистов в Мехико повсюду. На заборах можно увидеть сапастистские лозунги, на улице можно купить фото субкоманданте Маркоса или футболку с его изображением. Эти предметы лежат на тротуаре вместе с католическими иконами и деревянными распятиями, вместе с фотографиями Леонардо ди Каприо и Мадонны. В Мехико есть музей восковых фигур (чуть ли не самый посещаемый и популярный), где восковой Маркос стоит неподалеку от диктатора Порфирио Диаса из самого Эмилиано Сапата. В один из воскресных дней на площади перед президентским дворцом я видел палатку, в которой продавалась сапатистская литература и пропагандистские комиксы. Маркос и его единомышленники - культовые фигуры для многих мексиканцев. Власти не возражают и смотрят на этот почти религиозный культ сквозь пальцы.

По телевидению тоже постоянно обсуждается положение в Чьяпасе. Ситуация в мятежном штате то остывает, то снова накаляется. Однако, по слухам, население уже устало от этой темы и слегка разочаровано. Бедные люди в Мехико поглощены ежедневным выживанием, то есть торговлей сувенирами и будильниками. Может быть, это и есть главный успех нынешнего неолибералистского режима.

В первые дни в Мехико я мечтал отправиться к сапатистам в Чьяпас. Но денег было мало, испанского языка я не выучил, да и очень захотелось нам с Барбарой поплавать в Акапулько. (Веракруз тоже пикантное местечко). Да и вообще, мне, черт побери, хватало собственной революции - во всяком случае так я решил тогда.

X. Туристы, наконец

Как известно, туристы смотрят на чужую страну и возвращаются в свою собственную. Чужая страна продолжает существовать в разговорах, в открытках, в сувенирах, потом забывается. Я вернулся из Мексики не в свою страну, то есть я никуда не вернулся. Я полетел сначала в Париж, потом в Вену. (Красивая жизнь, дорогой!) Никакого дома я иметь не хочу, хотя мне нравиться делать передышки в чужих домах. (А кому это не нравиться, скажи пожалуйста?). Может быть, я сам сапатист, который потерял тропу, заблудился в лесу и забрел далеко-далеко от родной деревни. (Боже мой, дружок, постыдись: какой же ты сапатист, просто авангардистик, анахронистическая блоха и клоун!). Я не делаю революцию, я сам революция. (Не говори вздор, хулиганишка, писака доморощенный!). Как всякая революция, я могу скатиться в контрреволюцию, могу облениться, впасть в нигилизм или попросту отупеть. (Вот это вернее всего). Это моё суверенное право, право обтруханной революции. А потом я могу снова стать злым и романтичным, насмешливым и непредсказуемым. (Вряд ли, куда тебе!). Больше всего я хочу быть непредсказуемым: вот моя настоящая амбиция. И еще я хочу быть последовательным, непреклонно последовательным. (Тоже никак не получается!). Чао
Да здравствует Мехико!
Да здравствует перманентная революция!
Да здравствует Мексика!
20 августа 1998, город Вена



1. Александр Бренер. Родился в 1961 году в Алма-Ате. Поэт, эссеист, художник и критик. В настоящий момент живет в Вене.

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 05 мар 2006, 15:16

Вот такую пропогандитскую работу ведет наш товарищ Стрелок.


Заголовок сообщения: Мысли вслух о насущном революционном крыле партии.

--------------------------------------------------------------------------------

Мы понимаем, что не стоит об этом вслух. Но многолетняя практика показывает, что прикрываясь опасением, этот вопрос не поднимается совсем. Не говорят и не обсуждают совсем. Потому решил вне официальной формы на низовом уровне среди своих начать обсуждение этой темы. Когда-то же надо. Ибо кризис становится все тяжелее, а готовности, адекватных мер, сил и подготовки нет. Давно уже стала очевидной мысль, что лишь парламентской Коммунистическая партия быть не может. Давно стало очевидным, что без боевого революционного крыла (далее БК) не существует настоящей компартии. Понимают и осознают многие. Об этом не надо вслух на официальном уровне, но каждый рядовой человек должен чувствовать силу партии, ее жертвенность за дело пролетариев неважно какого труда. Об этом не заявляют, ибо это антиконституционно. Это задумывают, понимая необходимость, делают и потом все знают о существовании по проведенным акциям, но доказать не могут.
Народ постепенно все более и более располагается к этой силе. Вы представьте, даже к НБП стали более лояльны демократы.
В этом суть постиндустриальной эпохи. Нужно знать куда и чем бить. Это в конце концов не 1905, а 2006 год. Нам пора учиться у дедов большевиков, у латиноамериканских товарищей. Потому и пишу здесь, ибо пришло время начать хотя бы обсуждать среди Своих. Спокойно и без шума. Обращаюсь именно к сторонникам КПРФ, а не к КПРФ, ибо ни в коем случае мы не должны компрометировать КПРФ. Не обращаюсь к левацким тусовкам. Ибо их постмодернисткая тоска и сектантская психология давно не оставляет там место слову и делу.
Пора.
Приведу еще раз уже публиковавшийся текст.
В рамках дискуссии о дальнейшей стратегии развитии коммунистической партии необходимо вспомнить условия, в которых существует партия. Условия, в которых существует страна, в пределах которой действует Коммунистическая партия.
Проанализировав условия, важно отметить цели минимум и максимум, и лишь после этого задуматься об инструментах, при помощи которых эти цели будут достигнуты. Реформа, если такова необходима для партии, должна быть коррелированна с поставленными программными целями.
1. В 1991 году в стране был совершен контрреволюционный переворот, в результате которого был расчленен СССР, началась реставрация буржуазного строя. Контрреволюция использовала негативные моменты, существовавшие в СССР, применила новые методы информационной войны, более того их применил и «необуржуазный» Запад.
2. В стране строится компрадорский капитализм, встроенного в систему ТНК, суть которого во многом направлена не только против социалистической составляющей бывшего советского народа, но и против народов и национальных культур, традиций, существующих в России. Что ознаменовывается в разрушении науки, деградации государствообразующих отраслей и мощностей, демографической ситуации, культурной ситуации.
Таким образом, насущными задачами, стоящими перед истинными коммунистами, осознающими все опасности нависшие над миром, являются:
1. Национально-освободительная борьба
2. Социалистическая мирная или вооруженная революция.
3. Создание интернационального фронта коммунистических сил, способного возглавить антиглобалистское движение.
Существует ли такая партия среди современных Коммунистических движений РФ, которая бы ставила эти задачи?
Может ли считаться КПРФ такой партией?
Может ли вообще любая партия считаться коммунистической, которая бы не ставила такие задачи?
Эти вопросы должны быть первостепенными при решении стратегии развития современного коммунистического движения.
Допустим, такая сила есть. Допустим.
Какими чертами она должна обладать?
Прежде всего, это должна быть партия Ленинского типа. Что в себя включает партия Ленинского типа, нового типа? Одной из черт партии нового типа (не буржуазной партии), которая существует в рамках буржуазного или аграрно-буржуазного строя, является ее «двучастность».
1. У такой партии должно быть легальное – парламентское крыло. Цель отстаивания прав трудящихся и национальных интересов общества в рамках буржуазной системы и в рамках буржуазной конституции.
2. У такой партии должен быть инструмент, выполняющий подготовку и выполнение поставленных двух первых задач, которые можно решить только вне рамок буржуазных правил «игры», с осознанием тех форм массовой манипуляции, которые применяет необуржуазия и ее приспешники, и с применением превентивных адекватных мер. То есть надо говорить о нелегальном крыле. Как строятся такие партии в Новом Мировом порядке,мы знаем на примере многих буржуазных национально-освободительных сил.
3. Должно быть четкое осознание, что без возрождения действенного Коммунистического Интернационала, национальные компартии обречены

Последний раз редактировалось: Стрелок (Ср Мар 01, 2006 8:08 pm), всего редактировалось 1 раз

Вернуться к началу


Евгений Беланов
Сторонник КПРФ


Зарегистрирован: 27.01.2005
Сообщения: 87
Откуда: Пятигорск
Добавлено: Ср Мар 01, 2006 7:53 pm
Заголовок сообщения:

--------------------------------------------------------------------------------

На мой взгляд сейчас нета ситуация котораябыла при царизме и чтоб победить ненужно кровь лить победить возможно вполне мирным путем Но какаято структура чтоб забрасвать гнилыми помидорами врагов -типа Жириновского полагая должна быть Но это должна бть личная инициатива стороников официально создавать такуюю группу и тем самым ставить под удар партию нельзя

Вернуться к началу


Стрелок
Сторонник КПРФ


Зарегистрирован: 12.02.2006
Сообщения: 16
Откуда: CCCP
Добавлено: Ср Мар 01, 2006 8:15 pm
Заголовок сообщения:

--------------------------------------------------------------------------------

Я предвидел подобные замечания. Они отчасти справедливы. Мы действительно живем не при царизме. Но что изменилось. Давайте вскроем это состояние.
Признаем ли мы тяжесть сложившегося положения? Или, мы находимся под анастезией. Не болеем ли мы успокоенностью, обманувшись постиндустриальными достижениями.
Да вокруг нет голода.
Да вокруг люди в целом не живут в бараках, и не избиваемы надсмотрщиками. Но на повестке дня другие опасности.
Итак, чтоб не путать время и место.
В постиндустриальную эпоху и городскую цивилизацию вступают новые правила игры. Их описал Грамши.
Исходя из учения о гегемонии Антония Грамши (смотри «Тюремные тетради») вопрос о стабильности политического порядка и его слома в рамках городской постиндустриальной цивилизации решается путём подрыва этой гегемонии через атаку на культурное ядро общества. Путём воздействия на отдельно взятого человека, через разрушение массовых мифов и стереотипов, и создание заманчивой логичной небуржуазно-потребительской альтернативы.
Атака на Гегемонию идет по нескольким плоскостям.
1. Атака на культурное ядро, через контр пропаганду (Инструмент контр пропаганда, чему служит и этот ресурс)
2. Активная политическая борьба ( Настоящая коммунистическая партия)
3. Расшатывание гегемонии, через акции . которые могут привлечь к себе души народных масс. Вот для этого и нужны не парламентарии и законоведы а боевое крыло.

Другое дело, что мы должны понимать, и говрить оновых формах реализации и методах действий.
П.С.
Подскажите уважаемый, а какие вы видите предпосылки к мирномуи эволюционному выходу из ситуации, при условии, что та самая Гегмония, по Грамши, уже построена.

Вернуться к началу


Стрелок
Сторонник КПРФ


Зарегистрирован: 12.02.2006
Сообщения: 16
Откуда: CCCP
Добавлено: Ср Мар 01, 2006 9:33 pm
Заголовок сообщения:

--------------------------------------------------------------------------------

Я понимаю, что, то что я пишу здесь возможно мало кому нужно. И все же. Вода камень точит, а ухудшающаяся ситуация в стране точит сердца. Времена доброго Путина прошли. Особенно в бывшем Красном поясе. Все это ведет к постепенной радикализации. Давайте начнем изучать историю.
Примерно до 1970 г. Ирландская республиканская армия не существовала в том виде, в каком мы знаем ее сегодня. Начиная с 1962 г., организация управлялась марксистами. Они верили, что путь, по которому следует развиваться, не связан с насилием, а, скорее, с программой реформ, посредством которых рабочий класс в Республике Ирландия и в Северной Ирландии радикализируется.
Не кажется ли вам, что аналогия напрашивается сама собой?
Марксисты верили, что объединение Ирландии произойдет именно таким путем. Обе стороны (Протестанты и Католики), должны будут объединить усилия. Но дискриминация на Севере продолжала существовать. Протестанты совершенно не уважали практически бесправное католическое сообщество. Большая часть активистов ИРА ушла от марксистских тезисов. Они выбрали традиционный путь сопротивления британцам - винтовки. Но это было уже националистическое сопротивление. Так благодаря трениям внутри освободительного движения, к концу 60-х боевое крыло ИРА воскресло. Но это уже была сила не решающая «Наши» задачи.
На смену южанам, склонным к теоретизированию и политической борьбе, в движение пришли новые люди - в основном активисты из католических общин Белфаста и Дерри. Северяне привили движению сопротивления гораздо больше воинственных черт. Ведь они росли в гетто.
Давайте не допускать ошибки Ирландских коммунистов.
(продолжение следует)

Вернуться к началу


Партизан
И.о. секретаря ИП


Зарегистрирован: 09.10.2003
Сообщения: 7139
Откуда: Пермь
Добавлено: Чт Мар 02, 2006 8:23 am
Заголовок сообщения:

--------------------------------------------------------------------------------

Цитата:
Я понимаю, что, то что я пишу здесь возможно мало кому нужно.

Нет-нет! Мне это интересно!
_________________
Мой сайт: www.kprf.perm.ru
Голосуйте за КПРФ по адресам: http://www.komitet2005.ru/
http://molod.ru/polit/showparty.php?id= ... tefor=6362
http://news.orenburg-cci.ru/
http://politica.karelia.ru/rating/parties.shtml
http://politmedia.ru/

Вернуться к началу


Стрелок
Сторонник КПРФ


Зарегистрирован: 12.02.2006
Сообщения: 16
Откуда: CCCP
Добавлено: Сб Мар 04, 2006 9:49 am
Заголовок сообщения:

--------------------------------------------------------------------------------

Меня не было в сети. Вот и и произошла заминка с темой.
Продолжаем наш разговор. Сам на сам

При всей неоднозначности в оценках такого нароно-революционного движения как сапатизм, представляется уместным оценить ту роль, которую играет это движение в Мексике. Является ли это одной из форм революционного крыла в постиндустриальную эпоху или нет, в данном случае говорить рано. Анализ провдить все равно надо.
приведу выдержки из статьи Олега Ясинского посвященной "Шестой декларации Лакандонской сельвы", в предверии выборов в Мексике.

"Новый исторический опыт самых разных стран все больше подтверждает тезис о том, что традиционные политические партии в наши дни уже перестали быть адекватным инструментом для социальных преобразований. В отличие от прошлых десятилетий, в высоких сферах "избирательной" политики границы между "левыми" и "правыми" все более размыты, борьба идей и социальных проектов, за очень редкими исключениями, оказывается заменена соображениями прагматизма, конъюнктуры и избирательного маркетинга. Нынешние профессиональные политики стали самой презираемой из профессий. Для большинства народов большинства стран политика - грязь, и из-за этого - естественное нежелание миллионов в ней участвовать. В результате, сфера принятия решений, связанных с жизнью и смертью целых поколений, опасно концентрируется в руках политических банд и контролирующих их международных экономических групп, чья социальная безответственность прямо пропорциональна их растущей власти. В то же время все больше людей, оказывающихся на обочине неолиберального "развития", лишившего их минимальных социальных гарантий, вынуждены заниматься вопросом элементарного выживания, и нет никаких магических формул выхода из трагедии, которой стала сегодняшняя глобализированная реальность.

Почти пять лет назад в Мексике на смену мафии, именуемой Институционно-революционной партией, пришла к власти правая партия Национальный Альянс, возглавляемая бывшим управляющим мексиканским филиалом Кока-Колы Висенте Фоксом. Под привычные разговоры о "модернизации" страны, сворачиваются последние социальные программы и в ходе успешных приватизационных кампаний остатки Мексики переходят под полный контроль транснационального капитала и местных наркокартелей. Главная официальная "левоцентристская" сила - партия Демократического Социализма, чемпион в вопросах цинизма и непоследовательности (финансируемые ей ультраправые боевики продолжают убивать в горах Чьяпаса гражданских сапатистов, "в наказание" за отказ САНО поддержать ее на выборах). Эта партия является фаворитом на предстоящих президентских выборах в июле 2006 г., и президентом, по всей вероятности, станет нынешний мэр Мехико от ПДС Мануэль Лопес Обрадор. Очевидно, что ни одна из мексиканских политических партий не является альтернативой нынешнему неолиберальному проамериканскому режиму. Многие прогрессивные силы и левые движения, симпатизирующие сапатизму , готовы сегодня поддержать кандидатуру Лопеса Обрадора, как "меньшее из зол" (революционное прошлое многих членов ПДС + социальная риторика ее нынешних вождей + иллюзии, с которыми так трудно расставаться). Маркос в одном из недавних заявлений определяет ПДС как "левую руку правых". Позиция сапатистов в отношение ближайших президентских выборов - откровенное недоверие ко всем официальным политическим партиям и категорический отказ от каких бы то ни было переговоров и сделок с их представителями.

В июле 2005 года сапатисты публикуют новый программный документ, который называется "Шестой декларацией Лакандонской сельвы", где впервые заявляют об антикапиталистическом характере своего движения, ставят непростой вопрос об определении и месте левых в сегодняшнем мире и сообщают о только что принятых решениях:

приступить к созданию нового единого национального левого антикапиталистического движения "слева и снизу", в котором они готовы участвовать наравне и вместе с другими силами, без официальных политических партий и без цели участия в каких бы то ни было выборах в рамках нынешней системы;
развернуть обсуждение создания и принятия новой мексиканской Конституции, которая реально отразила бы требования большинства населения страны.
В течение августа и сентября 2005 г. сапатисты провели на территории своих автономных общин сотни встреч с людьми и организациями Мексики, поддержавшими основные идеи Шестой декларации Лакандонской сельвы.

К созданию нового движения субкоманданте Маркос, именуемый в рамках этой кампании "делегатом Серо (делегатом 0)", приступил 1 января 2006 г., когда без оружия и в сопровождении группы соратников из САНО выехал на мотоцикле "Сомбралус" ("Светотень") из сельвы Чьяпаса в поездку по Мексике. Ежедневно он проводит встречи с людьми, организациями и движениями, проявившими интерес к участию в этой инициативе. Обсуждаются различные идеи и пути к осуществлению проекта.

Поездка субкоманданте Маркоса продлится 6 месяцев, т.е. до июля 2006 года. По времени она неслучайно совпадает с официальной избирательной кампанией, именно поэтому рейд Маркоса по Мексике получил название "Другая кампания", цель которой - делание "другой политики".

Разумеется, сапатисты не претендуют на руководство новым левым движением и считают, что единственный возможный путь к его созданию - это соблюдение полного равенства и уважения между всеми участниками.

Естественно, большинство мировых и мексиканских СМИ, игнорирует эту новость. "

Сантьяго, Чили
26 февраля 2006 г.

Вернуться к началу


Стрелок
Сторонник КПРФ


Зарегистрирован: 12.02.2006
Сообщения: 16
Откуда: CCCP
Добавлено: Сб Мар 04, 2006 12:18 pm
Заголовок сообщения:

--------------------------------------------------------------------------------

Хотелось бы обратить ваше внимание на следующий абзац из выше приведенного текста. он важен с точки зрения мотивации написания именно здесь, на форуме КПРФ.
Цитата:
Нам пора учиться у дедов большевиков, у латиноамериканских товарищей. Потому и пишу здесь, ибо пришло время начать хотя бы обсуждать среди Своих. Спокойно и без шума. Обращаюсь именно к сторонникам КПРФ, а не к КПРФ, ибо ни в коем случае мы не должны компрометировать КПРФ. Не обращаюсь к левацким тусовкам. Ибо их постмодернисткая тоска и сектантская психология давно не оставляет там место слову и делу.



И еще немного ссылочек по поводу движения сапатистов
http://krasnaya-zastava.ru/302030-practica/
http://krasnaya-zastava.ru/forum/viewto ... =9745#9745

Вернуться к началу


Стрелок
Сторонник КПРФ


Зарегистрирован: 12.02.2006
Сообщения: 16
Откуда: CCCP
Добавлено: Вс Мар 05, 2006 12:13 pm
Заголовок сообщения:

--------------------------------------------------------------------------------

Продолжая свой, к сожалению, монолог хотелось бы отметить следующее
В лице двух приведенных сил мы имеем две альтернативы современных БК в современном мире. Попробуем назвать их и их свойства.
1. Полутеррористическое национально-религиозное боевое крыло (Ира)
2. Военизированно-гуманитарно-традиционная сила САНО.

Более глубокий сравнительный анализ будет дан позже, а равно как и анализ того, какие черты имеет смысл брать, НАм при создании нашего БК.
Мне представляется, что говорить о калькировании этих вариантов революционных сил ни в коем случае нельзя. Нужно искать наиболее адекватные методы реализации и формы реализации будущейго БК. Эти методы и формы, должны быть приспособлены как для нашей страны так и для наших условий. должен быть учтен опыт своей революционной практики. Имеется революционной практики в рамках политического равновесия Режима 9буть то Царский или буржуазно-либеральный).
Придется провести анализ бругих сил, существующих сегодня в мире. Нужна качественная аналитика.
Это будет позже. А пока приведу замечательное интервью которое дала Субкоманданте Маркос -великому левому писателю Габриэлю Гарсиа Маркесу.
http://www.tiwy.com/pais/mexico/entrevi ... te_marcos/
Мне представляется оно очень важным, чтоб лучше понять суть САНО.
С уважением к читающим товарищам, Стрелок.

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 05 мар 2006, 15:21

Интервью Субкоманданте Маркоса
Габриэлю Гарсии Маркесу
для колумбийского журнала "Камбио"


25 МАРТА 2001 г.
Г. Гарсия Маркес: Через семь лет после того, как Сапатистская Армия Национального Освобождения заявила, что однажды победно войдет в Мехико, вы вступили в столицу и попали на абсолютно заполненную народом площадь Сокало. Что вы почувствовали, когда поднялись на подмостки и увидели весь этот спектакль?

Субкоманданте Маркос: Следуя сапатистской традиции антикульминаций, место возле церквушки, где мы находились, из всех мест на площади оказалось самым неудобным для того, чтобы смотреть демонстрацию. Было много солнца, смога, у всех нас болела голова, и мы были очень обеспокоены, считая, сколько из стоящих перед нами уже успели упасть в обморок. Я сказал моему товарищу, команданте Тачо, что мы должны поторопиться, иначе к моменту, когда начнем наше выступление, на площади уже просто никого не останется. Мы не видели всей панорамы. Расстояние, которое по причинам безопасности отделяло нас от людей, оказалось и расстоянием эмоциональным, и мы не знали о том, что происходит на Сокало до того самого момента, пока сами не прочитали хронику и не увидели на следующий день фотографий. В этом смысле, и судя по тому, что рассказали нам об этом моменте другие, мы думаем что это действительно было кульминацией одного из этапов, что наша речь и наше слово в этот день были правильными, наиболее соответствующими, что мы разочаровали тех, кто ждал с нашей стороны захвата Дворца или призыва ко всеобщему восстанию.

Но разочаровали мы и тех, кто думал, что наша речь ограничится лишь поэтическими и лирическими вопросами. Думаю, что достигнутый баланс был достаточным, и что, так или иначе, САНО 11 марта смогла говорить на Сокало, но не о 2001 годе, а о том, чего пока еще не наступило, - об этом всеобщем ощущении, вызванном окончательным поражением расизма в Мексике, которое должно превратиться в государственную политику, в политику образования, в чувство всего мексиканского общества. Это в каком-то смысле уже здесь решилось, но осталась еще одна незаконченная часть. Как говорим мы, военные, основная битва уже выиграна, но осталось дать еще несколько боев. Наконец, думаю, что Сокало 11 марта нам показало, что мы были правы, отложив оружие в сторону, и что не оружие было тем, что вызвало такую поддержку со стороны общества, что наша ставка на мирную мобилизацию была правильной и что это дает результаты. Теперь остается, чтобы это стало понятно мексиканскому государству, и в частности, правительству.

Г. Гарсия Маркес: Вы использовали выражение "как говорим мы, военные". Для нас, колумбийцев, которые привыкли слышать речи наших партизан, ваши слова мало похожи на военную лексику. Что от военных есть в вас и вашем движении, и как вы можете описать войну, в которой участвовали?

Субкоманданте Маркос: Мы сформировались внутри армии, Сапатистской Армии Национального Освобождения. Это военная структура. Субкоманданте Маркос - военный командир армии. Но в любом случае, наша армия - это армия совершенно другая, потому что мы стремимся как раз к тому, чтобы перестать быть армией. Военный - это абсурдная личность, потому что он должен прибегать к оружию, для того чтобы убедить другого в том, что его истина - единственная, которой нужно следовать, и в этом смысле, если будущее нашего движения - военное, у него нет будущего. Если САНО продолжит свое существование как вооруженная военная сила, это станет ее поражением. Поражением, в смысле поражения ее идейных позиций, ее взгляда на мир. И кроме этого, и еще худшим, чем это стало бы, если бы САНО пришла к власти и начала править, как революционная армия. Для нас это было бы поражением.

То, что считалось бы успехом для военно-политической организации 60-х и 70-х, когда возникли национально-освободительные движения, для нас стало бы поражением. Мы видели, как эти победы приводили к провалам или поражениям, скрытыми за собственной маской. То, что оставалось всегда нерешенным - это роль людей, роль гражданского общества, роль народа. И наконец, это было всегда борьбой между двумя гегемониями. Репрессивная власть, которая сверху все решает за общество, и группа просветленных, которые хотят наставить страну на путь истинный, отстраняет первую группу от власти, берет власть в свои руки и тоже сверху начинает решать все за других. Для нас это - борьба гегемоний, и всегда в ней есть "плохие" и "хорошие": те, кто побеждают - хорошие, те, кто терпит поражение - плохие. Но для остальной части общества в принципе ничего не меняется. Для САНО наступил момент, когда она оказалась превзойдена самим сапатизмом. Буква А в этой аббревиатуре уменьшается, ее руки оказываются связаны, причем настолько, что мобилизация без оружия не только не становится для нас трудностью, но мы даже испытываем от этого определенное облегчение. Да и патронташи становятся намного легче чем раньше, и вес военной риторики, неизбежной с стороны любой вооруженной группировки во время диалога с гражданскими, становится куда меньше. Нельзя восстановить ни мир, ни общество, ни национальные государства, разрушенные сегодня, если исходить из вопроса, кто на этот раз навяжет свою гегемонию обществу. Мир, и в этом случае Мексика, состоит из разных людей и групп, и отношения, которые нужно построить между этими разными группами и людьми, должны опираться на уважении и терпимости, т.е. элементов, которых нет в выступлениях военно-политических организаций периода 60-х и 70-х. Как это обычно происходит, реальность предъявила свой счет, и для вооруженных национально-освободительных движений цена этого счета оказалась очень высокой.

Г. Гарсия Маркес: Кажется, у вас есть различия с традиционными левыми движениями и в отношении социальных групп, которые эти движения представляют. Так ли это?

Субкоманданте Маркос: Назову в общих чертах два больших упущения в позиции латиноамериканского левого революционного движения. Одно из них - индейские народы, к которым мы относимся, и другие группы, предположительно являющиеся меньшинствами. Хотя, если бы все мы поснимали с себя маски, они бы перестали казаться такими меньшинствами, как это происходит в случае гомосексуалистов, лесбиянок, транссексуалов. И дело не только в том, что эти группы не упоминались в речах левых латиноамериканских движений тех времен, движений, существующих и сегодня, кроме этого было предложено теоретическое обоснование того, что тогда было марксизмом-ленинизмом: обходиться без них и видеть их как часть процесса, от которого нужно будет избавиться. Гомосексуалист, например, подозревался в предательстве, считался элементом вредным как для движения, так и для социалистического государства. Индеец являлся элементом отсталым, тормозящим развитие производственных сил... и т.д. и т.п... Поэтому предлагалось покончить с этими группами, в случае одних - путем создания центров заключения или перевоспитания, и в случае других - путем их ассимиляции в производительный процесс и их превращение в квалифицированную рабочую силу. В пролетариат, используя ту терминологию.

Г. Гарсия Маркес: Партизаны говорят обычно от имени большинства. И хотя вы могли бы говорить от имени бедного или эксплуатируемого народа, в ваших речах вы всегда выступаете от имени меньшинств. Почему?

Субкоманданте Маркос: Предполагается, что любой авангард является представителем большинства. В нашем случае, мы думаем, что это не только ошибочно, но и в лучшем случае остается не более чем благим пожеланием, а в худшем - это очевидная практика обмана. И по мере того, как в игру вступают реальные социальные силы, становится ясно, что авангард - не столь уж и авангард, и что те, кто им, по идее, представлены, не ощущают этого представительства. И в той степени, в которой САНО, отказывается от идеи становиться авангардом, она признает реальный горизонт своего влияния. Считать, что мы можем быть таковым, т.е. что мы можем говорить от имени тех, кто не является нами - это политическая мастурбация. А в некоторых случаях не происходит и этого, потому что это даже не доставляет удовольствия онанизма. Единственный, кто может получить удовольствие от раздачи подобных прокламаций - это, их раздающий, потому что читает и воспринимает их всерьез обычно только он сам. Мы стараемся быть честными с собой, и кто-то может сказать, что это вопрос человеческой добродетели. Нет. Мы бы могли быть циниками и сказать, что честность дала нам результат, когда мы сказали, что представляем только индейские сапатистские общины одной территории на юго-востоке Мексики. Но наши слова достигли слуха и многих других. И мы этого достигли. Но не более. Во всех речах, сказанных во время всего нашего длинного перехода, мы говорили людям и самим себе, что не можем и не должны начинать возглавлять или становиться знаменем стольких разных примеров борьбы, с которыми мы столкнулись. Мы предполагали, что Мексика, "которая снизу", уже находилась на грани, что скопилось много несправедливости, много возмущения, много ран... До начала похода мы представляли себе, что, когда он начнется, нам нужно будет тащить за собой плуг, чтобы поднимать землю, и все это выйдет наружу. Мы должны были вести себя честно и сказать людям, что не пришли, чтобы все это возглавить. Мы пришли только затем, чтобы возглавить это требование, и уже вокруг этого могут возникнуть и другие. Но это уже другая история.

Г. Гарсия Маркес: Речи, которые были произнесены вами в течение похода, создавались от места к месту и так до прибытия в Мехико, или же вы их подготовили таким образом с самого начала, чтобы произнести их в этой последовательности и последняя не обязательно должна была стать самой острой?

Субкоманданте Маркос: Здесь есть две версии: официальная и реальная. Официальная заключается в том, что именно в этот момент нам стало ясно, что нам нужно делать, и реальная - в том, что мы готовили эту речь все эти семь лет. Наступил момент, когда сапатизм САНО оказался превзойден многими факторами. Мы уже не соответствовали ни тому, чем были до 1994 года, ни тому, чем были в первые дни 1994 года, когда вели бои, просто мы чувствовали, что в течение этих семи лет мы взяли на себя ряд этических обязательств. Произошло следующее - сначала мы хотели захватить с собой плуг, но в нужный момент мы не сумели его достать. А когда начался поход, было достаточно коснуться земли подошвой, как все это проросло. На каждой площади мы повторяли всем, что "мы не пришли руководить вами, мы не пришли указывать вам, что делать, наоборот, мы пришли просить вашей помощи". Несмотря на это, в течение всего перехода мы получали пачки с требованиями и петициями, которые накапливались со времен еще предшествующих мексиканской революции, в ожидании того, что кто-то придет и решит все проблемы. И если сократить все речи, произнесенные нами с начала сапатистского похода до сегодняшнего дня в одну фразу получилось бы: "Никто этого за нас не сделает". Чтобы это стало возможным, нужно изменить нынешние организационные формы, и переделать сам принцип политической деятельности. Когда мы говорим "нет" лидерам, в принципе мы говорим "нет" и себе самим.

Г. Гарсия Маркес: Вы и сапатисты находитесь сейчас на вершине популярности, только что в Мексике ПРИ была отстранена от власти, в конгрессе - проект закона, который должен определить права индейского населения и вот-вот могут начаться предлагаемые вами переговоры. Как вы видите эту панораму?

Субкоманданте Маркос: Как борьбу и спор между часами, отмечающими время прихода на работу служащих фирмы, то есть часами Фокса, и нашими часами, которые песочные. Спор состоит в том, подстроимся ли мы под часы, служащие для отметки прихода на работу служащих или Фокс подстроится под песочные часы. Но не произойдет ни того, ни другого. Нам нужно понять, ему и нам, что нам необходимо сделать другие часы, часы совместного согласия, и что эти часы будут отсчитывать ритм процесса диалога и, наконец, время мира. Мы на их территории, на территории центра политической власти, где политики находятся в своей обычной среде. И в смысле занятия политикой, по крайней мере, этим видом политики, мы являемся организацией совершенно неэффективной. Мы неуклюжи, косноязычны и искренни. С другой стороны находятся те, кто прекрасно владеет всеми этими премудростями. Это опять же, спор между тем, о каком виде политической деятельности идет речь: о том, который предлагают нам политики или том, который хотим предложить мы. Еще раз, думаю, что не удастся ни того, ни другого. Когда мы начали войну, нам пришлось бросить вызов правительству. Сейчас, чтобы построить мир, мы вынуждены делать вызов не только правительству, но и всему мексиканскому государству. Не существует стола, вокруг которого можно сесть и вести диалог с правительством. Мы должны создать этот стол. Наша задача в том, чтобы убедить правительство в том, что нам необходимо сделать этот стол, что оно должно сесть за него и что оно от этого выиграет. И если оно этого не сделает - проиграет.

Г. Гарсия Маркес: Кто должен быть за этим столом?

Субкоманданте Маркос: С одной стороны правительство и с другой - мы.

Г. Гарсия Маркес: Когда Фокс говорит, что хочет разговаривать с вами и что готов принять вас во дворце или встретится с вами в месте, которое вы выберете, он отвергает идею этого стола?

Субкоманданте Маркос: То, что он хочет сказать, это что ему не терпится получить свой кусок миротворческого торта, потому что это, вместо того, чтобы превратиться в процесс диалога и переговоров, становится погоней за популярностью. Фокс хочет добиться фотографии, дабы гарантировать свое присутствие в средствах информации. Процесс мира не строится путем организации коньюктурных мероприятий, он возможен только путем диалога. Не через позирование перед камерами, а через подачу сигналов, садясь вместе за стол и занимаясь этим. Мы готовы говорить с Фоксом, если он возьмет на себя ответственность за диалог и переговоры до их окончания. Но мы бы хотели его спросить: кто будет править страной в течение всего того времени, когда вы будете заседать с нами, что уже само по себе будет достаточно сложным процессом? Ладно, что я вам, колумбийцам, буду об этом рассказывать, вы сами знаете, что процессы переговоров и диалога в условиях вооруженного конфликта полны препятствий, и что глава исполнительной власти не может посвятить этому все свое время. Пусть назначит уполномоченного, и мы вместе с этим уполномоченным начнем работу. Но нет желания. У нас романтических мечтаний о фотографии с Висенте Фоксом нет.

Г. Гарсия Маркес: В этом таком длительном процессе, что вы собираетесь делать, останетесь в этой партизанской одежде в университете? Как проходит обычно ваш день?

Субкоманданте Маркос: Встаю, даю интервью, и наступает время спать (смех). Ведем беседы со многими из тех групп, которые я вам называл. Множество миров и субмиров, в зависимости от того, как их преследуют и отвергают, те, кого затронуло слово сапатистов. Поэтому у нас здесь два стола и один из этих вращающихся стульев на колесиках, которыми пользовались в годы моей молодости. Сейчас мы находимся за одним столом с Национальным Конгрессом и за другим - с общинами Мехико. Но нас волнует то, что Конгресс обращается с нами как и со всяким, кто хочет попасть на прием и ему говорят, чтобы подождал, потому что все заняты другими делами. И если это так, то это причинит очень много вреда, потому что на карту поставлены не только права индейцев. Это была бы очень неудачная шутка, потому что оскорбленными почувствовали бы себя слишком многие. И люди не допустят, что внимание на них обращают только в дни выборов. Кроме того, это было бы сигналом для других, более радикальных военно-политических групп, которые всегда считали любые политические переговоры сдачей позиций.

Г. Гарсия Маркес: Отвлекаясь немного, вы говорите, что в годы вашей молодости были вращающиеся стулья. Сколько вам лет?

Субкоманданте Маркос: Мне 518 лет... (улыбки).

Г. Гарсия Маркес: Диалог, который вы предлагаете, ставит перед собой задачу поиска новых механизмов участия народа в принятии решений или же вы ждете решений правительства, которые считаете необходимыми для страны?

Субкоманданте Маркос: Вести диалог для нас значит просто-напросто договориться о том, чтобы спор между нами и ними переместился в другую сферу. Экономическая модель темой диалога не является. Вопрос лишь в том, как мы будем вести этот спор. Это то, что Висенте Фокс должен понять. Мы за столом диалога не превратимся в фоксистов. То, чего можно за этим столом добиться - это чтобы с достоинством избавиться от этой маски и чтобы ни я и никто другой не был вынужден обращаться после этого к военной риторике. Задача не только в создании стола, кроме этого мы должны создать и собеседника. Мы должны создать его как государственного человека, а не как продукт технорынка или результат дизайна создателей имиджа. Это не просто. Война была проще. Но в войне намного больше непоправимого. В политике всегда можно что-то исправить.

Г. Гарсия Маркес: Ваше облачение странно: потертый платок на шее и изношенная фуражка. На вас - фонарик, который здесь не нужен, аппарат связи, похожий на какую-то очень сложную систему, и на каждой руке - по часам. Это символы? Что все это значит?

Субкоманданте Маркос: Фонарь, потому что нас держат в дыре, где нет света, и радио для того, чтобы мои консультанты по имиджу диктовали мне ответы на вопросы журналистов. Нет. Серьезно. Это - "уоки-токи", связанный с системой безопасности и нашими людьми в сельве, чтобы они могли с нами связаться, если возникнет какая-то проблема. Мы получили много угроз смерти. Палиакате (платок) семь лет назад, когда мы взяли Сан-Кристобаль-де-лас-Касас, был новым и красным. А фуражка эта - та, с которой я попал в Лакандонскую сельву 18 лет назад. И с одними из этих часов тоже. Другие часы - с тех пор, когда начало действовать прекращение огня. Когда время на этих двух часах совпадет, это будет значить, что сапатизм в виде армии закончился и наступает новый этап, новые часы и новое время.

Г. Гарсия Маркес: Как вы видите колумбийское партизанское движение и в целом военный конфликт в нашей стране?

Субкоманданте Маркос: Отсюда видно очень мало. То, что просачивается через средства информации: процесс диалога и переговоры, которые сейчас ведутся, трудности, возникающие в этом процессе. Из того, что удается узнать, думаю, что это очень традиционный процесс диалога, в нем нет новизны. Сидят двое за столом и в то же самое время они же сами вводят в действие свои военные силы, для того чтобы создать себе более выгодную позицию за столом переговоров. Или наоборот, потому что нам не известно, что на самом деле в голове у каждого из них. Может быть, стол переговоров создает более выгодные ситуации для военных столкновений. Мы не обращаем особого внимания на обвинения колумбийских партизан в связях с наркобизнесом, потому что это не первый раз, когда кого-то обвиняют в этих вещах, а потом вдруг оказывается, что это не так. Мы оставляем за собой право сомневаться в этом. Мы не даем им определения как "хороших" или "плохих", но выстраиваем дистанцию между ними и нами, точно так же, как и в случае других вооруженных группировок в Мексике, поскольку считаем неэтичным думать, что ради победы революции хороши все средства. Все, включая захват гражданских, например. Неэтично считать, что захват власти любой революционной группой позволит потом считать добродеяниями любые ее действия. Мы не думаем, что цель оправдывает средства. В конце концом, мы думаем, что средства это и есть цель. Мы выстраиваем нашу цель одновременно с тем, как выстраиваем и средства, ради которых боремся. В этом смысле, цена, которую мы придаем слову, честности и искренности, очень высока, хотя иногда мы грешим наивностью. Например, 1 января 1994 г., перед тем, как атаковать армию, мы их предупредили об этом. И они нам не поверили. Иногда это дает нам результат, иногда - нет. Но нас удовлетворяет то, что как организация, мы выстраиваем, таким образом, свой собственный стиль.

Г. Гарсия Маркес: Вы считаете возможным вести переговоры о мире во время войны, так как это происходит в Колумбии?

Субкоманданте Маркос: Очень удобно и очень безответственно рассуждать о том, что там происходит, отсюда. Успех в процессе диалога и переговоров невозможен, если стороны не отказались от идеи победить противника. Если одна из сторон использует процесс диалога, как силовой раунд, для того чтобы посмотреть, кто кого положит на лопатки - этот процесс диалога рано или поздно провалится. В этом случае сфера военной конфронтации переносится на стол переговоров. Для того, чтобы добиться в процессе диалога и переговоров успеха, обе стороны должны исходить из обоюдного согласия в том, что ни одна из них не может победить другую. И нужно найти выход, который будет значить для обеих сторон победу, или в худшем случае, поражение для обоих. Но прекратится настоящая конфронтация. Конечно, это трудно, особенно в случае движений, которые существуют уже очень много лет, как в случае колумбийских партизан. И с одной и другой стороны много ран, много неоплаченных долгов, но думаю, никогда не поздно попытаться.

Г. Гарсия Маркес: И среди всей этой мороки, у вас остается время на чтение?

Субкоманданте Маркос: Да, потому что без этого... что нам остается делать? В армиях прошлого военный использовал свободное время для чистки оружия и приведения в порядок боеприпасов. В этом случае, поскольку наше оружие - слова, мы постоянно зависим от этого арсенала и в любой момент должны быть наготове.

Г. Гарсия Маркес: Все что вы говорите, форма, того что говорите, и содержание, выдают очень серьезную и давнюю литературную подготовку. Как и откуда это взялось?

Субкоманданте Маркос: Это связано с детством. В нашей семье слову придавалась особое значение. Язык был формой, через которую мы могли выглядывать в мир. Читать мы научились не в школе, а читая газеты. Мои отец и мать быстро дали нам в руки книги, которые позволили увидеть многое другое... Так или иначе, у нас появилось сознание языка не как средства общения, а как средства для того, чтобы что-то строить. Это было скорее удовольствием, чем обязанностью. Потом, когда наступила пора катакомб и споров с буржуазными интеллектуалами, слово ценилось мало. Оно оставалось отодвинутым на второй план. Но когда мы попали в индейские общины, язык сработал как катапульта. Ты замечаешь в этот момент, что тебе не хватает слов, чтобы выразить очень многое и это заставляет тебя работать над языком. Вновь и вновь возвращаться к словам, чтобы собирать и разбирать их.

Г. Гарсия Маркес: А не вышло ли наоборот? Не оказалось ли это владение словом тем, что позволило открыть этот новый этап?

Субкоманданте Маркос: Получается как в миксере. Ты не знаешь, что туда было заброшено туда первым, то что уже есть - это этот коктейль.

Г. Гарсия Маркес: Мы бы могли поговорить об этой семье?

Субкоманданте Маркос: Это была семья среднего класса. Отец, глава семьи, учитель сельской школы в период карденизма, когда, как он выражался, учителям резали уши за то, что они все коммунисты. Мать, тоже сельская учительница, переехала на новое место, и вместе они стали обычной семьей среднего класса. Хочу сказать этим, что семья наша не испытывала особых трудностей. И происходило это в провинции, где все культурные горизонты ограничены страничкой социальных новостей местной газеты. Внешним миром или большим миром был Мехико и его книжные магазины, потому что это оказывалось самой привлекательной частью в наших сюда приездах. В провинции тоже иногда проводились книжные ярмарки и там мы тоже кое-что находили. Гарсия Маркес, Фуэнтес, Монсиваис, Варгас Льоса (независимо от того, что он думает), это чтобы назвать некоторых из авторов, появляются в моей жизни благодаря родителям. Нас усаживают читать эти книги. "Сто лет одиночества" - для того, чтобы объяснить, чем была провинция тех времен. "Смерть Артемио Круса" - чтобы понять, что случилось с революцией. "Накопившиеся дни" - то, что происходит со средним классом. И "Город и псы" был в определенном смысле нашим обнаженным портретом. Все это происходило в нашем доме. Мы входили в мир точно таким же образом, как и входили в литературу. Я думаю, что это нас отметило. Мы выглядывали в мир не через кабель новостей, а через роман, эссе, стихотворение. Это сделало нас совсем другими. Такую вот призму поставили перед нами родители, как кто-то другой может поставить призму средств информации или черную призму, чтобы не видеть что происходит.

Г. Гарсия Маркес: На каком месте среди всего вашего чтения находится "Дон Кихот"?

Субкоманданте Маркос: Когда мне исполнилось 12 лет, мне подарили одну книгу, очень красивую, в твердой обложке. Это был "Дон Кихот из Ламанчи". Я читал его и раньше, но в детских изданиях. Это была дорогая книга, особый подарок, из тех, что спрятанный где-то ждет своего момента. Шекспир пришел потом. Но если по порядку, то я бы сказал что вначале в литературе у меня было то, что называется латиноамериканским бумом, затем Сервантес, затем Гарсия Лорка и уже потом наступает этап поэзии. Так что вы (указывает на Гарсию Маркеса) - тоже соучастник всего этого.

Г. Гарсия Маркес: Среди этих авторов были экзистенциалисты и Сартр?

Субкоманданте Маркос: Нет. К этому мы пришли позже. К чисто экзистенциальной литературе, и до этого к литературе революционной, мы пришли уже очень испорченными, как сказали бы ортодоксы. Так что к Марксу и к Энгельсу мы пришли уже очень развращенными литературой, ее сарказмом, ее юмором.

Г. Гарсия Маркес: И литературы по политической теории вы не читали?

Субкоманданте Маркос: На первом этапе, нет. От А, Б, В. Г мы перешли к литературе, оттуда к теоретическим и политическим текстам и так, пока меня не приняли в подготовительный класс.

Г. Гарсия Маркес: Ваши товарищи думали, что вы были или могли быть коммунистом?

Субкоманданте Маркос: Нет, думаю, что нет. Может быть, максимум, что могли мне сказать, это что я как редиска - красный снаружи и белый внутри.

Г. Гарсия Маркес: Что вы сейчас читаете?

Субкоманданте Маркос: Всегда со мной "Дон Кихот" и обычно ношу "Цыганское романсеро" Гарсии Лорки. "Дон Кихот" - это лучшая книга по политической теории, после него следуют "Гамлет" и "Макбет". Нет лучшей формы понять мексиканскую политическую систему, с ее трагической и комической стороны, чем читая "Гамлета", "Макбет" и "Дон Кихота". Лучше любой статьи по политическому анализу.

Г. Гарсия Маркес: Вы пишете от руки или на компьютере?

Субкоманданте Маркос: На компьютере. Только во время этого похода пришлось писать много от руки, потому что не было времени для работы. Делаю один черновик, затем другой и еще и еще. Похоже на шутку, но окончательный вариант выходит примерно с седьмого черновика.

Г. Гарсия Маркес: Какую книгу вы пишете?

Субкоманданте Маркос: Я пытался написать одну несуразность, заключающуюся в том, чтобы объяснить нашу суть самим себе, исходя при этом из нас самих, что почти невозможно. Но мы должны рассказать о парадоксе, которым являемся. Почему революционная армия не собирается захватывать власть, почему армия не воюет, если это ее работа. И обо всех парадоксах, с которыми мы столкнулись: что мы выросли и стали сильными именно среди той части общества, которая совершенно далека от культурных каналов.

Г. Гарсия Маркес: Если весь мир знает, кто вы, зачем маска?

Субкоманданте Маркос: Это такой штришок кокетства. Никто не знает, кто я, да и никого это не волнует. Здесь важно лишь, чем является субкоманданте Маркос, а не чем он был.

Перевод Олега Ясинского, Чили.

Адрес статьи:
http://www.cambio.com.co/web/interior.p ... =1&ida=898

Нигора
Сообщения: 2781
Зарегистрирован: 31 окт 2005, 10:22
Откуда: СССР

Сообщение Нигора » 05 мар 2006, 19:29

Товарищи, хотелось бы подчеркнуть, что интервью Гарисии Маркеса, взятое у Маркоса датировано 2001 годом. Это принципиально важно для понимания динамики эволюции взглядов САНО.
Обратите внимание на:
САНО в 2001 году:
То, что считалось бы успехом для военно-политической организации 60-х и 70-х, когда возникли национально-освободительные движения, для нас стало бы поражением. Мы видели, как эти победы приводили к провалам или поражениям, скрытыми за собственной маской. То, что оставалось всегда нерешенным - это роль людей, роль гражданского общества, роль народа. И наконец, это было всегда борьбой между двумя гегемониями. Репрессивная власть, которая сверху все решает за общество, и группа просветленных, которые хотят наставить страну на путь истинный, отстраняет первую группу от власти, берет власть в свои руки и тоже сверху начинает решать все за других. Для нас это - борьба гегемоний, и всегда в ней есть "плохие" и "хорошие": те, кто побеждают - хорошие, те, кто терпит поражение - плохие. Но для остальной части общества в принципе ничего не меняется. Для САНО наступил момент, когда она оказалась превзойдена самим сапатизмом. Буква А в этой аббревиатуре уменьшается, ее руки оказываются связаны, причем настолько, что мобилизация без оружия не только не становится для нас трудностью, но мы даже испытываем от этого определенное облегчение. Да и патронташи становятся намного легче чем раньше, и вес военной риторики, неизбежной с стороны любой вооруженной группировки во время диалога с гражданскими, становится куда меньше. Нельзя восстановить ни мир, ни общество, ни национальные государства, разрушенные сегодня, если исходить из вопроса, кто на этот раз навяжет свою гегемонию обществу
Когда мы начали войну, нам пришлось бросить вызов правительству. Сейчас, чтобы построить мир, мы вынуждены делать вызов не только правительству, но и всему мексиканскому государству. Не существует стола, вокруг которого можно сесть и вести диалог с правительством. Мы должны создать этот стол. Наша задача в том, чтобы убедить правительство в том, что нам необходимо сделать этот стол, что оно должно сесть за него и что оно от этого выиграет. И если оно этого не сделает - проиграет
.


И вот, что мы видим спустя четыре года в Декларации Лакандонской Сельвы 2005 года:
Но оказалось, что негодные правительства не хотело доброго согласия, это был просто ловкий трюк. Оно сказало всем, что будет вести переговоры, но на самом деле готовилось к нападению, чтобы всех нас уничтожить. И несколько раз оно нападало на нас, но ничего не добилось, потому что мы умеем защищаться и многие люди в мире не остались равнодушными к нашей судьбе. И тогда негодные правительства решили, что всё дело в информации и проблема в том что слишком многим стало известно о существовании САНО. Тогда они пустили в действие новый план: сделать вид, будто ничего не происходит. И тогда они нас окружили, подвергли осаде и стали ждать, когда люди забудут о нас, ведь наши сапатистские горы так далеко от них. И так повторялось каждый раз, когда негодные правительства пытались обмануть нас или нападали на нас, как в феврале 1995 года, когда они бросили против нас многочисленные войска, но не победили. Говорят, что это потому, что мы были не одни, и люди помогли нам, и мы хорошо защищались.

И тогда негодным правительствам пришлось договариваться с САНО. Эти договорённости называются "Соглашения в Сан-Андресе" по названию места, где они были подписаны. На этих переговорах мы не были один на один с Негодным Правительством. Мы пригласили многих людей и организации, которые участвовали или участвуют в борьбе за права индейских народов Мексики. И все говорили, и стремились к тому, чтобы достигнуть соглашения с негодными правительствами. И вот так мы разговаривали, но не то чтобы с одной стороны были одни сапатисты, а с другой - одни чиновники негодного правительства, нет, вместе с сапатистами были индейские народы Мексики и те, кто их поддерживает. И тогда в этих договоренностях негодные правительства сказало, что действительно признают права индейских народов Мексики и будут уважать их культуру и что это станет законом в Конституции. Но потом, уже после того, как всё было подписано, негодные правительства сделали вид, что обо всём этом забыли. Прошло много лет, и эти договорённости всё никак не выполнялись. Более того, правительство нападало на индейцев, чтобы заставить их отступить в этой борьбе, как например 22 декабря 1997 года, когда президент Седильо приказал убить 45 мужчин, женщин, стариков и детей в чьяпасском селении, которое называется АКТЕАЛЬ. Это страшное преступление не будет забыто и они лишь еще раз показывает, что негодные правительства без малейших колебаний готовы атаковать и убивать тех, кто восстает против несправедливости. И пока всё это происходило, мы, сапатисты, стояли на своём, требуя выполнения соглашений. И сопротивлялись в горах юго-востока Мексики.

а потом было это -
И наконец в 2001 году мы предприняли Поход индейского достоинства", который был поддержан миллионами мексиканцев и людьми из других стран. И мы дошли до места, где заседают все сенаторы и депутаты, то есть до конгресса страны, чтобы потребовать признания прав мексиканских индейцев.

Но оказалось, что все политики из разных партий - и из Институционно-революционной (ИРП), и из Национального действия (ПНД), и из Революционно-демократической (РДП) - договорились между собой и просто-напросто не признали прав и культуры индейских народов. Это было в апреле 2001 года и тогда политики ясно доказали, что нет у них совести и что единственное, о чем они думают это собственное благополучие, как плохие правители, которыми являются. Это нужно помнить, потому что вы ещё услышите, как они опять станут всем обещать, что на этот раз точно признают права индейцев. Только это опять будет ложью, чтобы заслужить наши голоса на выборах. Но когда у них был шанс так поступить, они этого не сделали
И тогда мы, как привыкли поступать в таких случаях сапатисты, подумали, что недостаточно просто прекратить диалог с правительством, нужно продолжать бороться, несмотря на политиков, этих бездельников и паразитов. И тогда САНО приняла решение само следовать со своей стороны (что называется "в одностороннем порядке", потому что только одна сторона выполняет) Соглашениям в Сан-Андресе о правах и культуре индейских народов. В течение 4 лет, с середины 2001 по середину 2005, мы занимались этим и другими вещами, о чём сейчас вам расскажем
Таким образом, мы видим эволюцию от традиционного подхода через мирные переговоры и в тоже время традиционное военное сопративление, до рождения новой формы политической борьбы, сочетающей в себе опору на низовые структуры - общины и на одностороннее выполнение договоренностей с реально действующим правительством страны. В любом случае - это образец молодой и гибкой творческой иниуиативы сопративления, которая возможно в будущем приобретет более совершенную теоретическую базу

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 06 мар 2006, 22:51

Так говорил Маркос

(цитаты из книги: Субкоманданте Маркос. Другая революция. Сапатисты против нового мирового порядка. М. Гилея. 2002.)



«Нам продали колоссальную ложь: нам сказали, что в борьбе между капитализмом и социализмом победил капитализм и то, что за этим следует, - это один-единственный рынок, один-единственный мир, мировая деревня. Больше нет границ, больше нет раздробленных между собой стран, люди свободно переезжают с места на место. А на самом деле границы умножаются, мир превратился в мировую деревню, а в архипелаг, на котором перемещаться свободно могут только капитал и войны. Не возник человек более разумный, а наоборот, расцвели самые примитивные и иррациональные человеческие проявления, такие как различные виды фундаметализмов. Повсюду мы становимся свидетелями этнических конфликтов. Ложь заключается в том, что это совершенно не то, что нам продали: нам пообещали одну глобализацию, а то, что происходит, - это глобализация полностью противоположная». С.25. Из интервью Матильде Камподонико и Эдуардо Бласине - корреспондентам уругвайского журнала «Эль Обсервадор».



«Глобализация становится универсализацией рынка. Все человеческое, что возникает на рыночной логике, объявляется враждебным и подлежит уничтожению». С.146.



«В чем состоит основная проблема глобализации монополярного мира? В национальных государствах, сопротивлениях, культурах, формах взаимоотношений внутри каждого из народов, во всем том, что делает их разными». С146.



«Концепцию, которая дает основания для глобализации, мы называем «неолиберализмом». Это новая религия, которая позволит, чтобы этот процесс был доведен до конца. В Четвертой мировой войне опять завоевывают территории, уничтожают противника и управляют уже захваченными землями.

Вопрос о том, какие территории необходимо завоевать и кто является противником. Поскольку предыдущий противник уже исчез (Советский союз и соцлагерь), мы утверждаем, что нынешним противником является человечество. Четвертая мировая война уничтожает человечество по мере того, как глобализация становится универсализацией рынка». С.146.



«Первое препятствие - это национальные государства: необходимо напасть на них и разрушить. Нужно уничтожить все, что делает государство «национальным», - язык. Культуру, экономику, политическую структуру и социальную ткань. Национальные языки больше не нужны, необходимо их ликвидировать и утвердить новый язык. Вопреки тому, что можно подумать, этот язык - не английский, этот язык - информатика». С.147.



«Речь идет о сведении всех к общему знаменателю, о превращении всех нас в существа совершенно одинаковые и об утверждении в мире одного образа жизни. Главным развлечением при этом должна стать информатика: информатика должна стать работой, главной человеческой ценностью должно быть количество кредитных карточек, а также покупательная и производительная способность». С.148-149.



«В результате мировой рынок стремится к одному - к превращению всех этих островов не в страны, а в свои торговые центры. Можно попасть из одной страны в другую и увидеть одни и те же продукты, уже нет никакой разницы».С.150.



«Я думаю, что глобализация разрушила основы национальных государств и превратила все страны в пустыню, где каждый борется за выживание. Это питает почву для движений, предлагающих для выживания самый абсурдный из путей - дискриминацию по цвету кожи, национальности, языку или религии». С.26. Из интервью Матильде Камподонико и Эдуардо Бласине - корреспондентам уругвайского журнала «Эль Обсервадор».



«Ненависть к другим, преследования всех, отличных от остальных, становится мировым явлением». С.151.



«Верховный король капитала, капитал финансовый, начал, таким образом, развитие своей воинственной стратегии по отношению к новому миру и ко всему тому, что оставалось еще целым от мира старого. Вместе с технологической революцией, подавшей посредством компьютера весь мир к их письменным столам на их полное усмотрение, финансовые рынки навязали планете свои законы и свои понятия. «Глобализация» новой войны есть ни что иное, как глобализация логики финансовых рынков. Государства (и их правительства) перешли из определяющих правила игры в экономике в разряд управляемых, вернее, телеуправляемых в результате осуществления основного принципа финансовой власти: свободного коммерческого обмена». С.165.



«Мировой капитализм без малейшей жалости приносит в жертву того, кто дал ему будущее и исторический проект: капитализм национальный. Сын (неолиберализм) пожирает отца (национальный капитализм) и походя рушит все пропагандистские сказки капиталистической идеологии: в новом мировом порядке нет ни демократии, ни свободы, ни равенства, ни братства. С.166.



«В этой новой мировой войне больше не существует современной политики как организатора национального государства. Политика сегодня - это организатор сугубо экономический, политики - лишь современные менеджеры фирм. Новые хозяева мира - не правительства, им незачем ими быть. «Национальные» правительства уполномочены управлять бизнесом в различных регионах мира.

Это и есть «новый мировой порядок» - превращение всего мира в единый рынок. Страны являются магазинами его отделов с управляющими правительствами, новые региональные экономические и политические альянсы каждый раз все больше похожи на современный гипермаркет, чем политическую федерацию. «Унификация», вызываемая неолиберализмом, является экономической, это унификация рынков для облегчения вращения денег и товаров. В гигантском мировом гипермаркете свободно перемещаются товары, но не люди.

Как любая предпринимательская (и военная) инициатива, эта экономическая глобализация сопровождается всеобщей моделью мышления. Тем не менее, стольких новых элементов, идеологическая модель, сопровождающая неолиберализм в его завоевательном походе на планету, состоит в основном из старого и избитого. «Американский образ жизни», который сопровождал войска США в Европе времен Второй мировой войны, во Вьетнаме 60-х и в последнее время - в войне в Персидском заливе, идет рука об руку (вернее, клавиатура о клавиатуру) с финансовыми рынками. С.169.



«Модернизация села, как того требуют финансовые рынки, пытается решить поставленную перед ней задачу роста продуктивности сельского хозяйства, но реальный ее результат - разрушение традиционных общественных и экономических отношений на селе. В итоге - массовый исход из сел в города». С.168.



«Одной из первых потерь в этой новой войне оказался национальный рынок... Одна из главных опор власти современного капиталистического государства - национальный рынок - уничтожена пушечным выстрелом новой эры мировой финансовой экономики». С.166.



«Мегаполисы множатся по всей планете. Пространством их возникновения являются интегрированные торговые зоны. Это происходит в Северной Америке, где Договор о Североамериканской торговой зоне свободной торговли (НАФТА) между Канадой, Соединенными Штатами и Мексикой - не более чем прелюдия к исполнению давней мечты захватчиков из США: «Америка для американцев». С.167.



«ООН - сборище воров, которые под прикрытием распространения мира распространяют войну, как в Косово, и что организаций, занятых распространением войны достаточно и без них». С.30. Из интервью Матильде Камподонико и Эдуардо Бласине - корреспондентам уругвайского журнала «Эль Обсервадор». 15 марта 2001 года.



«Репрессивная власть, которая все решает за общество сверху, и группа просветленных, которые хотят наставит страну на путь истинный, отстраняет первую группу от власти, берет власть в свои руки и тоже сверху начинает решать все за других. Для нас это - борьба гегемоний, в ней всегда есть «плохие» и «хорошие»: те, кто побеждают, - хорошие, те, кто терпит поражение, - плохие. Но для остальной части общества в принципе ничего не меняется». С. 32-33. Из интервью Г. Гарсиа Маркесу для колумбийского журнала «Камбио».



«Сапатизм не является ни новой политической идеологией, ни смешением старых идеологий... Нет универсальных рецептов, линий стратегий, тактик, законов, регламентов и лозунгов. Есть только одно желание: построить лучший мир, иначе говоря, новый». С.112.

Сима
Сообщения: 1473
Зарегистрирован: 25 мар 2005, 10:03

Сообщение Сима » 02 апр 2006, 23:37

Приведу статью Маркоса. Мне представляется она важной с точки зрения правильной мотивационной структуры личности. Кстати, можно обратить внимание на то как она сливается с тем понятием-чувством «боли», о котором говорили Орденцы в 1998-2004 гг.

Субкоманданте Маркос
Насколько велик мир?Посвятив целый день организационным собраниям Другой Революции (стоял сентябрь, предрассветная мгла, где-то вдалеке шел дождь), мы направились к навесу, где хранились вещи, и по дороге наткнулись на человека, который ни с того ни с сего спросил меня:

- Послушай, Суп, так чего же хотят сапатисты?

- Изменить мир, - не сбавляя шага ответил я.

Мы уже дошли до навеса и стали собираться в дорогу. Одна из наших, Эрика, дождалась пока я остался один, подошла ко мне и сказала:

- Суп, но ведь мир такой большой, - как будто хотела, чтобы я осознал, какую глупость сморозил, и думала, что на самом деле я, наверное, не понял, что сказал.

По привычке я ответил вопросом на вопрос:

- Насколько большой?

- Очень большой, - мягко ответила она, не отводя взгляда.

- Да, но насколько? - повторил я.

Она задумалась и ответила:

- Больше, чем Чьяпас.

Тут нас позвали - пора было отправляться.

Уже в лагере, позаботившись о Пингвине, Эрика пришла ко мне, держа в руках глобус - обычный глобус для начальной школы.

Она поставила его на пол: «Вот Суп, на этом пятачке, вот тут, находится Чьяпас, а вот это все остальное - это мир», - проговорила она, ласково поглаживая глобус смуглыми руками.

- Хм-м, - протянул я, раскуривая трубку, чтобы собраться с мыслями.

- Ну что, видишь, насколько он велик? - не отступала Эрика.

- Да, но мы же не в одиночку собираемся его изменить, а вместе с товарищами из других стран.

Тут ее позвали в караул.

- И сколько у нас товарищей?, - в тон мне спросила Эрика.

Насколько велик мир?

Долина Теуакан, Сьерра-Негра, Сьерра-Норте, населенная часть штата Пуэбла. Из самых отдаленных уголков Другой Пуэблы приходят ответы:

Вот отвечает девушка из Альтепекси: «По 12 часов в день мне приходится пахать на сборочном конвейере макиладоры, без выходных, без пособия, без страховки, без доплаты за работу в рождественские праздники, без процента от прибылей; терпишь придирки и самоуправство начальника или контролера сборки, если заболеешь, оставят без денег, а потом еще попадешь в черный список и ни на какой другой завод в макиладоре не возьмут; если начнем выступать, предприятие закроют, а патрон перейдет на другое место; транспорт не ходит, домой приезжаешь поздно, а тут тебе счет за свет, за воду, налоги, подсчитаешь - вся в долгах; даже воды попить негде, канализация не работает, а на улице вонь. А наутро, невыспавшаяся и полуголодная, опять на работу. Насколько велик мир? Настолько же, насколько я все это ненавижу».

Вот молодая индианка из племени мицтеков: «12 лет назад отец уехал в Штаты, мама работает, шьет мячи. Ей платят по 10 песо за мяч, а если какой-нибудь окажется негодным, 40 песо удерживают. А потом, пока до деревни не доедет заказчик, вообще ничего не выплачивают. Брат тоже собирается уезжать. А мы, женщины, остаемся, на нас семьи, земля, работа. И бороться тоже придется нам одним. Насколько велик мир? Настолько же, сколько ярости мне придает эта несправедливость, от которой у меня все закипает внутри».

В Сан-Мигель Тсинакапане пожилые супруги, переглянувшись, отвечают почти хором: «Мир велик настолько, насколько велико наше стремление его изменить».

Крестьянин-индеец из Сьерра-Негра, переживший не одно выселение, кроме пока что выселения из этой жизни: «Нужно, чтобы он был очень большим, и поэтому нужно, чтобы большой стала наша организация».

Из Истепека, Сьерра-Норте: «Мир велик настолько, насколько велико бесстыдство нашего правительства и «Анторча кампесина» (Antorcha Campesina), которая настроена против крестьян и только губит землю».

Маленькая автономная школа в Уитсильтепеке, по телевизору идет передача повстанческой телестудии: «Мир настолько велик, что в нем найдется место для истории нашей общины, ее труда и борьбы за то, чтобы с достоинством смотреть в глаза вселенной».

Индианка, изготавливающая изделия народного промысла, из того же округа, что и покойная команданте Рамона, кивнув, добавляет негромко: «Мир велик настолько, насколько велико чувство несправедливости, когда за свой труд мы получаем гроши, а необходимого нам всегда не хватает, потому что его так мало».

Из предместий Гранхи: «Похоже, он не такой уж большой, раз там не хватает места для нас, детей бедняков, нам достаются только ругань, тычки и колотушки, а мы пытаемся хоть чем-то прокормиться».

Из Коронанго: «Мир, может быть, и велик, но он умирает, потому что неолибералы отравили всю землю, воду и воздух. Он рушится, потому что, как говорили наши деды, если разваливается община, рушится мир».

Из Сан-Матиас-Кокойотла: «Мир велик настолько, насколько велико бесстыдство нашего правительства, которое только уничтожает то, что мы производим. Нам придется объединиться, чтобы защитить себя от правительства, которое, вроде бы, должно отстаивать наши интересы. Тогда они увидят, что совсем потеряли стыд».

Из Пуэблы, но из Другой Пуэблы: «Мир не так уж велик, ведь богатым не хватает того, чем они владеют, раз они пытаются отобрать то немногое, что есть у бедных».

Молодая женщина, тоже из другой Пуэблы: «Мир очень велик, и нам не изменить его в одиночку, нам нужно объединиться, потому что по одному мы не справимся, на это не хватит сил».

Молодой художник: «Мир большой, но прогнил насквозь. Нас заставляют платить за то, что мы молоды. В этом мире быть молодым - преступление».

Сельский житель: «Каким бы большим он ни был, богатым его, получается, не хватает, раз они отнимают общественные земли, общественную застройку. Им мало места под их торговые центры и другие роскошества, поэтому они вторгаются к нам. А для нас, тех кто внизу, места не остается совсем».

Рабочий: «Мир велик настолько, насколько велик цинизм продажных политиков. И они еще говорят, что защищают интересы рабочих. Там, наверху, собирается дерьмо: будь то владелец предприятия, представитель властей или профсоюзный лидер, пусть даже кажется, что они запели по-другому».

В Другой Пуэбле светает. Пуэбла не перестает удивлять нас на каждом шагу. Мы только что позавтракали, и я обдумываю, как ответить на вопрос. Внезапно из-под двери просовывается маленький чемоданчик и тут же застревает. С другой стороны раздается пыхтение - кто-то пытается его пропихнуть. Наконец чемоданчик оказывается в комнате, а за ним проползает какой-то жучок. Будь я не в Пуэбле, пусть даже в другой Пуэбле, а где-нибудь в горах юго-востока Мексики, я готов был бы поклясться, что это Дурито. Отмахнувшись от невеселых мыслей, я возвращаюсь к блокноту, где записал вопрос, вызвавший этот неожиданный обмен мнениями. Пытаюсь продолжить писать, но ничего не идет на ум. Так я и сижу, силясь придумать что-нибудь вразумительное, но вдруг чувствую, что на плече у меня кто-то сидит. Я уже хотел было его сбросить, но тут услышал:

- Табачку не найдется?

«Знакомый голосок», - подумал я.

- Сам ты голосок! Завидуешь моему мужественному бархатному баритону? - возмутился Дурито.

Сомнений больше не было, и, скорее смирившись, чем обрадовавшись, я воскликнул:

- Дурито!

- Никакой не Дурито! Я великий борец с несправедливостью, спаситель обездоленных, утешитель безутешных, надежда слабых, недосягаемая мечта всех женщин, любимый герой всех детей, тот, кому завидуют все мужчины, я…

- Хватит уже! Ты похож на кандидата на выборах, - попытался я остановить словоизлияния Дурито. Мне, однако, не удалось, потому что он продолжал:

- я самый доблестный из всех когда-либо удостоенных звания рыцаря, я Дон Дурито Лакандонский. Что подтверждено печатью настоящего правительства.

С этими словами Дурито показал мне отпечаток на своем панцире, гласивший: «Подтверждаю. Чарли Паркер, сапатистский повстанческий автономный муниципалитет (MAREZ)».

- Чарли Паркер? Я не знал, что у нас есть такой муниципалитет. По крайней мере, когда я уезжал, не было, - озадаченно протянул я.

- Конечно, не было. Я основал его прямо перед тем, как прибыть тебе на помощь, - ответил Дурито.

- Странно, я просил прислать табака, жуков я не просил, - возразил я.

- Я не жук, я верный рыцарь, который прибыл, чтобы помочь тебе найти выход из затруднительного положения, в которое ты попал.

- А что, я попал в затруднительное положение?

- Разумеется, и не надо тут изображать Марио Марина, припертого к стенке. Ты в затруднении или нет?

- Затруднение, да, пожалуй, пусть будет затруднение. Хорошо, у меня затруднительное положение.

- Видишь? И что, ты хочешь сказать, что не мечтал о том, как я, верный рыцарь, приду к тебе на помощь?

На секунду я задумался.

- Нет. Знаешь, пожалуй что нет.

- Да ладно, не пытайся скрыть огромную радость и ликование, которое ты испытываешь, видя меня вновь.

- Лучше скрою, - обреченно вздохнул я.

- Ладно, ладно, заканчиваем, хватит рукоплесканий и фейерверков. Где тот злодей, которого я должен сразить наповал одной левой нижней лапой? Где Камель Насиф, Саккар Кюри и прочие мерзавцы?

- Никаких злодеев, никаких мерзавцев. Мне нужно ответить на вопрос.

- Вопрос так вопрос, - не смутился Дурито.

- Насколько велик мир? - спросил я.

- Есть два ответа - короткий и длинный. Тебе какой?

Я посмотрел на часы. Три часа ночи, глаза слипаются, клюю носом, поэтому я без колебаний выбрал:

- Короткий.

- Короткий, да? Ты что, думаешь, я тащился за тобой через восемь штатов Мексиканской Республики только для того, чтобы ты выбрал короткий? Держи карман шире, ни в коем случае, так не пойдет, нет, нет и нет.

Ладно, - сдался я. - Давай длинный.

- Получай, мой носатый кочевник! Записывай.

Я взял ручку и блокнот. Дурито начал диктовать:

«Если смотреть сверху, то мир кажется маленьким и зеленым, цвета доллара. Он чудесно смотрится в индексах цен и котировках рынка ценных бумаг, в прибылях транснациональных корпораций, в предвыборных опросах страны, пережившей угон собственного достоинства, на дисплее космополитичного калькулятора, где складываются капиталы и вычитаются жизни, горы, реки, моря, весны, истории, целые цивилизации, в крошечном мозгу Джорджа Буша-младшего, в близоруком взгляде дикого капитализма, вырядившегося в неолиберальные шмотки. Если смотреть сверху, мир кажется очень маленьким, потому что человека не видно, зато видно номер банковского счета, а из перемещений только перемещение депозитов.

Но если смотреть снизу, мир простирается так далеко, что одним взглядом его не охватишь, нужно много разных взглядов, чтобы сложилась полная картина. Если смотреть снизу, мир состоит из множества других миров, и почти все они окрашены в цвета потерь, бедности, отчаяния, смерти. Мир внизу растет вширь, особенно влево, и он многоцветен, в нем столько же красок, сколько людей и историй. Он может расти и в обратном направлении, по ходу истории, которую творит этот нижний мир. И к самому себе, за счет борьбы, которая будет освещать его, даже если свет наверху погаснет. И он полон звуков, даже если наверху - гнетущая тишина. Он движется вперед, зажигая в каждом сердце надежду на светлое завтра, которое наступит благодаря тем, кто делает свое дело там, внизу. Если смотреть снизу, мир кажется таким большим, что в нем помещается множество миров и даже остается место - для тюрьмы, например.

Другими словами, если смотреть сверху, мир съеживается, и в нем нет места ни для чего, кроме несправедливости. А если смотреть снизу, мир огромен - в нем хватит места для веселья, музыки, песен, танцев, честного труда, справедливости, в нем ценится мнение и мысли каждого, пусть даже все они очень разные, если внизу они такие, какие есть».

Я едва поспевал за ним. Перечитав ответ Дурито, я спросил:

- А короткий ответ?

- Вот тебе и короткий ответ: мир велик настолько, насколько велико сердце, которое сначала болит, а потом включается в борьбу вместе со всеми остальными, кто находится внизу и слева.

Дурито ушел. Я продолжал записывать, пока в небе таяла луна и отступала ночная сырость… Вот я бы предложил ответ. Представив, что я собственными руками распускаю ее волосы и саму ее, что мой вздох ласкает ее ухо, а губы движутся вверх и вниз по ее возвышенностям, я понимаю, что мир так же велик, как велико мое желание.

Или, если более пристойно, пытаюсь сказать, что мир так же велик, как бред, что его можно сделать «другим», как ухо, которое должно быть большим, чтобы слышать все голоса снизу, как общее желание других прорываться против течения, объединяя повстанцев внизу, пока наверху одинокие отдаляются друг от друга.

Мир велик так же, как колючий куст возмущения, который мы растим, зная, что именно на нем распустится цветок прекрасного завтра. И в этом завтра Ибероамериканский университет станет общим для всех, бесплатным и светским, а в его коридорах и аудиториях появятся рабочие, крестьяне, индейцы и все те, кому сегодня там места нет.

Вот и все. Ваши ответы будут выложены 30 февраля в трех экземплярах: один для вашей совести, один для другой революции и один под заголовком, гласящим: «Предупреждение для тех кто наверху, наивно полагающих, что они там навечно».

Мексика, февраль 2006.
Из Другой Пуэблы. Суп Маркос. Шестой комитет САНО

Перевод с испанского Марии Десятовой

Victor A.
Сообщения: 24
Зарегистрирован: 20 мар 2006, 00:34

Сообщение Victor A. » 03 апр 2006, 01:02

Александра Гуляева писал(а):Антиглобализм
В результате становится обычным либерализмом – типа, принято на острове Там-Там скармливать первенцев человеческих льву – так пусть скармливают… это дескать, особенность их «културы» и нечего навязывать свою.
Отстаивание "права" народа на попрание этих самых "прав человека" - это не либерализм, а пародия на либерализм. На самом деле культурный релятивизм - это современная маска самого дремучего традиционализма. Либерализм есть в первую очередь идея свободы личности, а традиционные общества на указанных островах её полностью отрицают. Приверженцы культурного релятивизма под видом отстаивания "права нации на самоопределение" и т. п. по сути выражают своё осознанное или неосознанное неприятие прогресса, руссоизм (не от слова "русский" :)), поиски "золотого века человечества" там, где сам никогда бы жить не стал.

Конечно, антиглобализм не сводится к культурному релятивизму, в нём есть и своя польза. Хотя само движение крайней неоднородно. И красные, и чёрные (анархисты), и коричневые, и зелёные, и голубые. Ну и оранжевые местами :)))

Ответить