Что такое социализм?

Ответить
Аватара пользователя
Петька
Сообщения: 505
Зарегистрирован: 24 дек 2006, 01:24

Что такое социализм?

Сообщение Петька » 16 мар 2011, 08:42

Формулировка социализма
(автор Станислав Покровский)
адрес: http://www.supernovum.ru/forum/read.php?19,321717

Дело в том, что в современной экономической теории понятия социалистического планирования, социалистического производства и вообще социалистического пути построения экономики не описаны. То есть – вообще не описаны. Никак и никем. А использование терминов капиталистической экономики лишь запутывает картину.

Пример: термин «прибавочная стоимость». Как правило, используется в «марксовом» определении. Но при обсуждении проблем социализма это неверно вдвойне. Потому что (1) марксово определение изначально неверно (и мы это докажем) и (2) при социализме прибавочной стоимости вообще нет как понятия.

Можно рассмотреть практически любой иной современный экономический термин, и окажется, что он так же неприменим к экономике социализма – просто потому что социалистическая экономика – она абсолютно иная. Она – не «перпендикулярна» капиталистической, а строго «параллельна» (в смысле Лобачевского – пересекается, но где-то в бесконечности). Потому что построена изначально на иных принципах. И вот тут как раз настало время их определить, дабы далее дискуссия перестала быть пустым сотрясением воздуха.

Начнем с основных отличий.

Numero Uno*. Цели. Для экономики капитализма целью является увеличение (накопление) капитала. Для социализма целью является «всемерное удовлетворение потребностей трудящихся».

Numero Duo. Средства. Для капитализма – увеличение эксплуатации трудящихся. Для социализма – рост производительности труда. Отмечу тут что рост производительности имеет место быть и при капитализме, но он является не средством, а методом увеличения уровня эксплуатации. Отличия - рассмотрим ниже.

Numero Treo. Управление. Строго говоря, и там и там управление в общем-то «государственное». Только вот при капитализме госуправление осуществляется средствами принуждения трудящихся к выдаче этой самой «прибавочной стоимости» и инструментом собственно капиталистов. А вот в социалистическом государстве управление является экономическим - и общенародным (в хорошем смысле этого слова**). Глубокое заблуждение современной молодежи заключается в том, что народ искренне думает о социализме как о системе где государство «планировало» сколько выпустить правых носков, а сколько – левых. Госпланирование при социализме – это нечто совсем другое (и, вероятно, тема для отдельной статьи).

Numero Quarto. Деньги. Что такое деньги для капитализма – думаю разжевывать не надо. Деньги – это всё. А вот что такое деньги при социализме – это надо разжевать подробнее. Потому что деньги при социализме – это ни разу не «обменный эквивалент», ни разу ни «капитал». При социализме деньги – это средство учета. Кстати, именно поэтому при социализме в СССР (а потом и в прочих соцстранах) ни разу не случалось «экономических кризизов». Просто потому что «цифры не подвержены кризису». Кризис не может возникнуть от цифр в таблице умножения на задней обложке тетради в клеточку, даже ести эту таблицу напечатать там три раза.

Ну а теперь вроде как настало время попытаться дать определение социализма как такового.

Ну, кто первый?

Первый дал такое определение товарищ Сталин. Хотя слово это произносили и Карлссон с Энгельссоном, и Ленин, но определение дал Сталин. По результатам внедрения оного.

Социализм (я не Сталин, формулировки не чеканные) – это общество (1) с отсутствием частной собственности на средства производства, (2) целью которого является всемерное удовлетворение основых потребностей члена общества (3) на основе высочайшей производительности труда, сушествующее по принципу (4) от каждого – по способностям, каждому – по труду.

Теперь попробуем разобрать эту «сталинскую» формулировку.

Пункт 1. Отсутствие частной собственности на средства производства. Отмечу, что это пункт – исключительный. В смысле если есть «частная собственность на средства производства» - это не социализм. Нельзя быть «немного беременной». Или да, или – нет.

Тупые либерасты тут же начинают по этому поводу исходить на говно и (в лучшем случае) приводить в пример Китай. Выучли бы китайский, прочли бы (в китайской же конституции), что Китай заложил основу построения социализма. То есть – пока только заложил основу оного, а так – по конституции – страна с многоукладной экономикой.

Так вот, частной собственности при социализме нет. Но из этого не вытекает, что есть только государственная, как пытаются доказать либерасты. Была собственность личная, и была (и ой как сильно была) собственность кооперативная. Потому что частная собственность на средства производства – это как раз и есть «прибавочная собственность», то есть (якобы) присвоение части труда многих людей одним человеком. Иначе говоря, та самая «эксплуатация человека человеком». А это как раз и есть капитализм в чистом виде. Основа капитализма.

Пункт 2. Этот пункт так же принципиально важен, поскольку в значительной степени непонимание его породило значительное число представителей прогрессивной интеллигенцииTM и – в сильнейшей степени – явилось фактором разрушения СССР, да и сейчас действует крайне деструктивно на Россию. Поэтому постараюсь как можно более подробно Сорвать покровы и раскрыть ПравдуЪ.

Целью социализма, как уже было продекларировано, является всемерное удовлетворение основных потребностей членов социалистического общества.

Я три слова специально выделил, и выделил по разному.

Основных – потому что не всех. Удовлетворение всех потребностей социализм в качестве задачи себе не ставит в принципе. И это – очень важно понимать. Под словом «основных» имеется в виду строго «основных социальных», то есть жить, есть-пить (и отнюдь не водку с пивом), учиться, жениться, растить детей, лечиться если заболел, отдыхать если сильно устал на работе. Все.

Потребностей – это ни разу не «желаний». Это – именно социальных потребностей.

То есть потребность в теплом жилье, потребность в медицинском обслуживании, потребность в обучении. Потребность в еде и питье. Ну, в отдыхе. Все.

И третье – «членов обшества». Этот тезис – тоже очень важен. Он определяет, что «не члену» - ничего не гарантируется. Иными словами, человек, противопоставляющий себя социалистическому обществу – он ни на какие социальные гарантии претендовать не в праве. Не хочешь жить по социалистическим правилам – не вякай про соцгарантии. И этому есть отдельное объяснение.Но это объяснение – объяснение почему при социализме нет и быть не может прибавочной стоимсти, и его рассмотрим ниже. А пока перейдем к следующему пункту.

Пункт 3. Повышение производительности труда. Стоит очень внимательно рассмотреть, почему этот пункт попал в само определение социализма.

Провышение производительности и при капитализме имеет место быть, но пункт попал в определение социализма потому (и исключительно потому) что для социализма этот пункт является эксклюзивным средством удовлетворения вышеперечисленных потребностей. Повысил – потребил повышенно. При капитализме рост производительности является одним (и не самым важным) методом увеличения уровня эксплуатации, наряду с ограблением третьих стран, эмиссионными доходами, природной рентой и так далее. При социализме – это единственный источник роста благосостояния. И все прочее – строго подчинено данному средству.

И, наконец, пункт 4. Даже «От каждого – по способностям» современные экономисты-либерасты переврать умудряются. Копнем чуть глубже, чем либерасты – что же мы там увидим?

А увидим мы там вовсе не «каждый может заниматься чем желает, если таланта хватит». Строго напротив – «каждый обязан заниматься тем, чему его научили (или чему научился сам), принося пользу обществу». Если человек своего «соцобязательства» не выполняет – сорри, и общество вправе своего «соцобязательства» не выполнять.

Однако это вовсе ни разу не означает, что общество как-либо «принуждает» человека заниматься тем, чем человек заниматься не хочет. Человек (в рамках социальных гарантий общества) имеет полную свободу выбора занятий, и общество его учит этим заниматься. Бесплатно (а иногда - и приплачивает за учёбу). И речь идет не о ПТУ или институтах. Обшество создает условия для овладевания профессией. Например, кружки хорового пения или Дома пионеров, летные школы ДОСААФ и так далее.

Более того, общество не принуждает человека заниматься чем-то конкретным типа «выучил в кружке/институте самолетостроение – так строй самолеты». Обшество создает условия для работы по вкусу и внутренней готовности человека работать. Но взамен общество требует работать, и вознаграждает человека именно по результатам работы. Исключительно по результатам, а не по степени потения в процессе работы или по потенциальным «талантам» данного человеко-рыла.

Тут мы плавно перешли ко второй части тезиса: «каждому – по труду». Что естественно, поскольку части неразрывны. Однако за этой «второй частью четвертого тезиса» скрыта такая бездна, что перед началом процесса рванья шаблоновTM стоит перекурить и оправиться.



Итак, приступим к рвакле.

И тут-то, наконец, настало время подробнее разобрать пресловутую «прибавочную стоимость». Потому что именно в этой части у народа в мозгах насрано столько, что без разгребания говн – точно не обойтись.

Поскольку срать в мозги начали примерно с 1955-56 года, говна много. Помню, когда я еше учился в институте, многие (да что там говорить – большинство) из моих преподавателей по тогдашнему «научному коммунизму» уже ходили с засранными мозгами. И вопрос о «прибавочной стоимости при социализме» смущал умы всего «прогрессивного студенчества». При наличии популярного ответа, что «при социализме она идет в общественные фонды потребления».

Так вот: все это – вранье. Докажем это.

Для этого вернемся к определениям.

По Марксу «прибавочная стоимость» - это «Прибавочная стоимость, стоимость, создаваемая неоплаченным трудом наёмного рабочего сверх стоимости его рабочей силы и безвозмездно присваиваемая капиталистом». И, согласно того же «источника», создается она сугубо в сфере производства. Ога, как же!

Вот, скажем, я капиталист весь из себя, а вы – рабочие. Я купил сырья, станки, вас нанял и вы мне изготовили 100500 сепулек. За что я вам заплатил соответственно 100500 денег. Вы довольные разбежались вотку пьянствовать, а я сижу, как дурак, с сепульками. И вот скажите, дети мои, где у меня эта прибавочная стоимость? Нету. Сепулек – попом ешь, а вот прибавочной стоимости – нихрена нет.

Отсюда вывод, он же – мораль: врет Карла! Прибавочная стоимость не возникает в сфере производства.

Вот если я сепульки продам... Но ведь это уже сугубо «сфера обращения».

Другие скажут: «Но в главном-то он прав!»©. Покажем, что неправ он и в главном.

Я вас зарплату заплатил? – Заплатил. Заплатил сколько обещал? – Да. Вы свою потребность нажраться вотки удовлетворили на полученные денежки? – удовлетворили. Вывод – я вам не недоплачивал. Пинками на работу под конвоем не вел, вы сами согласились и получили обещанное. Я потратил ровно "общественно необходимое". И - пока ничего себе не взял.

А чтобы эту «прибавочную стоимость» получить, я сепульки в магазины развез, продавцам тоже (честно) заплатил, государству налоги выдал по норме, на рекламу потратился... расходов – море, чуть ли не сплошные убытки. Но, к моему счастью, на рынке сепульки в моде (не зря рекламу запустил!), но их не хватает, и цену я поставил – мама не горюй! Однако – расхватали, поскольку – дефицит (умело нанятые рекламщики пиплу мозги засрали!), и вот, наконец я сжимаю в потном кулачке вожделенную «прибавочную стоимость». Итак, что же я получил? Я получил разницу между общественно-необходимыми затратами на производство и дистрибуцию товара и его текущей рыночной стоимостью.

Опа! Вот оно, ключевое слово! Прибавочная стоимость может возникнуть исключительно в условиях «свободного рынка», когда капиталист сам может назначать цены продаж. Нет рынка – нет прибавочной стоимости! Значит, опять врал Карла!

Ну а теперь плавно и незаметно вернемся взад к социализму.

По большому счету разница незаметна, разве что реализационные цены назначает государство, а не капиталист. Но это я, как Игорь Кио, просто спрятал карту в рукаве, а вы все её проглядели...

Капиталист (я) в число своих расходов включил (среди прочего всего) такую мелочь как налоги. Это – не «прибавочная стоимость». Это – неотъемлемая часть тех самых «общественно-необходимых расходов». А вот Карла про нее забыл типо. Поэтому он с Энгельсом (да и с Лениным) в результате по экономике все время «чушь прекрасную несли»©

Потому что в данном случае эти налоги – реально необходимая часть расходов. Это – оплата расходов государства на поддержание всей инфраструктуры производства. Нет инфраструктуры – производства нет. Обрабтывающий центр в тайге без электричества, дорог, армии наконец для охраны от варваров – работать не будет, хоть я трижды гениальных инженеров найми на нем работать!

Так вот, в социалистическом обшестве, как мы увидели, прибавочной стоимости нет и быть не может, ибо нет источника оной – «свободного рынка». А вот налоги – как часть «обшественно необходимых затрат» - есть.

Это очень важно понимать, поскольку развалу «социалистического» общества в СССР как раз предшествовало массовое промывание мозгов на тему «государство нам не доплачивает». Да, в кавычки я поставил слово «социалистическое» потому что в позднем СССР социализма как такового не было – был «государственный капитализм». Большая разница. Но об этом позже. Если захотите©.

Так вот, вернемся к нашим баранам, то есть к тезису «каждому – по труду».

Социалистическое государство, в соответствии с планами и приоритетами, устанавливает нормы вознаграждения за различный труд. При том, что общий объем этого вознаграждения для всех работающих определяется суммой опять-таки установленных государством розничных цен товаров группы «Б» (потребительских), находящихся в «логистическом резерве». И это - двойной учёт "продажных товаров" (строго группа "Б") и обращаемых ленег - делает экономику (1) безинфляционной и (2) бескризисной.

Логистика – если кто не в курсе (а не в курсе большинство) - это не «наука доставки от изготовителя в магазин», а процесс дистрибуции товара среди конечных потребителей. Так вот, товары, уже произведенные, но еще «не проданые» - это и есть «логистический резерв». И вот – самым важным качеством именно социалистической экономики является то, что количество наличных денег в каждый момент времени равно стоимости этого логистического резерва для товаров группы «Б». И эти деньги – не имеют никакого отношения к «безналичным деньгам», обращающихся в сфере производства между предприятиями.

Как я уже говорил, деньги при социализме играют единственную роль – это средство учета. Но учет в области производства и в области потребления членов общества – различный. И. В. Сталин это очень сильно понимал – недаром ему, даже во время войны, каждый день первым делом предоставлялась сводка об объеме производства ТНП по стране и сумме выплаченых зарплат. Каждый день!

А вот Лысый этого уже не понимал – и первым делом «развалил» МТС, заставив колхозников платить за трактора (и фактически, переведя трактора в разряд ТНП, легко «увеличил» производство ТНП в стране вдвое). Меченый же (начитавшись Карлу и мня себя «настояшим коммунистом») вообще допустил «переток» безналичных рублей в наличные, окончательно угробив экономику. Потому что «безналичные рубли» в социализме как раз и являются мерой учета природной ренты, не имеющей отношения к учету труда. Но об этом стоит поговорить отдельно и подробно, видимо попозже. Назови их Сталин, скажем, тугриками – глядишь, и пронесло бы. Хотя – тоже вряд ли, эти энтелехенты придумали бы переводной курс апельсинов к теореме Коши...

А теперь – краткие выводы, возможно, не всегда очевидные для людей, с рождения пичкаемых говном «капиталистической экономической модели».

1. Социализм – это безинфляционный тип экономики, базирующийся на принципиально иной экономической модели, нежели капитализм.

2. Темпы развития социалистической экономики принципиально выше, нежели экономики капиталистической.

3. Социализм не является «переходной стадией от капитализма к коммунизму» - это принципиально иной тип экономических и обгественных отношений.

4. Социализм ни в коей мере не является «системой принуждения» или «системой ограничения свобод человека», а строго наоборот.

5. Социализм построить можно (и нужно), но для этого нужно долго и упорно трудиться, и – главным образом – вести пропагандистскую работу. Сам по себе социализм никогда не образуется.

6. Основной (и практически единственный) враг социализма – банковский капитал.

Аватара пользователя
pvgoran
Сообщения: 2672
Зарегистрирован: 01 июн 2006, 15:56
Откуда: Новосибирск
Контактная информация:

Re: Что такое социализм?

Сообщение pvgoran » 16 мар 2011, 11:54

У автора, по-моему, получилась статья из цикла "популярная вульгарная политэкономия".

Аватара пользователя
Петька
Сообщения: 505
Зарегистрирован: 24 дек 2006, 01:24

Re: Что такое социализм?

Сообщение Петька » 18 мар 2011, 00:54

pvgoran писал(а):У автора, по-моему, получилась статья из цикла "популярная вульгарная политэкономия".
Не скажите!
Автор разделил понятия "потребности" и "желания", что уже ценно!
Каждому по потребностям не означает: каждому виллу на Канарах.
Еще я бы добавил, чем коммунизм отличается от рая: в раю не нужно работать!
Сознательное упрощение лексики делает материал доступным и легко читаемым.

Аватара пользователя
pvgoran
Сообщения: 2672
Зарегистрирован: 01 июн 2006, 15:56
Откуда: Новосибирск
Контактная информация:

Re: Что такое социализм?

Сообщение pvgoran » 18 мар 2011, 10:40

Там не только и не столько в упрощении лексики дело (которое вовсе даже не упрощение, а массовое использование жаргонных оборотов). А в поверхностном подходе к обсуждаемым вопросам, использованию для логических построений и "ниспровергания" марксизма "внешней видимости экономических процессов" (как и положено представителю вульгарной политэкономии). Например, походя вводится тезис о том, что капиталист сам назначает цену на товар. Даже не рассматривается открытая Марксом разница между стоимостью труда и стоимостью, порождаемой трудом - этот момент автор просто обходит, вещая об "общественно необходимых затратах" и "вранье Карлы". Даже выводы в конце мало коррелируют с ее содержанием!

А то, что есть отдельные ценные моменты... Ну так они и в Библии есть, говорят.

P. S. А коммунизм отличается от рая далеко не только тем, что в раю не надо работать. ;)

Аватара пользователя
Петька
Сообщения: 505
Зарегистрирован: 24 дек 2006, 01:24

Re: Что такое социализм?

Сообщение Петька » 20 мар 2011, 13:59

Я не был ни в раю, ни в коммунизме. Трудно сравнивать...

Аватара пользователя
pvgoran
Сообщения: 2672
Зарегистрирован: 01 июн 2006, 15:56
Откуда: Новосибирск
Контактная информация:

Re: Что такое социализм?

Сообщение pvgoran » 20 мар 2011, 18:55

Петька писал(а):Я не был ни в раю, ни в коммунизме. Трудно сравнивать...
Легко можно сравнивать представления о том и о другом.

Аватара пользователя
Петька
Сообщения: 505
Зарегистрирован: 24 дек 2006, 01:24

Re: Что такое социализм?

Сообщение Петька » 23 мар 2011, 09:27

И где лучше?

Аватара пользователя
pvgoran
Сообщения: 2672
Зарегистрирован: 01 июн 2006, 15:56
Откуда: Новосибирск
Контактная информация:

Re: Что такое социализм?

Сообщение pvgoran » 25 мар 2011, 22:58

Ну, сначала нужно определить, как понимать "лучше". Если понимать это субъективно - то я предпочитаю коммунизм. Впрочем, все это мало относится к теме.

Аватара пользователя
Петька
Сообщения: 505
Зарегистрирован: 24 дек 2006, 01:24

Re: Что такое социализм?

Сообщение Петька » 07 май 2011, 23:05

П. Федотова
СОЦИАЛИЗМ В НАЦИОНАЛЬНОЙ БОРЬБЕ

Шестнадцать лет назад, в декабре 1991 года, с карты мира исчезло государство, которое вошло в историю под именем первой страны социализма. Российская империя, до 1917 года никогда не имевшая титула «первой», вдруг обрела право исторического первородства. Человек советской эпохи, которого нынешние интеллектуальные голодранцы презрительно именуют «совком», на самом деле жил в ощущении своего исторического и национального лидерства. Великая победа, великие стройки, первый космонавт, первый спутник, первый атомный ледокол, — все это не пустые фразы о свободе и демократии, а эпохальные исторические достижения.
С августа 1991 года все изменилось. Страна словно провалилась в космическую дыру, где слово «первый» звучит уже по-другому. Ельцинская Россия быстро вошла в число первых — но уже с другого конца: первых по коррупции, первых по преступности, первых по смертности, первых по паленой водке, первых по политическому небытию.
Любое общество во все времена мучительно переживает свое национальное поражение. Тем более, поражение такого масштаба, каким стало крушение Советского Союза и распад социалистической системы. Шестнадцать лет не утихают дискуссии, издаются книги и пишутся статьи, в которых вновь и вновь поднимается вопрос о причинах постигшего нас исторического бедствия. Лейтмотивом многих из них является тезис о том, что СССР погубил «социализм». Социализм, который не выдержал соревнования с Западом, не обеспечил уровень жизни, сопоставимый с развитыми странами, препятствовал развитию личной инициативы и так далее, и тому подобное.
Вот если бы у нас была безработица, конкуренция, частная собственность, проститутки и нищие на панели, вот тогда бы мы процвели. Пришла и безработица, и конкуренция, а процветания так и не наступило. Зато наступило отрезвление и желание разобраться в существе проблемы. Стали появляться работы, где вопрос о причинах отставания и поражения СССР решался уже не на уровне бульварной публицистики. Был поставлен под сомнение тезис о «виновности» социализма, и все чаще в поле зрения исследователей стали попадать явления геополитического порядка. Все чаще стали раздаваться голоса о явной уязвимости той социальной теории, при помощи которой мы привыкли анализировать окружающую нас реальность. События XX века и особенно национально-государственные катаклизмы последних двадцати лет выявили недостаточность традиционных марксистских представлений о ходе и закономерностях исторического процесса.
Специфическая черта марксизма как теоретической системы взглядов — игнорирование и даже прямое отрицание самостоятельности и приоритетности национальных интересов перед интересами классовыми. Согласно марксизму, в основе исторического развития лежат социальные, а не национальные конфликты. Последние, даже если и имеют место, являются превращенной формой классового антагонизма, а то и просто ширмой, «предрассудком масс», который верхушка использует в своих корыстных классовых интересах.
Правда, такое понимание истории — как проявления и развития социально-классовых конфликтов — оказывается в противоречии с историческим материалом и не в состоянии объяснить самих исторических фактов. Каким социально-классовым конфликтом можно объяснить греко-персидские войны V века до н.э.? Какой социальный антагонизм вызвал завоевательные походы Александра Македонского или войну между Римом и Карфагеном? Какое отношение имеет классовая борьба к нашествию Чингисхана или Батыя? Из каких классовых соображений Наполеон вторгся в Россию? Какими интересами руководствовались деятели европейской социал-демократии, когда в 1914 году голосовали в парламентах за предоставление своим правительствам военных кредитов? Вопросы такого рода можно множить до бесконечности. И речь идет не о каких-то малозначительных событиях в истории, а о таких, которые на столетия определили судьбы целых народов и государств.
Недостаточность классового анализа при объяснении исторических событий давно ощущалась в исторической науке.1 Советские историки умели обходить это затруднение, заменяя «классовый» анализ «экономическим». Например, известный советский историк С.Я. Лурье, усматривал экономическую подоплеку Троянской войны в борьбе микенских греков и малоазийских троянцев за черноморский хлеб, точнее, за контроль над торговыми путями и доходами от транзитной торговли. Допустим, что так. Но что из этого следует? Перед нами классический случай межэтнической конкуренции на экономической почве.2 Никакого социального конфликта здесь нет. Экономический конфликт еще не есть конфликт классовый. Верно, что всякий классовый конфликт имеет экономическую природу. Но не всякий экономический конфликт имеет классовую природу.
Два брата делят отцовское наследство. Дело доходит до поножовщины и убийства. Экономический конфликт налицо, но где классовый? Муж и жена заняты дележом имущества при разводе. Дело доходит до судебного разбирательства. Экономические интересы сторон понятны, но есть ли тут классовые? Венгерский и французский крестьянин в кровавой драке решают вопрос о рынке сбыта для своей продукции. Конфликт экономический? Бесспорно! Классовый? Но обе враждующие стороны принадлежат к одному социальному слою! Половцы совершают набеги на Русь — чтобы пограбить. Русские князья совершают походы на половцев — чтобы пограбить. Обе стороны таким путем решают свои экономические проблемы. Межэтническое столкновение очевидно, но где здесь классовый конфликт?
Понимание истории через призму социально-классовых конфликтов чересчур узко. Ни один добросовестный историк не может удержаться на этой точке зрения. При таком подходе многие исторические события оказываются вообще недоступны для понимания. Строжайшее табу, наложенное марксистской теорией на исследование общественных конфликтов иной природы, нежели классовые, сослужило плохую службу и самой теории и практической политике. Нельзя отрицать в классовом обществе наличие межклассовой и внутриклассовой конкуренции. Но столь же ошибочно не замечать наряду с ней конкуренции межэтнической, а в эпоху национальных государств — национально-государственной. Именно геополитические (национально-государственные) противоречия являются базовым антагонизмом в истории, вокруг которого и на основе которого развертываются все остальные социальные конфликты.
Понятно, что в обществе все процессы взаимосвязаны. Это трюизм. Национальные, классовые, клановые, личные интересы образуют самые разнообразные сочетания и всякий раз накладывают индивидуальный отпечаток на ход исторических событий. Но если мы хотим остаться на почве исторических фактов, следует, наконец, признать, что национальная (геополитическая) борьба является самостоятельным и ведущим фактором исторического процесса.
Иначе говоря, классовый антагонизм не является единственной причиной исторических событий. Думать, что в обществе существует только конкуренция классов, т. е. социальных групп, значит закрывать глаза на факты. Необходимо различать три основных вида социальной конкуренции, несводимых друг к другу: межличностную, классовую и межэтническую (национально-государственную). Базовым историческим конфликтом, который — по крайней мере, до сих пор — определял динамику исторического процесса, является не столько классовый, сколько национально-государственный антагонизм. За собственность и власть, за источники сырья и жизненное пространство, иначе говоря, за ресурсы развития конкурируют не только индивиды и социальные группы, но и этнические общности, в том числе и организованные в государство.3
Могут спросить: а причем тут социализм? Какую роль он играет в национальной борьбе? Как соотносится решение социальных задач с национально-государственными? Начнем с фактов.
Первый факт, с которым мы сталкиваемся (и который, кстати, признается марксистами): все социалистические революции произошли не по Марксу, а вопреки его теоретическим прогнозам. Маркс полагал, что социалистические революции произойдут обязательно в индустриально развитых капиталистических странах (где рабочий класс составляет большинство занятого населения) и в международном масштабе, а не в отдельной стране, поскольку капитализм — это мировая система, и социализм в одной стране попросту невозможен.
Однако все произошло с точностью до наоборот: социалистические революции победили в отдельных и к тому же слаборазвитых, аграрных и даже полуфеодальных странах (Россия, Китай, Вьетнам, Куба и т. д.). Ни в одной индустриально развитой капиталистической стране социалистическая революция успеха не имела — даже тогда, когда такие попытки предпринимались, как, например, в Германии в 1918 году
Ленин пытался сгладить это вопиющее противоречие теории с фактами (вернее, на тот момент, с практическими потребностями) учением о неравномерности созревания предпосылок социалистической революции в силу неравномерного развития капиталистических стран в эпоху империализма (хотя это развитие никогда не было равномерным) и учением о «слабом звене» в цепи империализма. Однако он, как и Троцкий, считал русскую революцию только началом всемирного революционного процесса и возлагал все надежды на мировую революцию. Известно, какое теоретическое замешательство царило в среде большевиков, когда стало ясно, что западный пролетариат «не поможет». Плеханов, строго следуя формуле Маркса, полагал, что русская революция «неправильная», ибо в крестьянской стране, без наличия индустриальной и социальной базы, социализм невозможен.
Собственно, эти теоретические позиции, так или иначе, сохраняются в марксистской традиции до сих пор. Одни, следуя большевистской трактовке, связывают неудачу социалистического строительства в СССР с его изолированным положением в мировой капиталистической системе. Капитализм навязывал свои «правила игры» (хотя бы, например, милитаризацию экономики), что и приводило к внутренним деформациям системы. Другие, следуя меньшевистской линии, главную причину неудачи видят в «преждевременности» социалистической революции в отсталой стране. После революции пришлось решать, по сути дела, буржуазные задачи (индустриализация, грамотность), так что на решение собственно социалистических задач просто не хватило внутренних ресурсов.
Однако еще никто не объяснил, почему же все-таки социалистические революции и так называемые социалистические режимы возникли на периферии капиталистической системы в аграрно-сырьевых, индустриально малоразвитых, и даже полуфеодальных странах? Россия, Китай, Монголия, Северная Корея, Вьетнам, Куба, Венесуэла — именно там государство взяло на себя социальные функции, осуществляя политику протекционизма, проводя индустриализацию, ликвидируя неграмотность, осуществляя патернализм по отношению ко всему населению.
Здесь мы сталкиваемся со вторым существенным фактом. Стоит присмотреться к обстоятельствам возникновения социализма в этих странах, чтобы убедиться, что «социализм» утвердился в них в ходе национально-освободительной или антиимпериалистической борьбы и был ее прямым результатом. В России революция явилась следствием империалистической войны и утверждалась не только в гражданской войне (которая была спровоцирована и поддержана извне — Антантой), но и в борьбе с интервенцией девятнадцати (!) иностранных государств. В Китае коммунисты пришли к власти, возглавив борьбу с японскими захватчиками. Во Вьетнаме социализм утвердился в ходе длительной и кровопролитной борьбы с империалистической агрессией — сначала французской, затем американской. На Кубе — в результате борьбы с проамериканским режимом Батисты, превратившем страну в публичный и игорный дом Америки. Ту же картину мы наблюдаем в Ливии, Венесуэле, Белоруссии — везде «социальное государство» возникало в ответ на угрозу утраты национальной независимости или национального уничтожения. И «система социализма» в Восточной Европе тоже возникла в результате национально-освободительной войны против антиславянской западноевропейской агрессии.
Эти факты позволяют сделать некоторые выводы. Все так называемые «социалистические страны», каков бы ни был их политический режим и экономическая база, представляют собой национально-ориентированные режимы, главная цель которых — сохранение собственной нации, государственности и культуры. Все они возникли как реакция на угрозу национального порабощения. Инстинкт национального самосохранения обусловил проведение однотипной политики, направленной на предотвращение не только военной, но и товарной, валютной, культурной и лингвистической интервенции. Именно в интересах национально-государственного самосохранения эти страны должны были проводить политику протекционизма и, в известном смысле, «железного занавеса». Главной же внутренней задачей этноса, который сталкивается с внешней угрозой, является обеспечение внутреннего консенсуса за счет снижения уровня внутриэтнической конкуренции, или, проще говоря, социального неравенства. Внутренне расколотый этнос теряет способность к совместным действиям и потому оказывается легкой добычей со стороны любой организованной внешней силы.
Исторический опыт показывает, что в конкурентной борьбе выигрывают группы с максимальной внутренней консолидацией. Эта консолидация достигается прежде всего за счет снижения внутригрупповой конкуренции. Не случайно, поэтому, успешные этносоциальные группы в той или иной степени практиковали «социализм», т. е. социальную политику, направленную на сдерживание социального расслоения и оказание помощи неимущим.
Так, например, законы Ликурга в Спарте и реформы Солона в Афинах были направлены на достижение именно этой цели — обеспечить консолидацию гражданской общины путем создания жестких барьеров на пути имущественного расслоения. Случайно ли, что именно эти два государства оказались на лидирующих позициях в греческом мире? Вообще специфика социальной политики греческих полисов классического периода заключалась в сочетании довольно жестких ограничений на имущественное расслоение с высокой социальной мобильностью.4 Такая социальная система в немалой степени способствовала быстрому развитию греческого мира. Она позволила маленькой и нищей Греции успешно конкурировать с геополитическими лидерами того времени — старейшими цивилизационными центрами Востока. Геополитическое противоборство Греции и восточных монархий закончилось греческим завоеванием Ближнего Востока и эллинизацией всего восточного Средиземноморья.
Но бесспорным лидером античного мира оказался Рим. Устройство римской гражданской общины было во многом аналогичным греческой. Длительная классовая борьба между патрициями и плебеями закончилась социальным компромиссом и предоставлением плебеям равных прав с патрициями. Этот обеспеченный «социальный тыл» позволил Риму выйти победителем в международной конкуренции с сильнейшими государствами Средиземноморья: Карфагеном, Грецией, эллинистическими государствами Востока. Правда, социальная подпитка низов осуществлялась в Риме за счет грабежа соседей, но в отношении интересующего нас вопроса важно то, что она, тем не менее, осуществлялась.
Особенно наглядно роль внутриэтнического консенсуса проявилась в ходе Пунических войн, т. е. конкурентной борьбы Рима и Карфагена. Выдающийся карфагенский полководец Ганнибал не проиграл почти ни одного сражения в Италии и, тем не менее, проиграл войну с Римом! Битва при Каннах была национальной катастрофой для Рима: там погибло порядка 70 тысяч человек (и 16 тысяч взято в плен) — 1/7 часть боеспособного населения римского государства. Рим, однако, выстоял, а Карфаген впоследствии был разрушен римлянами до основания.5 Немецкий историк Теодор Моммзен усматривал причину этого парадоксального явления в близорукой, мелочной, своекорыстной политике карфагенских правителей. Олигархический строй Карфагена, резкая социальная поляризация финикийского общества исключали возможность совместных усилий ради общенационально интереса. Собственно, такого интереса для внутренне разобщенной этнической группы и не существовало. Социальный эгоизм олигархической верхушки, равнодушной ко всему, кроме собственного барыша, и социальная апатия низов, задавленных нуждой и исключенных из политической жизни, в совокупности привели к национальному краху.
Пример Карфагена и Рима весьма показателен. Мощная Карфагенская держава, располагавшая всеми финансовыми и материальными возможностями, проиграла в национально-государственной конкуренции по причине отсутствия социального консенсуса. Рим, которому удалось достичь (хотя и временно) социального компромисса и снизить накал классовой борьбы, т. е. уровень внутриэтнической конкуренции, стал властелином мира.
Аналогичную картину представляют события второй мировой войны. Тактика Гитлера в геополитической борьбе была весьма продуманной. Подготовку к войне он начал с социальной консолидации нации: покончил с безработицей и нищетой, обуздал преступность, создал эффективную систему вертикальной мобильности (путем создания молодежных и партийных организаций, позволявших способным людям быстро продвигаться по карьерной лестнице). Не упустил он из вида и внешних атрибутов равенства: в национал-социалистической партии официально было принято обращение «товарищ» («геноссе»). Только обеспечив крепкий социальный тыл, Гитлер решился на внешнюю экспансию. И она была весьма успешной — до поры до времени — пока он имел дело с национально-государственными организмами, подточенными внутренней конкуренцией. Общеизвестно, что при нападении на СССР главный расчет Гитлера был на социальный антагонизм внутри советского общества (коллективизация, репрессии). Гитлер рассчитывал на то, что общество, находящееся в состоянии затяжного внутриполитического конфликта, окажется неспособным к организованному отпору. Но он недооценил консолидирующих сил советского общества: государствообразующей нации, партийно-идеологической системы, низкой конкурентности социальной среды. Расчет оказался просчетом, который привел к краху Третьего рейха. Новая римская империя не состоялась.
Правда, претенденты на мировое господство не перевелись. Не случайно во многих современных публикациях можно встретить мысль о том, что Запад выиграл «соревнование» с социалистическим лагерем по той причине, что у него «социализма» оказалось больше, чем в СССР. Некоторые авторы прямо отстаивают идею о том, что американская система содержала больше социализма, чем было в СССР, что можно проследить по самым различным направлениям — планированию, общественным фондам, роли научно-технического прогресса. И в этом смысле более совершенная социалистическая система победила более убогую. Вывод вовсе не крамольный, хотя и требует весьма существенного уточнения.
Образование СССР, а после второй мировой войны — стран социалистического содружества действительно превратило эти периферийные, аграрно-сырьевые придатки индустриального Запада в серьезных конкурентов развитых стран. Нельзя сказать, чтобы Запад совсем утратил позиции исторического лидерства, но он был серьезно потеснен в этом качестве. Экономические потери тоже были велики: западные компании утратили и рынки сбыта, и прибыли от промышленных предприятий, и контроль над источниками сырья. В случае же прихода к власти в западных странах радикальных левых сил ситуация вообще могла стать катастрофичной для капитала.
В этих исторических условиях: наличия мощного геополитического конкурента и возможности внутриполитического кризиса, единственная тактика, которая могла предотвратить крах капитализма — это политика «дозированного социализма». Западные режимы в целях собственного выживания должны были снижать накал классовой борьбы, т. е. уровень внутриэтнической конкуренции. Чтобы окончательно не утратить выигрышных позиций по отношению к новым историческим конкурентам, политическое руководство западных стран вынуждено было создавать более высокие жизненные стандарты для своего среднего класса. Среди индустриально развитых стран Запада практически не осталось государств, которые бы не были «социальными». Но как только с распадом СССР и восточного блока угроза внешнеполитической конкуренции резко снизилась, «социальное государство» на Западе тоже пошло на убыль. Это говорит о том, что сам феномен «социального государства» есть ни что иное, как инструмент национальной борьбы, к которому в равной степени прибегают (с большей или меньшей степенью сознательности) обе противоборствующие стороны.
Социализм является защитной реакцией именно слабых наций, которые с его помощью укрепляют свой национальный иммунитет. Но и нации-лидеры в условиях обострения геополитической конкуренции по необходимости используют то же средство. Большая эффективность западного «дозированного социализма» объясняется вовсе не тем, что социализма там было «больше», а теми источниками финансирования социальной политики, которые использовали западные страны. Мы уже упоминали, что милитаристский Рим, эта нация-воин, финансировал свою социальную политику за счет внешних захватов и грабежа колоний. На этом держался внутренний консенсус римского народа. Аналогичным образом дело обстояло и в западных странах. Вроде бы никто не скрывает того факта, что Запад, начиная с эпохи Возрождения, а, вернее, с эпохи Великих географических открытий, жил грабежом целых континентов, вывозя оттуда сначала горы золота, а затем горы всевозможного сырья. Вообще, эти события: великие географические открытия, эпоха Возрождения и начало западноевропейского капитализма, — как-то подозрительным образом совпадают. Еще большой вопрос, какова была бы динамика развития западного общества, если бы оно на протяжении пятисот лет не имело этой колоссальной внешней подпитки. Думается, что судьбы капитализма в этом случае были бы не столь успешными. Ведь что касается внутренних резервов западных стран, то в самой Европе уже давно ничего нет, кроме норвежской селедки да кое-каких остатков нефти и угля. Система колониализма, а затем неоколониализма — вот мощный дополнительный резерв западного развития, которого никогда не имели социалистические страны.
Этого колоссального резерва не было не только у Кубы или Болгарии, его никогда не было и у Советского Союза. И если младшие члены социалистической семьи ещё могли получать подпитку от «большого брата», то сам «большой брат» был начисто лишен такой возможности. По сути дела, СССР был чем-то вроде добровольной колонии стран социалистического содружества, продавая по бросовым ценам свое энергетическое и минеральное сырье и оказывая кадровую поддержку, часто совершенно безвозмездно. Бывшие социалистические страны отплатили за это черной неблагодарностью, что подтверждает старую истину, что добро никогда не остается безнаказанным. Прав был Лайош Мештерхази со своей «загадкой Прометея». Ах, да, был же «идеологический диктат». А у Америки его нет?! Но американский идеологический диктат сочетается с финансовой кабалой и сырьевым паразитизмом, усиливая «диктатора» и ослабляя его сателлитов.
Что касается СССР, то он мог использовать для проведения социальной политики только внутренние ресурсы, что в немалой степени влияло на более низкие жизненные стандарты населения. Даже левацкие группы, вроде выродившегося троцкизма, любящие пошуметь насчет «советской империи» и поразглагольствовать о «внутренних (!) колониях» российской «метрополии», не могут привести ни одного реального факта, подтверждающего эти крикливые заявления. Факты убеждают в обратном: на всем протяжении советской истории «метрополия» была донором для других национальных республик (то есть их колонией), а Советский Союз в целом — донором для других социалистических стран. Учитывая эти существенные поправки о различии в источниках финансирования социальной политики, можно согласиться с утверждением, что в «соревновании» западного и восточного блока победил социализм! Ибо главная привлекательность западных стран для их восточноевропейских соседей заключалась не в безработице, конкуренции, мигрантах, монополиях, а в более высоких жизненных стандартах широких слоев населения, что было результатом «социального государства».
Правда, здесь могут упрекнуть в некорректном использовании терминов. Если на Западе социализм и на Востоке социализм, то где же тогда капитализм? Действительно, следует различать социализм как чаемую социальную систему (которая и в самом деле существует пока только в теории) и как известное и давно практикуемое социально-историческое явление: как политику, направленную на социальную консолидацию национально-государственного организма (этнической группы). Говоря привычным для марксистской традиции языком, политику «классового мира», классового компромисса, призванную сдерживать социальное расслоение и сглаживать наиболее резкие проявления глобального неравенства. Впрочем, между этими двумя «социализмами» нет такой уж непроходимой границы. Скорее, они соотносятся как разные генетические формы — высшая и низшая — одного исторического вектора развития. К социализму как политике национальной консолидации вынуждены прибегать всякий раз, когда нация хочет занять более выгодные позиции в конкурентной борьбе или избежать угрозы внешнего порабощения. Социализм — это инстинкт национального самосохранения, который обостряется в минуты национальной опасности.6
Мы уже видели на примере древних государств, как политика социальной интеграции помогала им в конкурентной борьбе, и, наоборот, как социальная дезинтеграция приводила к национальному краху. Специфика этого этапа заключалась в том, что социальная политика и практика социальной помощи распространялась здесь только на привилегированные группы, а не на все население в целом. Узко-племенное деление сохранялось как пережиток во всех древних государствах. Более радикальную социальную программу принесли с собой мировые религии, что и обеспечило им такой повсеместный успех. Принцип социальной помощи они распространили на всех единоверцев, возводя «помощь ближнему» в ранг обязательной нормы поведения. Со временем выявилась ограниченность этого «религиозного социализма». В условиях многоконфессиональных государств ограничение социальной помощи рамками одной религиозной общины сделалось анахронизмом. Кроме того, недостаточность религиозного социализма заключалась в том, что социальная помощь не носила юридически обязательного характера, а рассматривалась лишь в качестве моральной обязанности верующего. Это делало её непостоянной, крайне изменчивой и целиком зависящей от личных качеств индивидов. Религиозный принцип оказания социальной помощи был преодолен и расширен до масштаба всего населения государства в целом — без изъятия каких-либо религиозных, национальных и социальных групп. Эта стадия в развитии социального государства и есть современный социализм. Его отличительная черта — сознательность и всеобщность в проведении социальной политики. Таким образом, современный социализм представляет собой теоретическое обобщение предшествующей исторической практики и возведение её в степень осознанной государственной политики.
Следующим этапом на пути социального строительства должно стать распространение социализма на область национально-государственных отношений. Правда, социалистические принципы практиковались в области межгосударственных отношений уже странами восточного блока. Но в этой сфере давление национально-государственной конкуренции ощущалось сильнее всего, поэтому добиться гармонии интересов удавалось далеко не всегда. Советско-китайские, советско-югославские и прочие конфликты тому подтверждение. Но была бы политическая воля. О социализме как мировой системе станет возможным говорить тогда, когда не только внутриэтнические, но и межэтнические отношения будут строиться не на принципе конкуренции, а на принципе кооперации.
Таким образом, основной вектор исторического развития или, если угодно, исторической эволюции заключается в распространении социализма как практики социальной кооперации и взаимопомощи на все большее число людей и все большие области жизни. Сначала он практиковался внутри узкой родоплеменной группы, затем — внутри отдельного социального слоя свободных граждан; мировые религии распространяют его на общину верующих; современные социальные государства — на все население страны без изъятия. Следующий шаг — кооперация на межгосударственном уровне.
Удастся ли человечеству сделать этот шаг? Если да — оно поднимется на новую ступень исторического прогресса. Если нет — прогресс останется нереализованной исторической возможностью. Не всякое развитие есть прогресс, эволюция, т. е. повышение уровня организации. Развитие может носить и характер инволюции, т.е. понижения уровня организации. Крушение цивилизаций, исчезновение этносов — явление заурядное в истории. По подсчетам современных историков, из четырех десятков когда-либо существовавших цивилизаций в «живых» осталось не более восьми. Если западному капиталу вкупе с буржуазно-чиновничьей кастой удастся окончательно добить Россию, то это количество сократится еще на одну.
Одно можно сказать с полной уверенностью: процессы, которые мы наблюдаем в современной России, восточной Европе и вообще повсюду, где утверждается господство транснационального капитала, представляет собой колоссальную историческую инволюцию, т.е. осуществление вектора развития, диаметрально противоположного прогрессу. Дело даже не в нищете населения самой по себе (в России всегда жили бедно) и не в благополучии отдельных групп, особенно непристойном на фоне этой всеобщей нищеты и вымирания нации, а в понижении уровня социальной организации общества, в переходе с более высокого уровня развития на более низкий. Переход от «социального государства» к государству — «ночному сторожу» (а на деле — грабителю среди бела дня) и есть возврат на уже пройденную историческую ступень. Закономерно, что эта гигантская социальная инволюция сопровождается катастрофической деградацией человеческого материала. Подобно тому, как инволюционные процессы в неживой природе характеризуются распадом молекулярных и иных связей сложного целого, так и социальная инволюция приводит к распаду человеческих отношений на макро- и микроуровнях.
Теперь, после всего вышесказанного, мы можем вернуться к уяснению того парадокса, о котором шла речь в самом начале. Почему все социалистические революции произошли не «по Марксу», а вопреки его теоретической схеме: не в индустриально-развитых, а аграрно-отсталых странах? Ошибка в прогнозе объясняется тем, что Маркс видел только одну сторону проблемы — внутрисоциальную, но совершенно выпускал из вида геополитический аспект. Для Маркса, как позже и для Ленина, национально-государственная конкуренция была лишь продолжением и превращенной формой «буржуазной» (хотя исторически межэтническая конкуренция намного старше классовой борьбы вообще). Ленин обозначил эту национально-государственную конкуренцию понятием «империализм», рассматривая её в качестве особой стадии развития капитализма. В любом случае, для теоретиков марксизма геополитические конфликты не имели самостоятельного значения, а являлись лишь производной формой внутрисоциальных. Отсюда — упование на более развитые в техническом и социально-историческом отношении общества.
Но как раз в технически передовых странах, занимавших наиболее выгодные позиции в конкурентной борьбе, потребность в социализме, национальном консенсусе за счет снижения внутриэтнической конкуренции была минимальной. Гораздо сильнее она ощущалась среди наций-изгоев, в «периферийных», неиндустриальных странах, не имевших исторических перспектив при сохранении системы международной капиталистической эксплуатации. Точно так же как христианство зародилось среди беднейших слоев населения, жаждавших морального реванша, так и социализм стал стратегией и тактикой беднейших стран, жаждавших исторического реванша. Для таких стран социализм был единственно приемлемой политикой, способной обеспечить им суверенитет и прорыв на исторически передовые позиции.
И в самом деле, что требовалось нациям, не пожелавшим оставаться на обочине истории, для «преодоления отсталости» или, иначе, для создания более благоприятных условий для национального развития? Необходима была такая система отношений, которая, во-первых, резко снижает уровень внутриэтнической конкуренции, что создает почву для совместного решения общенациональных задач; во-вторых, создает «синэргийный эффект» в обществе («эффект кооперации») за счет организации и сложения в единый вектор ранее раздробленных и конкурирующих друг с другом индивидуальных сил; в-третьих, обеспечивает более высокую вертикальную мобильность; в-четвертых, более равномерное и справедливое распределение ресурсов развития (материальных и культурных благ) и, в-пятых, обеспечивает защиту национального рынка и национальной культуры. Это была единственная политика, которая давала возможность аграрно-сырьевой стране противостоять экспансионистской политике индустриально развитых держав.
В этом плане чудовищной нелепостью является утверждение, будто социализм был великим злом для России. Он был её великим благом и позволил полуфеодальной стране, истекшей кровью в двух мировых войнах, пережившей к тому же кадровые потери в трех революциях, гражданской войне, внутриполитических и межэтнических конфликтах, стать одной из двух супердержав мира. Революция в России была совершенно «правильная». И то, что она произошла не «по Марксу», нисколько не умаляет её значения. «Отсталость» была не только не помехой революции, а, наоборот, её главной причиной. Русская революция и была вызвана к жизни прежде всего потребностью борьбы с национальной отсталостью. С этой задачей она справилась — и в этом её историческое значение. «Закат России» начался не в 1917 году, а в 1991. Никакие потоки лжи не могут замазать уже очевидный для всех инволюционный характер нынешнего пути развития страны.
Скажут: а пример Японии? Но он не опровергает сказанного. Япония шла по пути «дозированного социализма», умеряя внутриэтническую конкуренцию корпоративной и общинной солидарностью. Да и не японцы выиграли вторую мировую войну, не они полетели в космос, не они создали первый спутник, первый атомный ледокол, первую атомную электростанцию. Цивилизационная роль Японии в XX веке не идет ни в какое сравнение с той ролью, которую сыграл в мировой истории Советский Союз.
Остается лишь пожалеть, что до сих пор в огромном количестве научных и публицистических работ без конца и на все лады повторяется тезис о «крушении социализма». Дескать, социализм потерпел поражение, разбит, дискредитирован. Этот тезис приобрел прочность предрассудка. Но в то же время многие подвергают сомнению, а то и вовсе отрицают «социалистичность» советского строя. Что же получается: социализма не было, но он потерпел поражение. Весьма логично.
Неплохо бы разобраться, что же на самом деле произошло. Когда некоторые авторы для характеристики взаимоотношений «западного» и «восточного» блока предлагают отказаться от терминов «социализм» и «капитализм» ввиду их «устарелости», в этом есть определенный резон. Но не в том смысле, что нет таких явлений, как социализм и капитализм, а в том, что конфликт «социальных систем» и в самом деле маскировал другой, более фундаментальный, конфликт — геополитический. Более фундаментальный потому, что социальный строй может меняться, но «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут». Нации остаются, остается и различие их интересов, независимо от характера политического стоя и социальных систем.
Противоборство двух социальных систем было идеологически замаскированной и превращенной формой давнего геополитического противоборства Запада и России. И даже шире — индустриально развитых держав со своей бывшей зависимой и полузависимой периферией, власть над которой Запад мечтал вернуть в свои руки. Вот почему с «поражением социализма» Запад не только не «подружился» с Россией, а, напротив, придвинул свои военные базы к самым её границам. Вещь необъяснимая, если пытаться понять её в категориях «социального противоборства», но закономерная, если исходить из геополитической точки зрения.
На самом деле потерпел поражение вовсе не социализм. Наоборот, опыт последних полутора десятилетий доказал абсолютное превосходство социального государства как формы организации общества над рыночной экономикой. Потерпел поражение восточный блок, т.е. экономический и военно-политический союз восточноевропейских государств. Не социализм потерпел крушение, а Советский Союз, Россия, а вместе с ней — вся Восточная Европа. Под лозунги о «крушении социализма» крушили Россию. Именно она была истинной целью, а «социализм» — только идеологическим прикрытием этой акции. Немногие это поняли. Большинство не поняло до сих пор и продолжает анализировать действительность в неадекватных теоретических схемах.
Если спившаяся нация во главе со спившимися лидерами утрачивает все — не только ум, честь и совесть, но даже инстинкты, кроме половых, то в этом виновата только она сама, а не Маркс и Энгельс. Политическое невежество, политическое легковерие, политическая апатия, политический маразм характеризовали поведение как «верхов», так и «низов». Возможно, социализм, создавший ощущение безопасности и социального комфорта, и был в какой-то степени повинен в притуплении инстинкта национального самосохранения, но в столь масштабной и длительной утрате национальной ответственности нация должна винить только саму себя. Никто не обязан решать за нас наши национальные проблемы.
Таким образом, опыт XX века показал, что в реальности дело обстоит обратным образом, чем в теории: не «национальное» служит превращенной формой «социального», а, наоборот, социальная политика служит средством решения национально-государственных задач. Социальной политике, нацеленной на социальный консенсус, приходит конец тогда, когда разрывается связь с национальными интересами. А это, в свою очередь, происходит тогда, когда капитал становится полностью интернациональным. Именно интернациональный характер денежного капитала делает его национально «отвязанным», а потому социально безответственным. Старая марксистская дихотомия труда и капитала сегодня принимает форму не только социального, но и геополитического антагонизма. Ведь современный финансовый капитал интернационален, тогда как труд и производство национальны.7
Таким образом, «социальное» и «национальное» жестко взаимосвязаны. Пока сохраняется «национальное» мышление, сохраняется и социально-ответственное мышление и наоборот. Социальная политика служит средством достижения национальных целей и определяется положением нации в конкурентной борьбе. Социализм является средством защиты слабых наций от конкуренции сильных; рыночная экономика — средством разрушения национальных границ. «Свободный рынок» — это привилегия стран, не имеющих реальных международных конкурентов. Вот почему он остался в прошлом. В современном мире «свободный рынок» — это троянский конь, приносимый в дар осажденной крепости. По отношению к «своим» его свободу так или иначе ограничивают, используя тактику «дозированного социализма». Так называемый «глобальный рынок» — это бандитский лом, взламывающий «национальные сейфы» с золотом, алмазами, нефтью, древесиной, черными и цветными металлами и тому подобными вещами.
Не случайно глобальный капитал, стремящийся прибрать к рукам все национальные рынки, ведет оголтелую антикоммунистическую пропаганду. Не случайно его адепты, если не сказать — агенты, проповедуют на всех углах конкуренцию, рынок, индивидуализм — все то, что подрывает национальное единство и национальный суверенитет. Социализм — спасение исторически запаздывающих наций, антикоммунизм — орудие их уничтожения. Кто не хочет гибели своей нации — тот должен быть за социализм. Кто желает победы своей нации, тот должен быть за социализм. Национальное предательство и антикоммунизм — слова-синонимы. Пятая колонна и антикоммунизм — явления одно-порядковые. Способствовать поражению своей нации и проповедовать ей антикоммунизм — делать одно дело.
Все так называемые социалистические страны — и бывшие и ныне существующие — представляли и представляют собой национально-ориентированные режимы, призванные защитить национальное производство и национальную культуру — эти основы национальной жизни — от посягательств инонациональных сил. В современных условиях отсутствие социального государства — признак оккупированной страны и побежденной нации. Социализм есть главное средство национально-государственной независимости. Разрушение социального государства ведет сначала к национальному расколу, а затем — к национальному порабощению. Забвение этой истины — прямая дорога к Карфагену.

Аватара пользователя
Петька
Сообщения: 505
Зарегистрирован: 24 дек 2006, 01:24

Re: Что такое социализм?

Сообщение Петька » 22 июн 2011, 09:45

Источник
http://expert.ru/expert/2010/16/chudesa ... koi_voiny/

Как Наташа победила Гитлера

Разгром немцев под Москвой стал возможен только благодаря тому, что советское командование перебросило дивизии с Дальнего Востока. Это факт, с которым никто не спорит. Переброска дивизий стала, в свою очередь, возможной после получения советским командованием надежных данных разведки о том, что Япония не планирует нападать на СССР. Само же решение японцев воздержаться от войны против Советского Союза было в значительной мере следствием чистой случайности или, если хотите, чуда.

В начале 1941 года поездом Москва—Владивосток в столицу СССР ехал новый спецкор японской газеты «Майнити симбун» Емо Ватанабэ — талантливый филолог, знаток русского языка, фанатичный поклонник русской литературы; он смотрел из окна на сибирские просторы и замирал от восхищения. Его восхищение Россией выросло еще больше, когда среди пассажиров этого поезда он увидел Наташу — студентку Московского пушного института, возвращавшуюся в столицу с каникул. Они познакомились, и именно это случайное знакомство во многом предопределило исход Московской битвы. Дело в том, что после приезда в Москву Емо и Наташа продолжали встречаться, и эта дружба не прошла мимо внимания компетентных органов: Наташу пригласили на Лубянку и попросили познакомить с Ватанабэ сотрудника НКВД. Отказаться она, конечно, не могла и вскоре представила японскому другу «дядю Мишу, брата отца». Ватанабэ прекрасно знал реалии советской жизни и сразу понял, что перспектива его встреч с Наташей прямо зависит от дружбы с «дядей Мишей». И стал одним из ценнейших агентов советской разведки.

Уже в марте Ватанабэ (который сам выбрал себе агентурный псевдоним Тотэкацу — «Боец») передал бесценную информацию: в Берлине немцы и японцы обсуждают возможность одновременного нападения на СССР летом 1941 года. Через несколько дней посол Японии в СССР Мацуока был приглашен на беседу к наркому иностранных дел Вячеславу Молотову. К удивлению японского дипломата, к этой беседе присоединился и начальник Генерального штаба Георгий Жуков, которого японцы хорошо знали по Халхин-Голу. Молотов и Жуков без обиняков обвинили Японию в тайном сговоре с Гитлером с целью агрессии против Советского Союза. Судя по всему, в ходе беседы у Мацуоки сложилось впечатление, что, во-первых, советская разведка посвящена во все секреты Гитлера, во-вторых, Красная армия готова принять превентивные меры, устроив японцам второй Халхин-Гол. Прямым результатом этого стало подписание 13 апреля 1941 года советско-японского Договора о ненападении — основного фактора, удержавшего Японию от вступления в войну.

10 октября 1941 года резидент советской разведки в Стране восходящего солнца Рихард Зорге (Рамзай) сообщил, что Япония не вступит в войну против СССР, а будет воевать на Тихом океане против США. Сталин Рамзаю не доверял, поэтому проверить поступившую от Зорге информацию попросили Ватанабэ. Через несколько дней Тотэкацу подтвердил информацию Рамзая: Япония собирается напасть на США, а японская Квантунская армия не планирует никаких активных действий против СССР. И советское командование начало переброску сибирских дивизий под Москву.

В 1946 году Ватанабэ вернулся в Токио, где продолжил работу в «Майнити симбун», а заодно стал резидентом советской разведки в Японии вместо погибшего Рихарда Зорге. В 1954 году офицер КГБ Юрий Растворов, сбежавший в США, выдал Бойца американцам, а те сообщили о нем японской контрразведке. Ватанабэ был арестован, предстал перед судом и… был оправдан: судьи признали, что передаваемая им Советскому Союзу информация наносила вред США, но не Японии. Сам Боец заявил на суде, что таким образом мстил американцам за бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Впрочем, для нас важнее два принципиальных момента: Емо Ватанабэ очень поспособствовал, во-первых, заключению советско-японского Договора о ненападении, во-вторых, переброске сибирских дивизий под Москву. Но что если бы Наташа села в другой поезд?

Аватара пользователя
Петька
Сообщения: 505
Зарегистрирован: 24 дек 2006, 01:24

Re: Что такое социализм?

Сообщение Петька » 23 июл 2011, 10:25

Завещание Кара-Мурзы

Семен Сладков

Нет-нет, Сергей Георгиевич Кара-Мурза жив и здоров! Дай ему бог, на долгие годы! Как говаривал Марк Твен: "Слухи о моей смерти сильно преувеличены!" Просто в "Литературной газете" появилась его статья "Предвидеть будущее" (адрес: http://www.lgz.ru/article/16722/), которую в каком-то смысле можно отнести к такому жанру как политическое завещание.
Некоторые мои собеседники считают, что СГКМ (так его часто величают) недостаточно левый. А в чем должна выражаться левизна? Через абзац цитировать Ленина, клясться именами Сталина илиТроцкого? На нашем (и не только на нашем) форуме этого сколько угодно. Вот только пользы-то от этих клятв - чуть... Не хватает анализа произошедшего и происходящего с нашей страной, а про перспективу - считай ноль. Задачу сегодняшнего дня - смести с лица России, Украины и других осколков экс-СССР нынешние клептократические режимы - разделяют все, кто здесь пишет.
А что дальше? Придут нормальные люди и не будут разворовывать все и вся. Кто-то считает, что придет нормальный неуголовный капитализм. В конце концов, не воруют же из бюджета Саркози и Меркель... (Меня иногда спрашивают: а почему они не воруют? И я отвечаю: им нехватает фантазии! Очень надеюсь дожить до момента, когда наши "фантазеры" исчезнут с арены современной истории.) Или, как мечтают мои единомышленники, - вновь взойдет солнце социализма! И что же мы тогда увидим? Об этом пишет, по-моему, только СГКМ: мы увидим руины,,,
И опять бодрячки заявляют: страна через такое уже проходила: когда Красная Армия гнала фашистских оккупантов с территории СССР под лозунгом "Смерть немецким оккупантам!", освобождаемые территории часто являли собой руины городов и поселков, взорванные заводы и шахты, уничтоженные дома и мосты, в домах - коптилки вместо электролампочек. Это так, НО - на Волге, на Урале, за Уралом сохранились заводы и ВУЗы, проектные и научно-исследовательские организации, а сколько было авиационных бюро, и в них специалисты высшего качества.
Ничего этого в будущем не будет: нас ждут "разбомбленные" заводы и фабрики, низведенные до нищеты ученые и вузовские преподаватели, поредевший и постаревший рабочий класс. Не могу забыть ужаснувшую меня картину, когда знакомый мне пожилой доцент-математик одного из днепропетровских вузов, оглядываясь по сторонам, рылся в мусорном ящике и вынул оттуда пустую бутылку из-под пива. Дюжины таких пустых бутылок хватает, чтобы купить буханку хлеба!
Процитирую, что же пишет СГКМ: "Я бы дал молодым ещё один совет, тоже непрошеный, но раз уж начал. Те, кто примет крест возрождения России, должны трезво и глубоко изучить большие системы, которые были построены в советское время, – школу и промышленное предприятие, ЖКХ и колхоз, армию и Единую энергетическую систему и т.д. В них сконцентрирован примерно столетний опыт вхождения России в индустриальную и научную эпоху, но не имитационный вариант «модернизации», а опыт синтеза европейских институтов и технологий со сложной природной и культурной самобытностью России. В этом синтезе много блестящих открытий и изобретений. "
И еще одна большая цитата: "Конечно, объектом изучения этих систем будут и провалы, и дефекты проекта и его реализации – они нередко органично связаны с достижениями. Знать это всё надо не для политической борьбы и не для того, чтобы упиваться ностальгией. Чрезвычайной стала задача инженерная и прагматическая: Россия живёт на этих унаследованных от СССР системах и других уже не построит – денег не хватит, да и не дадут ей такого шанса. Её толкнут в коридор анклавного развития – оазисы модерна и постмодерна, окружённые беднотой, архаичным хозяйством и трущобами. РФ уже бредёт по этому пути. Чтобы уцелеть и встать на ноги, Россия должна эти советские системы, изуродованные реформой и воровством, быстро привести в рабочее состояние и срочно модернизировать. Они на нынешнем этапе развития – лучшее из возможного, что путём перебора всех вариантов отобрали или усовершенствовали в ХХ веке наши учёные и инженеры, все труженики.
Знание об этих системах в очень малой степени формализовано в учебниках, оно быстро утрачивается с уходом стариков, которые эти системы строили и лелеяли. Надо упросить этих стариков выговориться, перевести их рассказы на современный язык и создать курсы ликбеза, чтобы это знание распространить. Трудно это сделать при нынешнем режиме, который эти системы оболгал и этих стариков оскорбил, но надо."
Почитайте эту статью, и вы поймете: наш Кара-Мурза, НАШ! И низкий поклон ему от нынешнего и будущего поколений!

Аватара пользователя
Петька
Сообщения: 505
Зарегистрирован: 24 дек 2006, 01:24

Re: Что такое социализм?

Сообщение Петька » 27 июл 2011, 01:05

http://www.baltexpert.com/2011/06/02/%D ... %BB%D0%B8/


Ярослав Бутаков : МАНИФЕСТ НОВОГО РОССИЙСКОГО СОЦИАЛИЗМА

Ответить