Пролетариат

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 14 май 2008, 19:43

Трак Тор писал(а):Я считаю (точнее, считаю, что Поппер прав и что это показала жизнь)
На эту тему написано мног, в частности Бузгалин отметился. Наверное можно даже скачать в сети.

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 14 май 2008, 20:02

В.Я. Ельмеев, Е.Е. Тарандо

Статья опубликована в журнале Социологические исследования, № 1 за 1999 год.

ЕЛЬМЕЕВ Василий Яковлевич - доктор философских и экономических наук, профессор кафедры экономической социологии факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета. ТАРАНДО Елена Евгеньевна - преподаватель кафедры экономической социологии СП6ГУ.

В экономической социологии одной из центральных становится разработка социальных проблем собственности, хотя ее феномен изучается несколькими научными дисциплинами - юриспруденцией, экономикой, философией.

В современной западной экономической социологии проблемы собственности рассматриваются в работах А. Стинчкомба, А. Мартинелли, Н. Смелсера и Р. Сведберга. В книгах отечественных авторов по экономической социологии вопросам собственности не уделяется практически никакого внимания (небольшое исключение составляют Г.Н. Соколова, В.В. Радаев). Более значительный интерес представляет разработанная в рамках неоинституциализма экономическая "теория прав собственности", в частности, проблема социальных издержек, с помощью которых оценивается эффективность форм собственности. Прямое отношение к нашей теме имеют работы по экономике социальной сферы зарубежных и отечественных авторов (Дж. Стиглиц, E.H. Жильцов, Л.И. Якобсон и др.).

В данной статье речь пойдет об общественных благах, которые непосредственно связаны с социализацией собственности. Эти блага обладают двумя фундаментальными свойствами [1]. Во-первых, это неисключаемость, т.е. доступ к данному конкретному благу практически не ограничен для желающих его получить (или им воспользоваться). Во-вторых, это несоперничество в потреблении, т.е. увеличение круга потребителей данного блага не вызывает не только снижения полезности, которую получает каждый из потребителей, но и не несет за собой дополнительных издержек при предоставлении данного блага. Здесь мы сталкиваемся с явлением, когда увеличение числа потребителей лишь увеличивает общественную полезность конкретного блага.

Отсюда вытекает, что законы обмена, по которым функционирует товарное производство, перестают действовать в данной сфере, здесь "рыночный механизм" не срабатывает [2]. Фундаментальные свойства данных благ делают невозможным их производство и функционирование в частном секторе экономики, т.е. частная форма собственности не в состоянии обеспечить их предоставление (предоставление благ такого рода, как правило, просто невыгодно для частного собственника), поскольку издержки не покрываются прибылью. Если же такая .возможность и изыскивается, то круг потребителей, имеющих возможность приобретения такого блага, достаточно узок, и можно говорить о явлении подобного рода скорее как об исключении, чем о правиле. К тому же в данном случае отсутствует четкий и непротиворечивый критерий различия качества предоставления такого рода услуг в частном секторе (например, образования или услуги врача на платной основе) и в общественном секторе (бесплатное образование или услуги врача такого же профиля) [3].

Большинство экономистов, признавая допустимость частного сектора в экономике нашей страны, высказываются против передачи в сферу частной собственности предприятий транспорта, связи, энергетики, военно-промышленного комплекса и ряда других отраслей [4]. Хозяйственно-финансовая деятельность государства, по их мнению, должна быть сконцентрирована на непроизводственной сфере - образовании, культуре, здравоохранении, фундаментальной науке, обороне. Нетрудно заметить, что перечисленные отрасли народного хозяйства - поставщики общественных благ, которые, если их перевести на частную основу (приватизировать), попросту перестанут быть общественными, они станут частными благами, привилегией немногочисленных социальных групп.

Возникновение потребности в общественных благах в первую очередь связывается с так называемыми "провалами рынка" (в литературе в качестве синонимов встречаются термины "ошибки рынка", "неэффективность рынка", "изъяны рынка"). Именно в этих зонах и призван функционировать общественный сектор как основной поставщик общественных благ.

Данная потребность обычно выводится из того, что социально-экономическое развитие разворачивается в сторону переноса акцента с издержек производства (затраты по производству, изготовлению продукта) на издержки по трансакциям (затраты на интегрирование все более дифференцирующихся элементов экономических отношений, т.е. в принципе на затраты, связанные с функционированием самих производственных отношений) [5]. Р. Коуз в одной из своих работ так определил трансакционные издержки: "Причина заблуждения экономистов была в том, что их теоретическая система не учитывала фактор, весьма существенный для того, кто намерен изучать воздействие изменений законов на размещение ресурсов. Этот неучтенный фактор и есть трансакционные издержки" [6]. Движущей силой этого процесса выступает стремление оптимизировать затраты на изготовление продукта, когда оказывается более выгодным нести издержки по трансакциям, нежели издержки по формированию (трансформации). Начало этого процесса связывается с началом распада традиционного общества.

Необходимость в трансакциях возникает с началом развития процесса разделения труда и необходимостью интегрирования в единое целое сначала разделившихся видов труда (профессий), а затем и кооперирования все более дифференцирующихся операций в рамках одного вида трудовой деятельности. Степень разделения труда и, соответственно, степень кооперации труда, с этой точки зрения, предполагает соответствующее количество трансакций, и, следовательно, соответствующий уровень издержек по их осуществлению. При этом общество стремится минимизировать и эти издержки. Такое стремление выражается в создании различного рода социальных институтов, социальных организаций, которые, с этой точки зрения, выступают как реакция общественного организма на наличие трансакционных издержек с целью их сокращения, и через это - увеличение выгоды от обмена: "фактически и любой известный институт возникает как реакция на присутствие трансакционных издержек и для того, по-видимому, чтобы минимизировать их воздействие, увеличив тем самым выгоды от обмена" [7]. Таким образом, определенному уровню разделения труда и его интеграции и кооперации соответствуют определенные социально-экономические формы организаций, призванных сокращать трансакционные издержки.

С дифференциацией операций внутри профессии интегрирующим началом выступил капитал. Стремление увеличить прибыль, основной путь к чему лежал через оптимизацию производства, вело ко все большей детализации процесса труда, усложнялась структура самих средств производства, организация производственного процесса и процесса труда и т.д. В результате сильно возросло количество трансакций и, соответственно, связанные с ними издержки, с которыми капиталистическая организация производства более не могла справляться. Вследствие этого повышается роль государства, которое и берет на себя создание определенных социальных организаций, призванных минимизировать издержки по трансакциям, поскольку всегда целесообразнее более полно использовать возможности уже имеющегося социального института, чем создавать новый. Это одна из причин появления общественного сектора экономики, когда государство берет на себя оказание услуг в виде предоставления общественных благ (формирование информационной инфраструктуры рынка, установление определенных стандартов качества и т.п.).

Другая причина развития общественного сектора лежит в усложнении структуры средств производства, связанных с внедрением технологий и ростом требований к работнику, а также с повышением роли человека в производстве.

Кроме того, существуют общественные блага, производство которых традиционно входит в функции государства как социального института. Среди них, например, обеспечение обороны, охрана порядка. Сюда можно отнести и трансакционные издержки, связанные с такой сущностной функцией государства как правовая защита, содержание судов, арбитражей и т.п.

Такое развитие общественного сектора вызвано обобществлением социально-экономических отношений и неспособностью организации производства на основе частной, капиталистической формы собственности на определенном этапе развития разделения труда обеспечить эффективное удовлетворение общественных потребностей в них. Эту задачу вынуждено брать на себя государство через общественный сектор. Статистика показывает, что за последние десятилетия доля общественного сектора в ВВП западных стран постоянно растет. Например, в Швеции она составляет 61,5%; в Норвегии - 56,8%; Нидерландах - 55,8%; Австрии - 49,9%; Франции - 45,4%; ФРГ - 43,8%; США - 36,0% и т.д. [8]. В России расходы государственного бюджета по отношению к валовому внутреннему продукту (ВВП) составили в 1990 г. - 23,4%; в 1991 г. - 24,8%; в 1992 г. - 31,3%; в 1993 г. - 33,6%; в 1994 г. - 38,4%; в 1995 г. - 29,4% [9]. При этом необходимо сделать поправку и на возможную неточность информации, поскольку в настоящее время у нас в стране достаточно развиты "теневые структуры", доля которых не находит отражения в официальных статистических данных.

Итак, фундаментальные свойства общественных благ дают возможность говорить об общей собственности на эти блага. Спрашивается, наличие перечисленных свойств дает ли основание полагать, что движение общественных благ объясняется принципами, отличными от законов рынка и товарного (Стоимостного) обмена, а также от законов функционирования частной собственности. Если такое основание имеется, то необходимо сформулировать и обосновать эти иные теоретические основы, объясняющие функционирование и развитие социальной сферы.

В литературе, как в зарубежной, так и отечественной, экономика общественного сектора в большинстве случаев исследуется с позиций теории рыночной экономики. Экономика общественного сектора как дисциплина, по словам Л.И. Якобсона, базируется на общетеоретических представлениях о рыночной системе, рассматривает участие государства в экономической деятельности сквозь призму рынка. Общественный сектор, будучи составной частью рынка, предназначен для того, чтобы исправлять "изъяны" рынка [10].

Общественные блага в этой трактовке представляют неким "инобытием" рынка, хотя их и нельзя вроде бы выносить на рынок. Они свидетельствуют об изъянах рынка, будучи продуктом рынка. Их неспособность к конкуренции оценивается тоже с точки зрения более организованного и конкурентоспособного мира рыночных товаров. Получается, что без обращения к рынку природу общественных благ не понять. Создается впечатление, что они образуют некую расположенную вокруг рынка "свалку" общественного вторсырья, зону "изъянов рынка".

Мы полагаем, что с позиции рыночной, стоимостной теории природу общественных благ не раскрыть. Они как блага, общественные полезности, по своей сущности представляют собой общественные потребительные стоимости. Соответственно их сущность, производство и распределение научно могут быть объяснены на основе трудовой теории потребительной стоимости.

Первое, что следует из приведенного тезиса, это то, что только из природы общественных благ как общественных потребительных стоимостей можно вывести их основное свойство - неисключаемость. Если бы они представляли собой меновые стоимости, то вместо "неисключаемых" они были бы "исключаемыми", отчуждаемыми как и объекты частной собственности - частные блага.

По этой причине первым условием научного понимания экономики общественного сектора является рассмотрение общественных благ через призму отношений общественной собственности. Это - тот сектор, где господствует общественная (общая) собственность. ;

С таким выводом обычно не соглашаются авторы, которые придерживаются стоимостной парадигмы. Сущность всякой собственности они связывают с меновой стоимостью, с ее отчуждаемостью. С этой точки зрения все то, что принадлежит всем и входит во всеобщую сущность человека в качестве ее составляющих моментов, лишается атрибута быть собственностью вообще. Такого рода общая собственность называется "бесхозной", "ничейной". "Отсутствие каких бы то ни было исключений из доступа к ресурсу (т.е. свободный доступ к нему) означает, что он - ничейный, что он не принадлежит никому, или, что то же самое - всем" [11].

Свойство неисключаемости общественных благ не выводит их за рамки отношений собственности и правовых полномочий. Наоборот, это их свойство делает общественные блага не "ничейными", а достоянием всех и каждого. Одновременно наличие общественного сектора, занимающего значительное место в социально-экономическом поле современного общества, обосновывает действительность и историческую необходимость общественной собственности. Со временем будет не только признано, но и реализовано право собственности каждого отдельного человека на общественные блага как на объект общей собственности. Можно надеяться, что это право будет зафиксировано в правовых документах с той же строгостью, как оформление права человека на частную собственность.

Рассмотрение общественных благ под углом зрения отношений собственности дает немало для понимания и объяснения движения всей социальной сферы. Однако еще более важно знать и другое условие обоснования теоретических основ анализа этой сферы - производство общественных благ, т.е. где, каким трудом и как они создаются.

Об этом, к сожалению, почти ничего не говорится в современных работах по экономике общественного сектора. В них нет анализа главного - труда, создающего общественные блага. Признается, конечно, что общественный сектор образует значительную по своим масштабам сферу общественного производства, "где рыночный механизм не срабатывает". Какой же механизм здесь работает?

Иного механизма, отличного от рыночного, сегодняшняя экономическая теория общественного сектора не знает. Она знает лишь то, что потребление общественных благ связано с затратами денег, соответствующими социальными издержками, требующими затрат стоимости. Поскольку же в этой сфере стоимость не создается, а лишь уничтожается, то вроде бы и нет необходимости обращаться к процессам, где создаются общественные блага, т.е. к социальному труду как к их источнику. Труд, не создающий стоимость, рыночную теорию не интересует. Затраты же не труда, а доходов, вполне укладываются в механизмы распределения и перераспределения стоимости, из которых обычно исходят теории общественного благосостояния.

В этом случае исходной идеальной моделью берется механизм рыночной стоимостной эквивалентности (равновесности) в его социальном одеянии: улучшение благосостояния одних предполагает соответствующее ухудшение благосостояния других, и наоборот. "В соответствии с основными теоремами экономической теории благосостояния, - пишут Э.Б. Аткинсон и Дж. Э. Стиглиц, - если такая экономика является экономикой с совершенной конкуренцией и если в ней существует полный набор рынков..., тогда, полагая, что равновесие существует, она достигает эффективности по Парето; т.е. никто не может повысить свое благосостояние без того, чтобы не ухудшить благосостояния кого-то другого" [12].

Что же касается затрат стоимости (доходов), то их движение обычно объясняется теорией трансакционных издержек.

Издержки по осуществлению трансакций в этой теории предстают центральной аналитической категорией, базовой единицей анализа, в том числе и процесса распределения собственности. Предполагается, что посредством данной категории могут быть подвергнуты научному объяснению и оценке многие виды деятельности и человеческого поведения, которые раньше не учитывались в экономической и общественной науке, по крайней мере, они остались вне более или менее точного измерения и обоснования. К ним обычно относят издержки по поиску информации, ведению переговоров, осуществлению оценок и измерительных процедур и т.д., а также затраты, связанные с оппортунистическим поведением человека, его ограниченной рациональностью. Объектом научного анализа становятся экономические и социальные институты, которым придается важное значение в хозяйственной жизни общества, в минимизации трансакционных издержек, которые служат фактором, определяющим структуру и динамику этих институтов.

При помощи трансакционных издержек может быть количественно оценена эффективность распределения и перераспределения собственности. Предполагается, что форма собственности, которая минимизирует эти издержки, способствует экономическому и социальному развитию. И, наоборот, большие трансакционные издержки, связанные с перераспределением собственности, сопровождаются падением экономики. Так, переход от общественной к частной собственности (приватизация) в России вызвал огромный рост трансакционных издержек и одновременно катастрофическое падение уровня производства. Достаточно привести данные о беспрецедентном увеличении численности лиц и объема затрат в охранных структурах, обслуживающих главным образом функционирование частной собственности. Только в частной охране ныне занято около 300 тысяч человек, издержки на содержание которых достигают 2 млрд. долларов в год. Столь же внушителен рост численности служащих органов внутренних дел и затрат на их содержание: численность личного состава МВД РФ в 1996 г. превысила численность союзных МВД и КГБ и приблизилась к полутора миллионам человек. На правоохранительную деятельность, обслуживающую главным образом перераспределение собственности (с ней связана преступность), было затрачено из бюджета: в 1993 г. - 5% госрасходов, в 1995 г. - 7%, в 1997 г. - 10%. В 1997 г. расходы по данной статье (43 трлн. р.) превысили затраты государства из бюджета на промышленность, энергетику, строительство, сельское хозяйство, транспорт и связь вместе взятые [13]. Вот во что обходится безопасность как общественное благо, когда она охраняется в условиях частной собственности. Не зря Прудон называл ее "кражей".

Анализ трансакций посредством затрат и поиск способов их минимизации могут быть оценены как важное достижение, позволяющее всей общественной науке перейти от качественного анализа отношений людей и деятельности институтов к их количественному определению и измерению. Вместе с тем нельзя не заметить и довольно очевидную односторонность этой теории.

Во-первых, это преобладание затратного подхода, оставляющего в тени результаты, в которые должны превращаться издержки. В теореме Р. Коуза результаты в виде доходов вообще не берутся в расчет, да и сами трансакционные издержки могут приравниваться к нулю не толбко при установлении исходной точки их отсчета, но и как следствие их минимизации. Тогда они теряют свою аналитическую функцию.

Пренебрежение результатами - не случайность. Ведь если затраты - это затраты денег (стоимости), то в сфере трансакций они, в отличие от производственных издержек, только расходуются, исчезают как стоимость. Если затраты деятельности в этой сфере создавали бы продукт и новую стоимость, то они ничем не отличались бы от производственных издержек: в этом случае речь должна была бы идти о перенесении классической теории производственных издержек в социальную сферу, а не о новой теории социальных издержек.

Экономия, минимизация затрат - это, конечно, тоже своеобразный результат, но он не дает большего, чем уже затрачено. К тому же не всякая экономия в этой сфере заслуживает одобрения, особенно когда она касается расходов на общественные блага, например, на обеспечение безопасности людей, на их информационное обслуживание и т.п.

Во-вторых, остается не до конца определенным и выясненным смысл трансак-ционных издержек. Если эти издержки - затраты непроизводственного труда по обслуживанию трансакций, то они оплачиваются из доходов: прибыли, ренты, заработной платы. Занятые в непроизводственных отраслях не создают собственного фонда жизненных средств, обеспечивающего их существование и функционирование. Этот фонд создается в материальном производстве, который, будучи частью продукта этого производства, приобретает форму различных доходов, расходуемых в значительной части в виде трансакционных издержек. Последние по своему существу представляют собой затраты уже затраченного в производстве производительного труда, т.е. превращенную форму продукта производства. В той мере, в какой затраты по трансакциям обмениваются на соответствующую им равную часть стоимости продукта материального производства, их связь с эффективностью производства (влияние на аллокацию ресурсов и структуру производства) объясняется законом стоимости. Экономия трансакционных издержек оборачивается возрастанием производственного капитала, т.е. замыкается на производство прибавочной стоимости.

Получается, что вся социальная сфера почти полностью работает на производство, на реализацию стоимости его продукта и ее увеличение. Все экономические и социальные институты, в частности, институт собственности, вроде бы составляют лишь средства экономии затрат на трансакциях, чтобы держать экономическую систему на ходу, преодолевать или уменьшать оказываемое обществом "трение" на процесс производства стоимости.

Нет никаких оснований оценивать непроизводительную деятельность только с точки зрения затрат, только .с позиций влияния институциональной и всей социальной среды на эффективность производства стоимости. Нельзя результаты этой деятельности видеть только в сфере производства, а трансакционные издержки оставлять без собственного, социального результата.

В отечественной литературе вопрос о социальных издержках, связанных с функционированием общественных отношений и взаимодействием людей, и об их результате в виде благосостояния и развития человека, усиленно разрабатывался в 1960-70 годах в связи с планированием социального развития общества. Были преодолены бытовавшие мнения об измерении социальной эффективности только показателями экономической эффективности, а также суждения о том, что в показателях социальной эффективности якобы нет соотношения затрат и результатов. Это, конечно, не означало отрицания воздействия социальной среды на экономические результаты. Вопрос ставился в иной, новой плоскости - о невозможности сведения результатов социальных издержек к чисто экономическим, о наличии специфического соотношения социальных издержек и их собственно социальных результатов. ,

Эти результаты невозможно признать таковыми с позиции стоимостной парадигмы, поскольку они теряют стоимостную форму, здесь стоимость исчезает. Надо было решение проблемы перенести на иную теоретическую базу - трудовую теорию потребительной стоимости - и с этих позиций обосновать критерий социальной эффективности социальных трансакционных издержек.

Такой подход предполагает, что непроизводственной (социальной) деятельностью, основанной на реализации (потреблении) произведенного в сфере материального производства продукта, создается новая потребительная (но не меновая) стоимость в виде разного рода общественных благ и воспроизводится самое главное - человеческая жизнь.

Главная особенность названного процесса - создание результата, полезность которого превосходит как непосредственные затраты потребительной (непроизводительной) деятельности, так и затраты производительного труда на создание потребительной стоимости продукта, который распредмечивается в деятельности потребления. Это - второй источник развития, умножающий результат первого источника - производительного труда.

На основе данного потребительностоимостного критерия превосходства результата над затратами (что не предполагает стоимостная эквивалентность) и должны оцениваться эффективность производства общественных благ, всей непроизводительной деятельности, а также соизмеряться трансакционные издержки и их результаты в виде разного рода общественных благ и, в конечном счете, в виде последнего результата - самого человеческого развития. С помощью этого критерия измеряется и эффективность перераспределения собственности: сопоставляются издержки по трансакциям в связи с перераспределением собственности и полученные результаты в социальном развитии общества.

Такой подход, к сожалению, не обнаруживается в существующей литературе по экономике общественного сектора. В ней господствует затратный, стоимостной подход, под который подгоняются и некоторые отличные от стоимости полезностные критерии (Парето-улучшение, критерий Н. Калдора и Дж. Хикса). Высказываются суждения о невозможности установления критерия социальной эффективности, ибо в социальной сфере нет якобы проблемы соотношения затрат и результатов.

С позиции стоимостной парадигмы невозможно объяснить, как из расходов на создание общественных благ, из их потребления (использования) получить большее благосостояние и тем самым превзойти расходы. Здесь вопрос должен ставиться не о том, что экономия на трансакционных издержках повышает эффективность производства, и не о том, что увеличение производства в свою очередь ведет к росту производства общественных и иных благ. Здесь речь должна идти о том, чтобы из потребления благ получить больший социальный результат, большую полезность, чем ее содержится в этих благах, т.е., если говорить привычным языком товарного рынка, как из расходов получить больше доходов для всех и, следовательно, большее благосостояние для каждого. Как добиться, пользуясь критерием оптимальности по Парето, того, чтобы повышение благосостояния одних не ухудшало бы. а улучшало благосостояние и других. (В стоимостном плане критерий эффективности по Парето неизменно предполагает, что улучшение благосостояния одних ухудшает благосостояние других.),

Чтобы ответить на эти вопросы, приходится обращаться к тем концепциям потребления, в которых признается возможность получения от потребления блага большего полезностного результата, чем соответствующие издержки. Так, по мнению С.А. Первушина, сущность потребления как уничтожения (использования) блага сводится к увеличению величины чистой пользы, получаемой от удовлетворения данной потребности при посредстве данного блага. "Чем выше эта чистая польза -"доход потребления", - тем, при прочих равных условиях, выше потребление - и наоборот" [14].

Что из себя представляют эти "чистая польза" или "чистый доход" (рента), возникающие из потребления благ? Как их измерить? Эти вопросы остаются без ответа, если не считать чисто психологических характеристик - получение большего удовлетворения потребности как с точки зрения абсолютной выгодности данного блага, так и относительной выгодности при выборе благ.

Не дается четкой характеристики и затрат, расходуемых на получение превышающей их выгоды: или это стоимость (цена) потребленных благ, или они представляют собой затраты потребительной (социальной) деятельности, социального труда.

Важно признание того обстоятельства, что экономически целесообразным будет лишь такое потребление, удовольствие от которого превышает тягостность затрат на него и которое дает известную разницу между результатом и- затратами. В относительном смысле предпочитаемо то потребление, которое дает больший "доход" (пользу).

Соизмерить затраты и результаты предлагается на основе предельной полезности благ (по Госсену), что позволяет сопоставить одно потребление с другим по степени доставляемого удовольствия С.А. Первушин считает возможным видоизменить второй закон Госсена и взять за основу не предельные издержки, а "доход" потребителя, получаемый от потребления блага (полезности), и на базе этого дохода (через его предельную величину) соизмерять результаты потребления. "При невозможности полного удовлетворения своих потребностей, - пишет он, - потребляющее общество в целях достижения максимального удовольствия будет так направлять и распределять свое потребление, чтобы предельные доходы, т.е. доходы, доставляемые последними долями потребленных благ, для всех категорий потребностей были по возможности равны" [15].

Решение проблемы, с нашей точки зрения, лежит на пути поиска вместо субъективного показателя "максимум удовольствия" объективного измерителя результата потребления, сопоставимого с затратами как потребительной деятельности (социального труда), так и с затратами первичного (производительного) труда по созданию потребительских благ. Это можно сделать на основе высвобождаемого посредством потребления благ социального труда, соизмеримого с затратами непосредственного социального труда, расходуемого в деятельности потребления.

Задача состоит в том, чтобы, используя теорию воспроизводства рабочей силы, измерить потребительную силу человека, вырастающую из потребления жизненных средств и средств развития, через сравнение с затратами социальной деятельности в рамках социальной сферы, т.е. в показателях "производительности" социальной деятельности в рамках времени, свободного от материального производства.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Жильцов E.H. Экономика общественного сектора и некоммерческих организаций. М., 1995. С. 18.
2. Там же. С. 3.
3. Там же. С. 23.
4. Луцкая Е.Е. Проблемы приватизации государственной собственности в России (аналитический обзор) // Проблема собственности: теория, история, практика / Под ред. Е.Е. Луцкой. М., 1995. С. 128.
5. Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности. М., 1990. С. 28, 33.
6. Коуз Р. Фирма, рынок и право. М., 1993. С. 158.
7. Breaden С.H., Taumanoff P.G. Transaction costs and economic institutions // The political economy of freedom: essays in honour of F.A. Hayek. Munhen, 1984. P. 166.
8. Якобсон Л.И. Экономика общественного сектора: основы теории государственных финансов. М., 1996. С. 29; Мутагчров Д.З. Социализация собственности и общественных отношений как тенденция мирового развития // Проблемы собственности в России: Тез. докл. СПб., 1997. С. 32.
9. Подсчитано автором по: Социальная сфера России: Стат. сб. / Госкомстат России. М., 1995. С. 5, 8; Социальная сфера России: Стат. сб. / Госкомстат России. М., 1996. С. 8.
10. Якобсон Л.И. Указ. соч. С. 11, 24, 30.
11. Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности. М., 1990. С. 11.
12. Аткинсон Э.Б., Стиглиц Дж.З. Лекции по экономической теории государственного сектора. М., 1995. С. 19.
13. Рязанов В.Т. Экономическое развитие России 19—20 века. СПб., 1998. С. 573.
14. Первушин С.А. Очерки по теории массового потребления // Экономист. 1922. № 4-5. С. 50
15. Там же. С. 84.

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 14 май 2008, 20:22

Приведу приличный анализ этой статьи члена КПРФ Евгения Ш.

Цитата:
В данной статье речь пойдет об общественных благах, которые непосредственно связаны с социализацией собственности. Эти блага обладают двумя фундаментальными свойствами [1]. Во-первых, это неисключаемость, т.е. доступ к данному конкретному благу практически не ограничен для желающих его получить (или им воспользоваться). Во-вторых, это несоперничество в потреблении, т.е. увеличение круга потребителей данного блага не вызывает не только снижения полезности, которую получает каждый из потребителей, но и не несет за собой дополнительных издержек при предоставлении данного блага. Здесь мы сталкиваемся с явлением, когда увеличение числа потребителей лишь увеличивает общественную полезность конкретного блага.

Отличная статья! Перед вами свойства социалистических предметов потребления. Социализация собственности влечет социализацию не только средств производства, но и социализацию товаров и услуг. В том, что общественные блага есть категория, не относящаяся к конкретным продуктам труда, указывают и сами авторы:
Цитата:
Большинство экономистов, признавая допустимость частного сектора в экономике нашей страны, высказываются против передачи в сферу частной собственности предприятий транспорта, связи, энергетики, военно-промышленного комплекса и ряда других отраслей [4]. Хозяйственно-финансовая деятельность государства, по их мнению, должна быть сконцентрирована на непроизводственной сфере - образовании, культуре, здравоохранении, фундаментальной науке, обороне. Нетрудно заметить, что перечисленные отрасли народного хозяйства - поставщики общественных благ, которые, если их перевести на частную основу (приватизировать), попросту перестанут быть общественными, они станут частными благами, привилегией немногочисленных социальных групп.

На примере СССР можно проследить процесс социализации благ, или перевод их из капиталистической сферы обращения в социалистический сектор. Старожилы, к примеру, помнят, что в 50-х года в общепите свободно для потребления лежал хлеб корзиночках.
Те же блага, как электроэнергетика, газо- и водоснабжение, жилищно-коммунальное обслуживание переходили в разряд общественных благ. И одновременно с переходом на частнокапиталистическое производство и выводом в частные руки этих отраслей народного хозяйства те же самые блага стали опять частными, т.е. превратились в товар.
Таким образом, нет никаких оснований делить по сферам производства блага общественные и частные. Такое деление не отражает сущности общественных благ, т.к. в разные исторические периоды общественные блага присутствовали во все времена, и имели форму, соответствующую тому или иному способу производства.
Цитата:
Данная потребность обычно выводится из того, что социально-экономическое развитие разворачивается в сторону переноса акцента с издержек производства (затраты по производству, изготовлению продукта) на издержки по трансакциям (затраты на интегрирование все более дифференцирующихся элементов экономических отношений, т.е. в принципе на затраты, связанные с функционированием самих производственных отношений) [5]. Р. Коуз в одной из своих работ так определил трансакционные издержки: "Причина заблуждения экономистов была в том, что их теоретическая система не учитывала фактор, весьма существенный для того, кто намерен изучать воздействие изменений законов на размещение ресурсов. Этот неучтенный фактор и есть трансакционные издержки" [6]. Движущей силой этого процесса выступает стремление оптимизировать затраты на изготовление продукта, когда оказывается более выгодным нести издержки по трансакциям, нежели издержки по формированию (трансформации). Начало этого процесса связывается с началом распада традиционного общества.

Целью капиталистического производства является производство прибавочной стоимости. капитал стремиться охватить сфер сферы общественного производства, что означает, что капитал не только выжимает из пролетариата прибавочную стоимость, он забирает еще и стоимость его рабочей силы. К примеру, рабочему человеку нужно пить, есть, одеваться, учиться, лечиться, чтобы иметь возможность продавать свою рабочую силу. Эти сферы производства, которые связаны непосредственно с потреблением товаров и услуг человеком, будучи в частной собственности, неизбежно делают более дорогой рабочую силу, т.к. продажа товаров и услуг всегда осуществляется с целью извлечения больше прибыли, что ведет и к удорожанию остального производства и снижению нормы прибыли в остальных отраслях. Вот почему капитал перекладывает эти непроизводительные для него издержки на государство, которое уже в централизованном порядке за счет отчислений от прибыли и заработной платы (налоги и сборы) предоставляется эти блага как общественные, публичные. При этом государство вовсе не выступает как совокупный капиталист, производя эти общественные блага. Государство лишь тратит полученные доходы, но тратит в количестве гораздо меньшем, чем если бы за предоставление этих услуг тратил бы сам частный капитал.
И общественные блага приобретают здесь не форум товара, а форму непосредственной потребительной стоимости. Вследствие чего такие общественные блага выпадают из процесса капиталистического производства и обращения. К примеру, общедоступность хлеба сразу же превращает хлеб из товара в общественное благо. С таким же успехом государство (общество) берет на себя и производство жилья, которое из товара превращается в общественное благо.
Цитата:
Получается, что вся социальная сфера почти полностью работает на производство, на реализацию стоимости его продукта и ее увеличение. Все экономические и социальные институты, в частности, институт собственности, вроде бы составляют лишь средства экономии затрат на трансакциях, чтобы держать экономическую систему на ходу, преодолевать или уменьшать оказываемое обществом "трение" на процесс производства стоимости.

Получается и что все производство работает на одну и ту же общественно-необходимую цель: только общественный сектор производства непосредственно, а производственный сектор - опосредовано, через производство и обмен товаров, а не потребительных стоимостей. Тут сразу надо делать оговорку, что производственный сектор должен пониматься исключительно как частнокапиталистический сектор. Оттого возможно и несовпадение целей общественного и частного сектора. К примеру, в России в условиях развала производства и науки соответственно изменились требования к стандартам образования. к чему стране, сидящей на нефтяной трубе и торгующей импортными товарами, или товарами, произведенными из импортного сырья и на импортном производстве, знать технологию обработки металлов, физику или химию, или молекулярную биологию. Налицо противоречие целей сформировавшегося частнокапиталистического сектора экономики и общественного.
Цитата:
Эти результаты невозможно признать таковыми с позиции стоимостной парадигмы, поскольку они теряют стоимостную форму, здесь стоимость исчезает. Надо было решение проблемы перенести на иную теоретическую базу - трудовую теорию потребительной стоимости - и с этих позиций обосновать критерий социальной эффективности социальных трансакционных издержек.

Совершенно верно. Авторы уже неоднократно подчеркивают несовместимый с частнокапиталистическими критериями эффективности способ оценки эффективности и анализа экономики общественного сектора. Ранее я уже говорил, что Макаренко предлагал оценивать труд тех же учителей с позиции производства: т.е. эффектом является уменьшение затрат на производство общественных благ. Но стоимостное выражение этого эффекта не получается. Невозможно вычислить стоимость образования (результата) в голове ученика. Это потребленная стоимость, уничтоженная человеком. Причем в факте потребления этого блага совершенно безразлично, как я потребляю это благо - для производства рабочей силы или для удовлетворения иных потребностей.
Цитата:
Что из себя представляют эти "чистая польза" или "чистый доход" (рента), возникающие из потребления благ? Как их измерить? Эти вопросы остаются без ответа, если не считать чисто психологических характеристик - получение большего удовлетворения потребности как с точки зрения абсолютной выгодности данного блага, так и относительной выгодности при выборе благ.

Вот к чему приводит забвение марксизма. Раз, правомерно утверждают
авторы, результат труда в общественном секторе невозможно оценить в стоимостных показателях, давайте обратимся к теории предельной полезности. Но ведь сама логика рассуждениях их буквально подводит к мысли, что при производстве человека (его знаний, здоровья) непосредственно оценкой эффективности будут наличие определенной суммы знаний в голове человека, которое оценивается обычной проверкой, или экзаменом. Эффективность труда учителя, который дает знания ученикам, заключается в том, что при наименьших затратах труда научить ребенка знанию об определенном предмете. Опять же уровень знания определяет само общество через образовательные стандарты. Вот это простой выход из затруднительного положения указывает нам Маркс, который определяет социалистический способ производства и распределения не как производство стоимости и обмен стоимостями, а как производство потребительной стоимости, непосредственного блага и обмен благами. Критерием же равноценности обмена является общественно-необходимый труд.
Вот что представляет из себя чистая польза или доход, который авторы никак не могут помыслить иначе как в категориях капиталистического товарного производства.
Цитата:
Задача состоит в том, чтобы, используя теорию воспроизводства рабочей силы, измерить потребительную силу человека, вырастающую из потребления жизненных средств и средств развития, через сравнение с затратами социальной деятельности в рамках социальной сферы, т.е. в показателях "производительности" социальной деятельности в рамках времени, свободного от материального производства.

Зачем? Теория предельной полезности оценивает производство субъективно, с позиции потребителя. Однако, потребитель есть сам член общества, есть и производитель, причем являясь общественным потребителем, он является не менее общественным и производителем. а потому и существуют общественные стандарты качества благ, которые и являются критерием эффективности того или иного труда.
И к тому же предлагаемая авторами оценка потребительной силы ущербна, т.к. не менее чем "общественные блага" для производства человека важны и частные блага. Капиталистическое производство опосредовано выполняет ту же задачу удовлетворения потребностей человека.Задача состоит в том, чтобы обратить в общественные блага и в общественное производство все частные блага и производства.

В рамках капиталистического производства общественный сектор рассматривается, как верно заметили авторы статьи, исключительно с позиции издержек капиталистического производства, потреблениях доходов. Потому и труд бюджетников в настоящее время оценивается так низко, потому как государство, орудие капитала, стремиться снизить издержки.

Аватара пользователя
Трак Тор
Сообщения: 116
Зарегистрирован: 07 апр 2005, 13:24

Сообщение Трак Тор » 15 май 2008, 10:57

Олег писал(а):
Трак Тор писал(а):Я считаю (точнее, считаю, что Поппер прав и что это показала жизнь)
На эту тему написано мног, в частности Бузгалин отметился. Наверное можно даже скачать в сети.
Подчеркну, я не считаю, что Поппер во всем прав, я говорил только о тезисе обнищания пролетариата. Книгу Бузгалина в сети найти не удалось, читал только его предисловие к Анти-Попперу. Совершенно согласен с ним в одном пункте, что в предисловии к русскому изданию начала 90-х Поппер отошел от научной объективности в идеологическом запале при сломе мировой соцсистемы и высказывал уже праволиберальные взгляды. Никто не свободен от идеологии, а в целом он достаточно объективный ученый и его труды - классика 20-го века.
То, что вы писали о предстоящем китайском кризисе, я бы дополнил одним пунктом. Ничто не развивается однозначно и линейно, и их бурный рост неизбежно должен остановиться с ростом благосостояния китайского пролетариата (а он идет!). Конкурентноспобность товаров упадет вследствие роста зарплат в том числе.
Так с вашими идеями о новом понимании термина "пролетариат" я не спорю, действительно, надо же как-то развивать марксизм, если не отбрасывать его совсем. Хуже всего использовать его догматически, совсем пустое дело. Да вы и сами знаете, пытаетесь преодолевать это. Нямс, с переменным успехом.

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 15 май 2008, 12:40

Трак Тор писал(а):Да вы и сами знаете, пытаетесь преодолевать это. Нямс, с переменным успехом.
Пытаюсь в очередной раз обратить ваше внимание на тот факт, что высказанные мысли о пролетариате как восходящем классе и о капитализме как революционирующем строе, есть мысли Маркса -Ленина и потому не очень понимаю ваши заявления о преодолении, догматике и прочем.
Лично у меня складывается впечатление, что вы очень механистично понимаете сказанное Марксом, и потому вам приходится с этим механицизмом бороться в себе...

Аватара пользователя
Трак Тор
Сообщения: 116
Зарегистрирован: 07 апр 2005, 13:24

Сообщение Трак Тор » 15 май 2008, 13:06

Олег писал(а): Пытаюсь в очередной раз обратить ваше внимание...
И я пытаюсь: " То есть пролетарий - это просто наемный работник, независимо от образования и профессии, получается что любой наемный работник" - это ваши слова, а не Маркса. Если даже вы достанете внешне подходящую случаю цитату из Маркса или Энгельса (тут с вами мне не тягаться) - это в лучшем случае (сомневаюсь, что возможно даже это) будет соответствовать букве их трудов, но не духу.

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 15 май 2008, 13:12

Читайте внимательно
"Класс совершенно неимущих, которые вследствие этого вынуждены продавать буржуа свой труд, чтобы взамен получать необходимые для их существования средства к жизни. Этот класс называется классом пролетариев, или пролетариатом." Энгельс Принципы Коммунизма. (обратите неимущих не значит нищих, а значит не имеющих капитала)

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 15 май 2008, 13:14

Читайте еще внимательнее Манифест, особенно уделите внимание слову современных
Цитата:
Под пролетариатом понимается класс современных наемных рабочих, которые, будучи лишены своих собственных средств производства, вынуждены, для того чтобы жить, продавать свою рабочую силу

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 15 май 2008, 13:26

А это из более менее свеженького.

Читайте...


Что такое пролетариат?
Chispa, «Рабочая Демократия»


Исторический и нынешний

Этимологически слово «пролетариат» происходит из латыни, в Древнем Риме этим термином обозначалось низшее сословие. Буквально слово «пролетарий» происходит от proles — потомство, т. е. обозначает «неимущий, имеющий только потомство». В новое время термин стал использоваться в европейских языках для обозначения низших, неимущих слоев общества. Маркс создает теорию этого общества, и так слово «пролетариат» приобретает четко очерченное значение, становится категорией для описания капитализма и перспектив его развития. Не составляет труда составить определение пролетариата, исходя из концепции Маркса. Это сделали авторы десятков словарей и интернет-сайтов. Сделаем и мы. Итак, согласно Марксу, пролетариат – эксплуатируемый класс буржуазного общества, не владеющий средствами производства и для поддержания собственной жизни вынужденный продавать свою рабочую силу капиталистам.

Как и любое другое, это определение – выжимка из теории. Маркс выводит его из понимания открытых им экономических и социальных механизмов капиталистического периода истории. В «Капитале» Маркс объясняет механизм, приводящий к образованию этого класса людей, «лишенных всего». Главной причиной бесправия и нищеты пролетариата является то, что пролетарий отчужден как от средств производства, так и от продукта собственного труда. Если ремесленник владел своим собственным станком и инструментом и продавал произведенный им продукт, то пролетарий работает на средствах производства, принадлежащих капиталисту, и продает последнему не продукт своего труда, а свою рабочую силу – на определенное время. Продажу рабочей силы можно представить как прокат какого-либо органа рабочего, скажем, его руки, которую капиталист использует для изготовления продукта, предназначенного для продажи. В этой сделке стоимость произведенного продукта не имеет значения для пролетария-продавца рабочей силы. Сколько бы пролетарий не произвел за время своей работы, капиталист заплатит ему лишь ту части этой стоимости, которая представляет собой эквивалент стоимости рабочей силы. Последняя же определяется суммой средств, необходимых для поддержания жизни и воспроизводства рабочего. Эта часть произведенной стоимости выплачивается рабочему в виде зарплаты.

Другая часть стоимости произведенного продукта – прибавочная стоимость – остается в собственности капиталиста и пускается последним в последующие циклы производства. Благодаря этому механизму присвоения и использования прибавочной стоимости (т.е. стоимости, создаваемой неоплаченным трудом), капиталист имеет возможность увеличивать свой капитал с каждым циклом производства. Соответственно, при капитализме постоянно действует тенденция к увеличению разрыва между капиталистом и каждым из работающих на него пролетариев. Учитывая то, что возросший в руках одного капиталиста капитал передается по наследству, на уровне всего общества с течением времени увеличивается пропасть между совокупностью капиталистов и совокупностью пролетариев – двумя противоположными классами. Этот увеличивающийся разрыв вытекает из самого факта существования прибавочной стоимости и проистекает из логики функционирования капитала как «самовозрастающей стоимости», «денег, приносящих деньги».

Исходя из природы капитала, Маркс показывает, как при капитализме коренным образом меняется структура всего общества. Если в прежних эксплуататорских обществах соотношение между классами было более или менее стабильно, то отличительной чертой капитализма является постоянное изменение этого соотношения, расширение пропасти между представителями капитала и труда. Как показывают Маркс и Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии», буржуазный способ производства вовлекает в себя все большее количество населения, раскалывая его на два противоположных и взаимодополняющих класса: «В той же самой степени, в какой развивается буржуазия, т. е. капитал, развивается и пролетариат, класс современных рабочих, которые только тогда и могут существовать, когда находят работу, а находят ее лишь до тех пор, пока их труд увеличивает капитал» . В работе «К критике гегелевской философии права» Маркс высказывает ту же самую мысль, характеризуя пролетариат как класс, образовавшийся в процессе разложения всех сословий, вызванном изменениями в характере производства.

Чем же был пролетариат во времена Маркса и чем он остается сегодня?

Надо сказать, что в ранних работах, написанных еще до «Капитала», пролетариат был для Маркса, прежде всего, олицетворением тотального бесправия, бедности, нищеты и полной утраты человека. В работе «К критике гегелевской философии права» Маркс называет пролетариат «классом, скованным радикальными цепями» , т.е. испытывающим предельную степень нищеты и бесправия. Вообще, надо сказать, что в этой ранней работе, написанной в 1844 году, слово «пролетариат», по сути, синонимично нищете, ее крайней степени. Здесь Маркс говорит о необходимости уничтожения пролетариата как об уничтожении униженного положения слоя людей. Таким образом, в своем анализе пролетариата как явления хронологически Маркс идет от факта тотального бесправия и бедности одного из слоев современного ему общества и в процессе создания своей политэкономической теории объясняет этот факт.

Тем не менее, исходя из этой теории, как я попыталась показать выше, нельзя ставить знак равенства между пролетариатом и тотальной нищетой. Если для эпохи Маркса гнет капитала выражался в сведении жизненных условий всех рабочих к полной нищете, что подробно описывает Энгельс в своем труде «Положение рабочего класса в Англии», то это вовсе не исключает возможности осуществления этой эксплуатации при дифференциации жизненных условий, образа жизни, статуса и прочих социальных характеристик работающих по найму. Дифференциация не отменяет законов функционирования капитала: мировой капитал продолжает возрастать. Об этом свидетельствуют данные об увеличивающихся состояниях ТНК, к настоящему времени сравнимых с бюджетами стран.

Таким образом, получается, что до сих пор капитал находит ресурс увеличения, и при этом позволяет некоторым слоям работающих по найму получать сверх минимума жизненных средств. Откуда же берется этот ресурс? Статистика свидетельствует о том, что на сегодняшний день капиталистическая тенденция к расхождению общественных полюсов в огромной степени проявляется в форме международной эксплуатации. Вот некоторые данные, позволяющие судить о ее масштабах. В 1913 отношение ВВП на душу населения в пяти самых богатых странах к пяти самым бедным странам составляло 11:1, в 1950 – 35:1, в 1973 – 44:1, а в 1992 – 72:1 . Таким образом, ресурс наращивания капитала в 19-20 веке развивался в огромной степени за счет международной эксплуатации, -- и это весьма логично считать одной из причин улучшения жизненных условий пролетариев в развитых странах. В этих условиях положение «Капитала» о том, что зарплата пролетариев определяется стоимостью необходимых жизненных средств, выглядит спорным – и ниже я попытаюсь его проанализировать, исходя из изменившихся условий.

Правомерно ли вообще на сегодняшний день относить всех, получающих зарплату, к классу пролетариев? Надо признать, что в целом отношение к средствам производства по сей день является реальным основанием разделения общества. При этом, применительно к сегодняшней ситуации формальное определение класса пролетариата (как совокупности не владеющих средствами производства) оказывается недостаточным для того, чтобы обозначить различия между, скажем, высокооплачиваемыми менеджерами, шахтерами и дворниками-мигрантами. Очевидно, что по образу жизни, мировоззрению, статусу, уровню доходов представители этих групп населения отличаются. Так, высший менеджмент крупных компаний по всем перечисленным параметрам приближен к буржуазии. С другой стороны, рабочие, купившие минимальное количество акций своих предприятий, формально должны быть отнесены к мелкой буржуазии, но это не вполне согласуется с их образом жизни и другими социальными характеристиками. Таким образом, возникает проблема дополнительных критериев определения классовой принадлежности.

Что может быть таким дополнительным критерием? Уровень дохода? Социальный статус? «Интеллектуальный капитал»? Эту проблему пытаются решить многие марксисты. Эрик Райт в статье «Марксистские концепции классовой структуры» сопоставляет различные взгляды на современные классы.

Райт начинает с того, что все марксисты сходятся на том, что наемные работники, занятые физическим трудом в промышленности, принадлежат к рабочему классу, а владельцы семейных предприятий относятся к классу капиталистов. Разногласия касаются, прежде всего, некоторых «белых воротничков»: топ-менеджеров и высококвалифицированных инженерно-технических работников (ИТР).

Исследователь вводит понятие противоречивых классовых позиций, которые находятся между классом пролетариата и классом капиталистов. Райт исходит из того, что поскольку в современном капитализме процесс производства усложнился, явление собственности разложилось на составляющие. Для выполнения функций планирования и контроля сформировались особые – промежуточные – слои, к которым относятся топ-менеджеры, технократы и мастера. Не владея средствами производства, они образуют слои в общественной структуре, которые располагаются между классом капиталистов и классом пролетариев. Последние же отличаются тем, что на них не распространяется ни одна из составляющих собственности.

Автор статьи «К критике теории депролетаризации» Е.П. Феденко подходит к проблеме критериев выделения классов с другой стороны. Он исходит из определения эксплуатации как присвоения результатов чужого труда. Феденко считает, что «количественное соотношение предоставляемого товаропроизводителем обществу абстрактного труда, овеществленного в форме товаров и услуг и получаемого взамен от него абстрактного труда в денежной форме, – вот та основа, на которой должно проводиться классовое разграничение профессиональных групп. Если первое больше второго – мы имеем дело с пролетариатом, если меньше – с буржуа» . Утверждая зависимость классовой принадлежности от соотношения вложенного в производство и полученного в виде зарплаты абстрактного человеческого труда, Феденко четко делит общество на пролетариев и буржуа. На первый взгляд, такой количественный подход не противоречит логике. Действительно, если работник получает больше абстрактного человеческого труда, чем он вложил в производство, значит, он совершает с обществом неравный обмен и -- эксплуатирует тех, кто вкладывает в производство больше труда, чем получает. В том случае, если присваивающий результаты чужого труда не является владельцем средств производства и работодателем и не эксплуатирует конкретных рабочих, он все равно косвенным образом является эксплуататором. Феденко называет его буржуа. Но насколько такой взгляд оправдан?

Чтобы ответить на этот вопрос, представляется, что необходимо посмотреть на «косвенную эксплуатацию» исторически. Надо понимать, что «косвенная эксплуатация» не является отличительной чертой современного капитализма. Аналогичное положение «косвенных эксплуататоров» всегда занимали государственные чиновники, полицейские, армейские офицеры, депутаты. Не являясь капиталистами, они получали жалование, позволявшее им вести образ жизни буржуа. Маркс выделял эту группу как особую, называя их непроизводительными работниками. Здесь важно понимать, что непроизводительность определяется не тем, трудится ли представитель какой-либо профессии или ведет праздный образ жизни, а тем, чем для капиталиста является его труд. Так, в случае промышленных рабочих, уборщиков, учителей и врачей частных клиник, основная функция этих работников состоит в том, чтобы вкладывать свой труд в производство продукта, который будет продан по стоимости, превышающей стоимость вложенной в его изготовление рабочей силы.

Что касается чиновников и других представителей привилегированных профессий, они необходимы капиталу для поддержания системы господства. Они выполняют функцию капиталистов по организации общественного производства в интересах капитала. Здесь важным моментом является то, что отношения между этими служащими и владельцами средств производства не вполне капиталистические. Это не отношения между трудом и капиталом, т.к. их главным моментом является не создание прибавочной стоимости, а поддержание системы. Соответственно, зарплата таких служащих не связана с минимумом, необходимым для поддержания жизни и воспроизводства, как происходит в случае рабочих.

Аналогично, работа высшего менеджмента состоит в выполнении капиталистических функций, и Эрик Райт показывает, как конкретно это происходит: функция контроля над производством отделяется от функции непосредственного владения. Из этой функции как раз и вырастает высокая, и, возможно, непропорциональная трудовому вкладу, заработная плата менеджеров. Но верно ли доводить аналогию до конца и считать высокооплачиваемых менеджеров непроизводительными работниками? Ведь, в отличие от чиновников, менеджеры непосредственно заняты на капиталистическом предприятии и участвуют в производстве продукта. От их трудового вклада, от того, как они скоординируют производство, зависит прибыль капиталиста, который за это платит им зарплату.

Конечно, надо признать, что в отличие от рабочих, эти работники непосредственно не воздействуют на объект труда. Но также непосредственно на него не воздействуют и уборщики, и электрики, и буфетчики, и операторы компьютеров... Очевидно, таким образом, что грань между производительными и непроизводительными работниками проходит не по линии непосредственного и опосредованного участия в производстве. Критерий производительности/непроизводительности работника связан ни с чем иным, как с производством прибавочной стоимости. А понятие «прибавочная стоимость» имеет смысл только тогда, когда имеет место «необходимый труд», т.е. труд, производящий эквивалент минимально необходимых средств для поддержания жизни и воспроизводства рабочего. Таковы господствующие отношения между трудом и капиталом при капитализме, таковы капиталистические отношения.

Во взаимодействии же между высшим менеджментом и капиталистом надо говорить о компоненте некапиталистических отношений. Исходя из того, что основная функция менеджера состоит в «производстве производства», причем, непременно в его капиталистической форме, исходя из осведомленности высшего менеджмента об эксплуататорском механизме этого производства, чисто капиталистические отношения между топ-менеджерами и капиталистами не могут воплотиться в жизнь. В противном случае, знания и осведомленность менеджеров при первом конфликте обратились бы против капитала. Чтобы обеспечить свое господство, капитал нуждается в привилегированной прослойке, зарплата которой не соотносится с минимально необходимыми средствами для поддержания жизни, а определяется уровнем жизни класса капиталистов, из которого функционально вырастает эта прослойка. В этом смысле топ-менеджеры не являются производительными работниками и пролетариями.

Что касается менеджеров среднего звена, мастеров и супервайзоров, их положение также представляется двойственным. Почему их зарплата превышает зарплату рабочих? По той ли причине, что их труд более сложен и их образование стоит дороже, или же, хотя бы в какой-то мере, по той причине, что капитал отдает им часть своих функций, как в случае топ-менеджеров? Если последнее верно, получается, что, укрупняясь, капитал создает новые прослойки работников, которые исполняют его функции, и с которыми он устанавливает «частично некапиталистические» отношения (т.е. отношения, которые не строятся вокруг соотношения необходимого и прибавочного труда).

Тем не менее, в современном мире далеко не все работники, участвующие в организации, планировании и контроле над производственным процессом, могут быть отнесены к привилегированным прослойкам. Дело в том, с укрупнением капитала, перечисленные функции усложняются и расщепляются, в том числе, на элементарные операции, как, например, ввод данных в компьютер. Таким образом, некоторые категории «белых воротничков» выполняют настолько отдельный фрагмент функции капиталиста, что не воспринимают этой функции в целом, не осознают ее как функцию. Часто такие работники заняты монотонным трудом, не требующим специального образования, трудом, который едва ли может называться умственным, несмотря на такие его атрибуты, как, например, компьютеры. Они рекрутируются из низших общественных слоев и получают зарплаты, не превышающие зарплат традиционных пролетариев -- «синих воротничков». В этом состоит процесс пролетаризации труда – превращения все большего числа видов труда в труд на капиталиста, а также сопряженный с этим переход в ряды пролетариата тех общественных групп, которые ранее либо не были задействованы в капиталистическом производстве, либо занимали промежуточное положение. Пример пролетаризировавшихся работников последнего десятилетия приводит Карла Фриман в статье, посвященной работникам оффшорного предприятия в Барбадосе. Автор статьи называет компьютерных операторов, вводящих в систему данные с квиточков авиабилетов, «розовыми воротничками», т.к. подавляющее большинство среди них составляют женщины, которые работают за более низкую зарплату, чем мужчины.

Таким образом, структурные изменения, вызванные изменением объемов капитала, выражаются как в создании дополнительных межклассовых противоречивых прослоек, так и в вовлечении в процесс «производства производства» низших слоев общества на чисто «пролетарских правах». Грань между межклассовыми прослойками и «чистыми пролетариями» размыта и, в любом случае, если пытаться ее определить, необходимо обращаться к конкретным условиям того или иного производства.

Что касается Феденко, то он пытается избежать межклассовых прослоек. На мой взгляд, ошибка автора статьи «К критике теории депролетаризации» заключается в том, что, руководствуясь мотивом во что бы то ни стало разделить общество на два класса «без остатка», он забывает о самом смысле такой категории как классы. Ведь суть этой категории марксистского анализа состоит в том, чтобы посмотреть на реальные социальные отношения с позиции отношений экономических. Марксизм выявляет связь между социальными чертами реальных общественных группировок и их положением в системе производственных отношений. Феденко же имеет дело с двумя абстрактными классами, социальные черты которых он никак не обозначает. К тому же, как высчитать количество произведенного и потребленного общественного продукта?

Если идти от реальных общественных группировок, то необходимо признать, что в современном капитализме – прежде всего, в развитых и «постсоциалистических» странах – границы классов более размыты по сравнению с эпохой первоначального накопления капитала, которую описывал Маркс. Слой людей, живущих на зарплату – неоднороден, и, действительно, факт отсутствия средств производства в некоторых случаях сочетается с непропорциональным потреблением общественного продукта. Тенденция к все большему расхождению общества на два противоположных класса, описанная в «Манифесте», не выразилась в абсолютном разделении населения на капиталистов и пролетариев. Таким образом, необходимо признать, что эксплуатация при капитализме носит сложный, многослойный и интернациональный характер. Поэтому «искусственное» разделение общества на классы «без остатка», является ложным шагом исследователя, ошибочно полагающего, что он следует логике теории Маркса. При всем при этом, однако, основным критерием разделения общества по-прежнему остается отношение к средствам производства.

Что касается дополнительных критериев для выделения современного пролетариата, здесь исследователь должен четко представлять, зачем он выделяет этот класс. В приведенных в данной главе вариантах классификации получалось так, что ученые решали вопрос о том, что представляет из себя современная эксплуатация и, соответственно, в чем отличие эксплуатируемого класса в настоящий момент времени от того, чем он был полтора века назад. В результате получались различные, часто европоцетричные, модели общественной системы, в которых выделялось либо исключительно два полюса, либо два полюса и несколько промежуточных зон. При этом, задача исследований сводилась к тому, чтобы найти и применить непротиворечивые критерии для описания этой структуры.

Между тем, теория Маркса о пролетариате вмещает в себя больше, чем просто выведение положения этого класса из механизма капиталистической эксплуатации. Не менее важной стороной понятия «пролетариат» является его революционность. По большому счету, если рассматривать пролетариат и ничего не говорить о его революционной роли, выделение и определение границ этого класса теряет смысл. Важно понимать, что революционность пролетариата не просто случайная гипотеза Маркса, или «приложение» к его теории, а вывод из анализа капиталистической формы производственных отношений. Этот вывод получается в результате диалектического рассмотрения общества, взятого в его развитии, и это отличает Маркса от многих современных исследователей, ограничивающихся статичным взглядом.

Из чего Маркс выводит революционность пролетариата? В цитированной ранее работе «К критике гегелевской философии права», он связывает революционность с «радикальными цепями», угнетением, доведенным до абсолюта, невозможностью добиться каких-либо прав. Как пишет Маркс, пролетариат «не может себя эмансипировать, не эмансипируя себя от всех других сфер общества и не эмансипируя, вместе с этим все другие сферы общества» . Из невозможности выхода из создавшегося критического положения в рамках капитализма выводится историческая необходимость революции. Возможность этой революции связывается с наличием класса, ничего не получающего от этой системы, класса, которому, говоря словами «Манифеста Коммунистической партии», «нечего терять кроме своих цепей».

Как я попыталась показать в предыдущем изложении, нищета пролетариата важна не как таковая, а как следствие законов функционирования капитала, увеличивающего расстояние между полюсами общественной системы. Это расхождение продолжается постоянно, но с определенного момента оно стало выражаться в форме империалистической эксплуатации, а не только росте неравенства внутри стран. Международный потенциал капитализма был одной из причин образования привилегированных слоев наемных рабочих, обуржуазивания их. Об этом писал еще Энгельс в 1858 году в письме Марксу, которое Ленин цитирует в работе «Империализм как высшая стадия капитализма»: «Английский пролетариат фактически всё более и более обуржуазивается, так что эта самая буржуазная из всех наций хочет, по-видимому, довести дело в конце концов до того, чтобы иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат рядом с буржуазией. Разумеется, со стороны такой нации, которая эксплуатирует весь мир, это до известной степени правомерно» .

Что следует из того, что при империализме тенденция расхождения общественных полюсов приняла по преимуществу международную форму? Очевидно, что дело не дошло до превращения всех жителей развитых стран в капиталистов, прямо или косвенно эксплуатирующих остальной мир, тем не менее, жизненный уровень пролетариата развитых стран существенно поднялся над крайней степенью нищеты. Кроме «цепей» у части рабочего класса появилась некоторая личная собственность: личный автотранспорт, дома с участками, акции… Таким образом, революционность сошла на нет, о чем заявили многие, в том числе, левые авторы. Например, Герберт Маркузе в своем знаменитом эссе «Одномерный человек» писал о классах капиталистов и пролетариев доминирующих стран: «Но, хотя в капиталистическом мире они по-прежнему остаются основными классами, структура и функции обоих настолько изменились в ходе капиталистического развития, что они перестали быть агентами исторических преобразований. Всепобеждающий интерес в сохранении и улучшении институционального status quo объединяет прежних антагонистов в наиболее развитых странах современного общества».

Но как примирить эти выводы с тем фактом, что расхождение полюсов общественной системы продолжается? Капиталисты богатеют, и растет разрыв между ними и остальным населением. Кроме того, агония капитализма проявляется в постоянных войнах и кризисах перепроизводства. Система нестабильна, и нет никаких оснований утверждать, что она будет агонизировать вечно.

Получается, что те же самые причины, которые служили нам основанием для доказательства адекватности категории «пролетариат» и не позволяли от этой категории отказаться, заставляют нас теперь говорить о революционности пролетариата. Пролетариат является антиподом капитала, классом, участвующим в доминирующем способе производства и, в отличие от капиталистов, не заинтересованный в поддержании этого способа производства. Это объективное условие. Именно о нем писали Маркс и Энгельс их совместной работе «Святое семейство»: «Дело не в том, в чем в данный момент видит свою цель тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, что такое пролетариат на самом деле и что он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет делать» .

Что касается субъективных условий, исходя из реалий своего времени, Маркс и Энгельс видели реальное движение со стороны пролетариата. Активное действие рабочих организаций, «призрак коммунизма», бродивший по Европе, подкреплял их мысль практически. С высоты сегодняшнего дня можно привести и более весомые доказательства способности пролетариата к самоорганизации и политическому действию: рабочие революции 20 века, которые, правда, позже переродились в бюрократические режимы, что для многих исследователей является причиной «научного пессимизма». Таким образом, на сегодняшний день необходимо детально проанализировать экономические, политические и культурные факторы в мире в целом и в отдельных странах, которые формируют современный пролетариат и работают в пользу и против революционных возможностей эксплуатируемого класса. Важно понимать, что революционный потенциал есть, и главный вопрос заключается в том, как он воплотится в реальность.

опубликовано: 19:14 12.12.2006

Аватара пользователя
Трак Тор
Сообщения: 116
Зарегистрирован: 07 апр 2005, 13:24

Сообщение Трак Тор » 15 май 2008, 13:56

Олег писал(а):Читайте внимательно
"Класс совершенно неимущих,..." Энгельс Принципы Коммунизма. (обратите неимущих не значит нищих, а значит не имеющих капитала)
Я не знаю, кого здесь понимал Энгельс под неимущими, а спросить мы его не можем. Он умер (извините мой грубый материализьм и механицизм). Если вы думаете, что знаете - имеете право.

"Читайте еще внимательнее Манифест, особенно уделите внимание слову современных
Цитата:
Под пролетариатом понимается класс современных наемных рабочих, которые, будучи лишены своих собственных средств производства...
Конец цитаты"
Чегож мне еще читать, современных Марксу рабочих в контексте средств производства он понимал как рабочих в обыденном смысле слова. Даже крестьяне его не интересовали, остальные еще менее вне контекста промышленной буржуазии и индустриальных рабочих. Это естественно для XIX века

В большой и путанной статье (как быстро вы их накидываете!) по сути вижу то же самое, остальное - лирика об топ-менеджерах и рабочих - владельцах акций. Тоесть там выражены здравые мысли на бытовом уровне вперемежку с сомнительными, маловато будет в свете высоких стандартов, заданных Марксом.
Олег, хорошо бы Микаиль или другие молодые ваши коллеги что-нибудь сказали по этому поводу, а нам с нами спорить бессмысленно. Заметьте, я ни в чем не стараюсь вас убедить, но вы даже комплимент (о преодолении догматизма) от меня не приняли. Ну нравится вам быть догматиком - так ради бога. Главное, чтоб вам это в практических действиях помогало. Успехов

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 15 май 2008, 15:56

Трак Тор писал(а):В большой и путанной статье (как быстро вы их накидываете!) по сути вижу то же самое,
Так это, "то же самое" надо снимать, а не отвергать.
Трак Тор писал(а):а нам с нами спорить бессмысленно.
А разве мы спорим?
Я пытаюсь сказать одну мысль, что
Трак Тор писал(а):но вы даже комплимент (о преодолении догматизма) от меня не приняли.
комплимент не уместен (хотя спасибо на добром слове, оно, это слово, сами знаете кому приятно) ибо догматизма то нет, есть строгое следование манифесту. Какие есть современные рабочие , и вот если они лишены собственных средств производства. и они используются в виде наемных труженников, так вот они и есть не устаревающий, восходящий пролетариат, а капитализм делает так, что разоряет многих собственников средств производства и делает их таким пролетариатом...
Трак Тор писал(а):Даже крестьяне его не интересовали, остальные еще менее вне контекста промышленной буржуазии и индустриальных рабочих. Это естественно для XIX века
Вот опять новый разворот. Ведь известно что в вопросе о "русской общине" Энгельс и Маркс сильно эволюционировали (кстати на форуме КЗ уже это обсуждали) и ваша фраза тут не очень верна, да и если говорить о Ленине, Сталине, Мао то она не верна принципиально, ибо крестьяне их интересовали серьезнейшим образом но не как пролетариат, а как трудящееся большинство.
Но в целом и вам желаю Успехов. Жаль что не удалось договориться. Но надеюсь еще не вечер.

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 15 май 2008, 16:08

Маркс о "Русской Общине " материалы для размышления.

С 1873 года Карл Маркс неожиданно отложил работу над вторым и третьим томами «Капитала» и практически к ним уже не возвращался. Никто из его товарищей не подозревал об этом. Даже Энгельс узнал об этом лишь в 1883 году, разбирая рукописи своего умершего друга.

В последнее десятилетие своей жизни Маркс обращает свой взор на Россию. Здесь со второй половины 19 в. возникло движение народнического («русского», общинного) социализма. Народники видели в русской общине, сохранившейся с "ведических" времен, почти готовую ячейку коммунизма, развитие которой обеспечило бы России особый, отличный от Западной Европы, некапиталистический путь исторического развития и избавило бы крестьянство от мук «вываривания в фабричном котле капитализма» - пролетаризации и пауперизации (обнищания).

Маркс приступает к изучению русского языка, читает огромное количество русской литературы. Одновременно он занимается изучением геологии, этнографии и истории первобытного общества. Специфика этих исследований и загадочное молчание Маркса в последнее десятилетие его жизни говорят о том, что он до конца дней своих думал над вопросом смены общественно-экономических формаций – вопросом, который поныне остается головной болью ученых. Всегда ли капитализм предшествует социализму? Действительно ли капитализм является более высокой ступенью общественного развития по отношению к первобытному коммунизму? И какой вывод следует из того, что высшая, коммунистическая ступень развития сходна с начальной ступенью, представляется возвращением к первобытной форме? И так далее.

В феврале 1881 г. деятельница народнического движения России В.И. Засулич от имени своих товарищей обратилась к Марксу с просьбой высказать его точку зрения о перспективах исторического развития России, и особенно о судьбах русской сельской общины. В. Засулич писала Марксу также о большой популярности его «Капитала» в России и о той роли, которую эта книга играла в спорах революционеров об аграрном вопросе и о сельской общине.

Марксом были составлены четыре наброска ответа на письмо Засулич. Однако то обстоятельство, что в конце концов Маркс ограничился коротким и неопределенным ответом, говорит о его колебаниях. К великому сожалению, эти наброски были опубликованы лишь в 1924 году. Если бы они были опубликованы в свое время, не было бы раскола революционного движения на народников и марксистов, и русские марксисты были бы избавлены от многих мучительных заблуждений и поисков своих путей к социализму в аграрной России.

Ведь в первом наброске ответа В. Засулич Маркс говорит, что неизбежность смены феодализма капитализмом он точно ограничил странами Западной Европы. Подчеркнем: ВЕТХОЙ Западной Европы, как называли ее русские народники. Хотя в этих набросках Маркс и не говорит о господствующем там иудеохристианском культе мамоны – капитала, которым и объясняется неизбежность капитализма в странах Запада, но об этом достаточно сказано в других работах Маркса и Энгельса. Эти же наброски Маркса являются в совокупности очерком о крестьянской общине и ее разрушителях, - очерком, весьма актуальным и в настоящее время.

Поскольку тексты набросков во многом совпадают, что усыпляет внимание читателей, то в данной публикации они сведены воедино, с исключением, насколько возможно, повторов и выделением важных мест.

Полные тексты набросков см.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, изд.2-е, т.19, с.400-421.

-----------------------------------------

НАБРОСКИ ОТВЕТА К.МАРКСА НА ПИСЬМО В. И. ЗАСУЛИЧ
Из 3-го наброска:

«Дорогая гражданка,
чтобы основательно разобрать поставленные в Вашем письме от 16 февраля вопросы, мне пришлось бы углубиться в детали и прервать срочные работы. Но и краткого изложения, которое я имею честь Вам послать, будет, надеюсь, достаточно, чтобы рассеять все недоразумения по поводу моей мнимой теории.

Из 1-го наброска:

1) Разбирая происхождение капиталистического производства (из 2-го наброска: превращение феодального производства в производство капиталистическое), я сказал, что... "основой всего этого процесса является экспроприация земледельцев. Радикально она осуществлена пока только в Англии... Но все другие страны Западной Европы идут по тому же пути".

Таким образом, я точно ограничил «историческую неизбежность» этого процесса СТРАНАМИ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ. А почему? Благоволите заглянуть в XXXII главу, в которой сказано:

«Уничтожение его, превращение карликовой собственности многих в гигантскую собственность немногих, эта мучительная, ужасная экспроприация трудящегося народа - вот источник, вот происхождение капитала... Частная собственность, основанная на личном труде... вытесняется капиталистической частной собственностью, основанной на эксплуатации чужого труда, на труде наемном"… В конечном счете мы имеем здесь превращение одной формы частной собственности в другую форму частной собственности» (стр. 341, столбец 2).

Из 2-го наброска.:

Таким образом, процесс, который я анализировал, заменил форму частной и раздробленной собственности работников капиталистической собственностью ничтожного меньшинства… заменил один вид собственности другим. Как можно это применять к России, где земля не является и никогда не была "частной собственностью" земледельца?... Стало быть, единственное заключение, которое они имели бы право вывести из хода вещей на Западе, сводится к следующему: чтобы установить у себя капиталистическое производство, Россия должна начать с уничтожения общинной собственности и с экспроприации крестьян, т. е. широких народных масс. Впрочем, как раз этого и желают РУССКИЕ ЛИБЕРАЛЫ (…)

Экспроприация земледельцев на Западе привела к "превращению частной и раздробленной собственности работников" в частную и концентрированную собственность капиталистов. Но это все же - замена одной формы частной собственности другой формой частной собственности. В России же речь шла бы, наоборот, о замене капиталистической собственностью СОБСТВЕННОСТИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ.

Конечно, если капиталистическое производство должно восторжествовать в России, то огромное большинство крестьян, т. е. русского народа, должно быть превращено в наемных рабочих и, следовательно, экспроприировано ПУТЕМ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО УНИЧТОЖЕНИЯ ЕГО КОММУНИСТИЧЕСКОЙ СОБСТВЕННОСТИ. Но, во всяком случае, западный прецедент здесь ровно ничего не доказывает (…)

Прежде всего в Западной Европе смерть общинного землевладения и рождение капиталистического производства отделены друг от друга громадным промежутком времени, охватывающим целый ряд последовательных экономических революций и эволюции, из которых капиталистическое производство является лишь наиболее близкой к нам. С одной стороны, оно чудесным образом развило общественные производительные силы, но, с другой стороны, оно оказалось несовместимым с теми самыми силами, которые оно порождает. Его история есть отныне лишь история антагонизмов, кризисов, конфликтов, бедствий. В конце концов оно показало всем, за исключением тех, кто слеп в силу своей заинтересованности, свой чисто преходящий характер. Народы, у которых оно наиболее развилось, как в Европе так и в Америке, стремятся лишь к тому, чтобы разбить его оковы, заменив капиталистическое производство производством кооперативным и капиталистическую собственность – ВЫСШЕЙ ФОРМОЙ АРХАИЧЕСКОГО ТИПА СОБСТВЕННОСТИ, Т.Е. СОБСТВЕННОСТЬЮ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ.

Из 1-го наброска:

Обращаясь к далекому прошлому, мы встречаем в Западной Европе повсюду ОБЩИННУЮ СОБСТВЕННОСТЬ БОЛЕЕ ИЛИ МЕНЕЕ АРХАИЧЕСКОГО ТИПА; вместе с прогрессом общества она повсюду исчезла. Почему же избегнет она этой участи в одной только России?

Отвечаю: потому, что В РОССИИ, благодаря исключительному стечению обстоятельств, СЕЛЬСКАЯ ОБЩИНА, еще существующая в национальном масштабе, может постепенно ОСВОБОДИТЬСЯ ОТ СВОИХ ПЕРВОБЫТНЫХ ЧЕРТ И РАЗВИВАТЬСЯ НЕПОСРЕДСТВЕННО КАК ЭЛЕМЕНТ КОЛЛЕКТИВНОГО ПРОИЗВОДСТВА В НАЦИОНАЛЬНОМ МАСШТАБЕ. Именно благодаря тому, что она является современницей капиталистического производства, она может усвоить его положительные достижения, не проходя через все его ужасные перипетии (…)

Если бы русские поклонники капиталистической системы стали отрицать теоретическую возможность подобной эволюции, я спросил бы их: разве для того, чтобы ввести у себя машины, пароходы, железные дороги и т. п., Россия должна была подобно Западу пройти через долгий инкубационный период развития машинного производства?..

Из 2-го наброска:

Если бы Россия была изолирована от мира, если бы она должна была сама, своими силами, добиться тех экономических завоеваний, которых Западная Европа добилась, лишь пройдя через длинный ряд эволюции - от первобытных общин до нынешнего ее состояния, то не было бы, по крайней мере в моих глазах, никакого сомнения в том, что с развитием русского общества общины были бы неизбежно осуждены на гибель. Но положение русской общины совершенно отлично от положения первобытных общин Запада. Россия - единственная страна в Европе, в которой общинное землевладение сохранилось в широком национальном масштабе, но в то же самое время Россия существует в современной исторической среде, она является современницей более высокой культуры, она связана с мировым рынком, на котором господствует капиталистическое производство.

Усваивая положительные результаты этого способа производства, она получает возможность развить и преобразовать еще АРХАИЧЕСКУЮ ФОРМУ СВОЕЙ СЕЛЬСКОЙ ОБЩИНЫ, вместо того чтобы ее разрушить (отмечу мимоходом, что ФОРМА КОММУНИСТИЧЕСКОЙ СОБСТВЕННОСТИ В РОССИИ ЕСТЬ НАИБОЛЕЕ СОВРЕМЕННАЯ ФОРМА АРХАИЧЕСКОГО ТИПА, который, в свою очередь, ПРОШЕЛ ЧЕРЕЗ ЦЕЛЫЙ РЯД ЭВОЛЮЦИИ.

Из 1-го наброска:

Если бы в момент освобождения крестьян сельская община была сразу поставлена в нормальные условия развития, если бы затем громадный государственный долг, выплачиваемый главным образом за счет крестьян, вместе с другими огромными суммами, предоставленными через посредство государства (опять-таки за счет крестьян) "новым столпам общества", превращенным в капиталистов, - если бы все эти затраты были употреблены на дальнейшее развитие сельской общины, то никто не стал бы теперь раздумывать насчет "исторической неизбежности" уничтожения общины: все признавали бы в ней элемент ВОЗРОЖДЕНИЯ РУССКОГО ОБЩЕСТВА и элемент превосходства над странами, которые еще находятся под ярмом капиталистического строя.

Другое обстоятельство, благоприятное для сохранения русской общины (путем ее развития), состоит в том, что она не только является современницей капиталистического производства, но и пережила тот период, когда этот общественный строй сохранялся еще в неприкосновенности… перед ней капитализм - в состоянии кризиса, который окончится только уничтожением капитализма, ВОЗВРАЩЕНИЕМ современных обществ к «АРХАИЧЕСКОМУ» ТИПУ ОБЩЕЙ СОБСТВЕННОСТИ или, как говорит один американский писатель, которого никак нельзя заподозрить в революционных тенденциях и который пользуется в своих исследованиях поддержкой вашингтонского правительства - "НОВЫЙ СТРОЙ", к которому идет современное общество, "БУДЕТ ВОЗРОЖДЕНИЕМ (a revival) В БОЛЕЕ СОВЕРШЕННОЙ ФОРМЕ (in a superior form) ОБЩЕСТВА АРХАИЧЕСКОГО ТИПА". Итак, не следует особенно БОЯТЬСЯ СЛОВА «АРХАИЧЕСКИЙ»[1].

Но тогда нужно было бы, по крайней мере, знать эти последовательные изменения. Мы же ничего о них не знаем.

Историю разложения первобытных общин (было бы ошибочно ставить их всех на одну доску; подобно геологическим образованиям и в этих исторических образованиях есть ряд типов первичных, вторичных, третичных и т. д.) еще предстоит написать. До сих пор мы имели только скудные наброски. Во всяком случае, исследование предмета продвинулось достаточно далеко, чтобы можно было утверждать: 1) что жизнеспособность первобытных общин была неизмеримо выше жизнеспособности семитских, греческих, римских и прочих обществ, а тем более жизнеспособности современных капиталистических обществ; 2) что причины их распада вытекают из экономических данных, которые мешали им пройти известную ступень развития, из исторической среды, отнюдь не аналогичной исторической среде современной русской общины.

Читая истории первобытных общин, написанные буржуазными авторами, нужно быть настороже. Они не останавливаются даже перед подлогами. Например, сэр Генри Мейн[2], который был ревностным сотрудником английского правительства в деле НАСИЛЬСТВЕННОГО РАЗРУШЕНИЯ ИНДИЙСКИХ ОБЩИН, лицемерно уверяет нас, что все благородные усилия правительства поддержать эти общины разбились о стихийную силу экономических законов!

Так или иначе, эта община погибла в обстановке непрестанных войн, внешних и внутренних; она умерла, вероятно, насильственной смертью. Когда германские племена захватили Италию, Испанию, Галлию и т. д., община архаического типа тогда уже не существовала. Однако ее природная жизнеспособность доказывается двумя фактами. Есть отдельные экземпляры, которые пережили все перипетии средних веков и сохранились до наших дней, например на моей родине - в Трирском округе. Но наиболее важно то, что она так ясно запечатлела свои характерные особенности на сменившей ее общине, - общине, в которой пахотная земля стала частной собственностью, между тем как леса, пастбища, пустоши и пр. еще остаются общинной собственностью, - что Маурер, изучив эту общину вторичной формации, мог восстановить строение ее АРХАИЧЕСКОГО ПРОТОТИПА. Благодаря перенятым у последнего характерным чертам НОВАЯ ОБЩИНА, введенная германцами во всех покоренных странах, СТАЛА В ТЕЧЕНИЕ ВСЕХ СРЕДНИХ ВЕКОВ (NB: ГОСПОДСТВО ИУДЕОХРИСТИАНСТВА – А.Б.) ЕДИНСТВЕННЫМ ОЧАГОМ СВОБОДЫ И НАРОДНОЙ ЖИЗНИ.

Если после эпохи Тацита мы ничего не знаем ни о жизни общины, ни о том, каким образом и когда она исчезла, то нам известен, по крайней мере благодаря рассказу Юлия Цезаря, отправной пункт этого процесса. В его время земля уже ежегодно переделялась между РОДАМИ И КРОВНОРОДСТВЕННЫМИ ОБЪЕДИНЕНИЯМИ [tribus des confederations] германцев, но еще не между индивидуальными членами общины. Таким образом, сельская община в Германии ВЫШЛА ИЗ НЕДР ОБЩИНЫ БОЛЕЕ АРХАИЧЕСКОГО ТИПА. Она была здесь продуктом спонтанного развития, а вовсе не была привнесена из Азии в готовом виде. Там – В ОСТ-ИНДИИ – ОНА ТАКЖЕ ВСТРЕЧАЕТСЯ, и всегда в качестве ПОСЛЕДНЕГО ЭТАПА ИЛИ ПОСЛЕДНЕГО ПЕРИОДА АРХАИЧЕСКОЙ ФОРМАЦИИ.

Из 3-го наброска:

Я уделяю этому доводу внимание лишь постольку, поскольку он основывается на европейском опыте. Что касается, например, Ост-Индии, то все, за исключением разве сэра Г. Мейна и других людей того же пошиба, знают, что там уничтожение общинной собственности на землю было лишь актом английского вандализма, ТОЛКАВШИМ туземный народ НЕ ВПЕРЕД, А НАЗАД (…)

"Сельская община" встречается также в Азии, у афганцев и др., но она повсюду представляет собой самый новый тип общины и, так сказать, последнее слово АРХАИЧЕСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ФОРМАЦИИ. Чтобы отметить этот факт, я и остановился на некоторых деталях, касающихся германской общины.

Из 1-го наброска:

Чтобы судить о возможных судьбах сельской общины с точки зрения чисто теоретической, т. е. предполагая постоянно нормальные условия жизни, мне нужно теперь отметить некоторые характерные черты, отличающие "земледельческую общину" от более древних типов.

Прежде всего, ВСЕ БОЛЕЕ РАННИЕ ПЕРВОБЫТНЫЕ ОБЩИНЫ покоятся НА КРОВНОМ РОДСТВЕ своих членов; РАЗРЫВАЯ ЭТУ сильную, но УЗКУЮ СВЯЗЬ, земледельческая община оказывается БОЛЕЕ СПОСОБНОЙ РАСШИРЯТЬСЯ и выдерживать соприкосновение с чужими.

Затем, внутри нее, дом и его придаток - двор уже являются частной собственностью земледельца, между тем как уже задолго до появления земледелия ОБЩИЙ ДОМ БЫЛ ОДНОЙ ИЗ МАТЕРИАЛЬНЫХ ОСНОВ ПРЕЖНИХ ФОРМ ОБЩИНЫ.

Наконец, хотя пахотная земля остается общинной собственностью, она периодически переделяется между членами земледельческой общины, так что каждый земледелец обрабатывает своими силами назначенные ему поля и присваивает себе лично плоды этой обработки, между тем как в более древних общинах производство ведется сообща и распределяются только продукты. Этот первобытный тип кооперативного или коллективного производства был, разумеется, результатом слабости отдельной личности, а не обобществления средств производства.

Из 3-го наброска:

Теперь нам нужно рассмотреть наиболее характерные черты, отличающие "земледельческую общину" от общин более древних.

1) Все другие общины покоятся на отношениях КРОВНОГО РОДСТВА МЕЖДУ ИХ ЧЛЕНАМИ. В них допускаются лишь кровные или усыновленные родственники. Их структура есть структура генеалогического древа. "Земледельческая община" была первым социальным объединением людей свободных, НЕ СВЯЗАННЫХ КРОВНЫМИ УЗАМИ.

2) В земледельческой общине дом и его придаток - двор были частным владением земледельца. Общий дом и коллективное жилище были, наоборот, экономической основой более древних общин, задолго до становления пастушеской и земледельческой жизни. Конечно, встречаются земледельческие общины, в которых дома, хотя и перестали служить коллективным жилищем, периодически меняют владельцев. Индивидуальное пользование сочетается, таким образом, с общей собственностью. Но такие общины носят еще печать своего происхождения: они находятся в состоянии переходном от общины более архаической к земледельческой общине в собственном смысле.

3) Пахотная земля, неотчуждаемая и общая собственность, периодически переделяется между членами земледельческой общины, так что каждый собственными силами обрабатывает отведенные ему поля и урожай присваивает единолично. В общинах более древних работа производится сообща, и общий продукт, за исключением доли, откладываемой для воспроизводства, распределяется постепенно, соразмерно надобности потребления.

Понятно, что дуализм, свойственный строю земледельческой общины, может служить для нее источником большой жизненной силы. Освобожденная от крепких, но тесных уз кровного родства, она получает прочную основу в общей собственности на землю и в общественных отношениях, из нее вытекающих, и в то же время дом и двор, являющиеся исключительным владением индивидуальной семьи, парцеллярное хозяйство и частное присвоение его плодов способствуют развитию личности, несовместимому с организмом более древних общин.)

Из 2-го наброска:

4) АРХАИЧЕСКАЯ ИЛИ ПЕРВИЧНАЯ ФОРМАЦИЯ ЗЕМНОГО ШАРА состоит из целого ряда напластований различных периодов, из которых одни ложились на другие. Точно так же АРХАИЧЕСКАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ФОРМАЦИЯ открывает нам ряд различных этапов, отмечающих собой последовательно сменяющие друг друга эпохи. РУССКАЯ СЕЛЬСКАЯ ОБЩИНА принадлежит к самому новому типу в этой цепи. Земледелец уже владеет в ней на правах частной собственности домом, в котором он живет, и огородом, который является его придатком. Вот первый разлагающий элемент архаической формы, не известный более древним типам. С другой стороны, последние [более древние типы] покоятся все на отношениях КРОВНОГО РОДСТВА между членами общины, между тем как тип, к которому принадлежит РУССКАЯ ОБЩИНА, УЖЕ СВОБОДЕН ОТ ЭТОЙ УЗКОЙ СВЯЗИ. Это открывает более широкий простор для ее развития…

Легко понять, что свойственный "земледельческой общине" дуализм может служить для нее источником большой жизненной силы, потому что, с одной стороны, общая собственность и обусловливаемые ею общественные отношения придают прочность ее устоям, в то время как частный дом, парцеллярная обработка пахотной земли и частное присвоение ее плодов допускают РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ, НЕ СОВМЕСТИМОЕ С УСЛОВИЯМИ БОЛЕЕ ДРЕВНИХ ОБЩИН.

Подхожу теперь к существу вопроса. Незачем скрывать, что АРХАИЧЕСКИЙ ТИП, К КОТОРОМУ ПРИНАДЛЕЖИТ РУССКАЯ ОБЩИНА, таит в себе внутренний дуализм, который, при наличии определенных исторических условий, может повлечь за собой ее ГИБЕЛЬ. Собственность на землю общая, но каждый крестьянин, подобно мелкому западному крестьянину, обрабатывает свое поле своими собственными силами. Общинная собственность, парцеллярная обработка земли - это сочетание, полезное в эпохи более отдаленные, становится опасным в наше время. С одной стороны, движимое имущество, элемент, играющий все более и более важную роль в самом земледелии, все сильнее дифференцирует имущественное положение членов общины и вызывает в ней, особенно под фискальным давлением государства, борьбу интересов; с другой стороны, утрачивается экономическое преимущество общинного землевладения как базы кооперативного и согласованного труда. Но не нужно забывать, что в использовании не подвергающихся разделу лугов русские крестьяне уже применяют коллективный образ действий, что их привычка к артельным отношениям значительно облегчила бы им переход от парцеллярной обработки к обработке коллективной, что физическая конфигурация русской почвы благоприятствует соединенной обработке с применением машин в широком масштабе и что, наконец, русское общество, так долго жившее на счет сельской общины, обязано авансировать ей первоначальные средства, необходимые для этого изменения. Разумеется, речь идет только о постепенном изменении, которое нужно было бы начать с того, чтобы поставить общину в нормальное положение на ее нынешней основе.

Из 1-го наброска:

Но не менее очевидно, что тот же дуализм может со временем стать ИСТОЧНИКОМ РАЗЛОЖЕНИЯ. Оставляя в стороне все влияния враждебной среды, уже одно ПОСТЕПЕННОЕ НАКОПЛЕНИЕ ДВИЖИМОГО ИМУЩЕСТВА, начинающееся с накопления скота (допуская накопление богатства даже в виде крепостных), все более и более значительная роль, которую движимое имущество играет в самом земледелии, и множество других обстоятельств, неотделимых от этого накопления, но изложение которых отвлекло бы меня слишком далеко, - все это действует как ЭЛЕМЕНТ, РАЗЛАГАЮЩИЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И СОЦИАЛЬНОЕ РАВЕНСТВО, и порождает в недрах самой общины столкновение интересов, которое сначала влечет за собой превращение пахотной земли в частную собственность и которое кончается частным присвоением лесов, пастбищ, пустошей и пр., уже ставших ОБЩИННЫМИ ПРИДАТКАМИ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ. Именно поэтому "ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКАЯ ОБЩИНА" повсюду представляет собой НОВЕЙШИЙ ТИП АРХАИЧЕСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ФОРМАЦИИ, и поэтому же в историческом движении ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ, древней и современной, ПЕРИОД ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОЙ ОБЩИНЫ является переходным периодом ОТ ОБЩЕЙ СОБСТВЕННОСТИ К ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ, от первичной формации к формации вторичной. Но значит ли это, что при всех обстоятельствах развитие "земледельческой общины" должно следовать этим путем? Отнюдь нет. Ее конститутивная форма допускает такую альтернативу: либо заключающийся в ней элемент частной собственности одержит верх над элементом коллективным, либо последний одержит верх над первым. Все зависит от исторической среды, в которой она находится... a priori возможен и тот, и другой исход, но для каждого из них, очевидно, необходима совершенно различная историческая среда.

3) Россия - единственная европейская страна, в которой "земледельческая община" сохранилась в национальном масштабе до наших дней. Она не является, подобно Ост-Индии, добычей чужеземного завоевателя. В то же время она не живет изолированно от современного мира. С одной стороны, общая земельная собственность дает ей возможность непосредственно и постепенно превращать парцеллярное и индивидуалистическое земледелие в земледелие коллективное, и русские крестьяне уже осуществляют его на лугах, не подвергающихся разделу. Физическая конфигурация русской почвы благоприятствует применению машин в широком масштабе. Привычка крестьянина к артельным отношениям облегчает ему переход от парцеллярного хозяйства к хозяйству кооперативному, и, наконец, русское общество, так долго жившее на его счет, обязано предоставить ему необходимые авансы для такого перехода. (В рукописи далее зачеркнуто: "Необходимо, конечно, начать с того, чтобы привести общину в нормальное состояние на нынешней основе, потому что крестьянин повсюду является противником всяких крутых перемен". Ред.) С другой стороны, одновременное существование западного производства, господствующего на мировом рынке, позволяет России ввести в общину все положительные достижения, добытые капиталистическим строем, не проходя сквозь его кавдинские ущелья [3]. (…)

Есть одна характерная черта у русской "земледельческой общины", которая служит источником ее слабости и неблагоприятна для нее во всех отношениях. Это - ее изолированность, отсутствие связи между жизнью одной общины и жизнью других, этот локализованный микрокосм, который НЕ ПОВСЮДУ встречается как имманентная характерная черта этого типа, но который повсюду, где он встречается, воздвиг над общинами более или менее централизованный деспотизм. Объединение северных русских республик доказывает, что эта эволюция, которая первоначально вызвана была, по-видимому, обширным протяжением территории, была в значительной степени закреплена политическими судьбами, пережитыми Россией со времен монгольского нашествия. Ныне этот недостаток весьма легко устраним. Следовало бы просто заменить волость, учреждение правительственное, собранием выборных от крестьянских общин, которое служило бы экономическим и административным органом, защищающим их интересы (…)

Разумеется, ЭВОЛЮЦИЯ ОБЩИНЫ совершалась бы постепенно, и первым шагом в этом направлении было бы создание для нее нормальных условий на ее нынешней основе (В рукописи далее зачеркнуто: "А историческое положение русской "сельской общины" не имеет себе подобных! В Европе она одна сохранилась не в виде рассеянных обломков, наподобие тех редких явлений и мелких курьезов, обломков первобытного типа, которые еще недавно встречались на Западе, но как чуть ли не господствующая форма народной жизни на протяжении огромной империи. Если в общей собственности на землю она имеет основу коллективного присвоения, то ее историческая среда - одновременно с ней существующее капиталистическое производство - предоставляет ей уже готовые материальные условия совместного труда в широком масштабе. Следовательно, она может использовать положительные приобретения капиталистического строя, не проходя сквозь его кавдинские ущелья. Парцеллярное земледелие она может постепенно заменить крупным земледелием с применением машин, для которых так благоприятен физический рельеф русских земель. Она может, следовательно, стать непосредственным отправным пунктом экономической системы, к которой тяготеет современное общество, и зажить новой жизнью, не прибегая к самоубийству. Для начала нужно было бы, напротив, поставить ее в нормальное положение". Ред.)

Но ей противостоит земельная собственность, держащая в своих руках почти половину - притом лучшую - земель, не считая земель государственных. Именно поэтому сохранение "сельской общины" путем ее дальнейшей эволюции совпадает с общим движением русского общества, возрождение которого может быть куплено только этой ценой. Даже с чисто экономической точки зрения Россия может выйти из тупика, в котором находится ее земледелие, только путем развития своей сельской общины; попытки выйти из него при помощи капиталистической аренды на английский лад были бы тщетны: эта система противна всем сельскохозяйственным условиям страны.

Оставляя в стороне все бедствия, угнетающие в настоящее время русскую "сельскую общину", и принимая во внимание лишь форму ее строения и ее историческую среду, нужно признать, что с первого же взгляда очевидно, что одна из ее основных характерных черт - общая собственность на землю - образует естественную основу коллективного производства и присвоения. Помимо того, привычка русского крестьянина к АРТЕЛЬНЫМ ОТНОШЕНИЯМ облегчила бы ему переход от парцеллярного хозяйства к ХОЗЯЙСТВУ КОЛЛЕКТИВНОМУ, которое он в известной мере ведет уже на не подвергающихся разделу лугах, при осушительных работах и других предприятиях, представляющих общий интерес.

Но для того, чтобы коллективный труд мог заменить в самом земледелии труд парцеллярный, источник частного присвоения, - нужны две вещи: экономическая потребность в таком преобразовании и материальные условия для его осуществления...

Но оборудование, удобрение, агрономические методы и пр. - все необходимые для коллективного труда средства - где их найти? Именно здесь-то и скажется крупное превосходство РУССКОЙ «СЕЛЬСКОЙ ОБЩИНЫ» над архаическими общинами того же типа. ОНА ОДНА СОХРАНИЛАСЬ В ЕВРОПЕ В ШИРОКОМ, НАЦИОНАЛЬНОМ МАСШТАБЕ. Она находится благодаря этому в исторической среде, в которой существующее одновременно с ней капиталистическое производство предоставляет ей все условия коллективного труда… Физическая конфигурация русских земель благоприятствует сельскохозяйственной обработке при помощи машин, организуемой в широком масштабе и осуществляемой кооперативным трудом. Что же касается первоначальных организационных издержек, интеллектуальных и материальных, - то русское общество обязано предоставить их "сельской общине", за счет которой оно жило так долго и в которой оно ЕЩЕ ДОЛЖНО ИСКАТЬ СВОЙ «ИСТОЧНИК ВОЗРОЖДЕНИЯ».

Лучшим доказательством того, что такое развитие "сельской общины" соответствует направлению исторического процесса нашего времени, служит роковой кризис, претерпеваемый капиталистическим производством в европейских и американских странах, в которых оно наиболее развилось, - кризис, который кончится уничтожением капитализма и ВОЗВРАЩЕНИЕМ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА К ВЫСШЕЙ ФОРМЕ НАИБОЛЕЕ АРХАИЧЕСКОГО ТИПА – К КОЛЛЕКТИВНОМУ ПРОИЗВОДСТВУ И КОЛЛЕКТИВНОМУ ПРИСВОЕНИЮ.

4) Чтобы быть в состоянии развиваться, необходимо прежде всего жить, а ведь ни для кого не секрет, что в данное время жизнь "сельской общины" находится в опасности.

Чтобы экспроприировать земледельцев, нет необходимости изгнать их с их земель, как это было в Англии и в других странах; точно так же нет необходимости уничтожить общую собственность посредством указа. Попробуйте сверх определенной меры отбирать у крестьян продукт их сельскохозяйственного труда - и, несмотря на вашу жандармерию и вашу армию, вам не удастся приковать их к их полям! В последние годы Римской империи провинциальные декурионы - не крестьяне, а земельные собственники - бросали свои дома, покидали свои земли, даже продавали себя в рабство, только бы избавиться от собственности, которая стала лишь официальным предлогом для беспощадного и безжалостного вымогательства.

С самого так называемого освобождения крестьян русская община поставлена была государством в ненормальные экономические условия, и с тех пор оно не переставало угнетать ее с помощью сосредоточенных в его руках общественных сил. Обессиленная его фискальными вымогательствами, оказавшаяся беспомощной, она стала объектом эксплуатации со стороны торговца, помещика, ростовщика. Это угнетение извне обострило уже происходившую внутри общины борьбу интересов и ускорило развитие в ней элементов РАЗЛОЖЕНИЯ. Но это еще не все. (В рукописи далее зачеркнуто: "За счет крестьян государство выпестовало те наросты капиталистической системы, которые легче всего было привить - биржу, спекуляцию, банки, акционерные общества, железные дороги, дефицит которых оно покрывает и авансом выплачивает прибыль предпринимателям, и т. д. и т. д." Ред.) За счет крестьян государство выпестовало те отрасли западной капиталистической системы, которые, нисколько не развивая производственных возможностей сельского хозяйства, особенно способствуют более легкому и быстрому расхищению его плодов непроизводительными посредниками. Оно способствовало, таким образом, обогащению нового капиталистического паразита, который высасывал и без того оскудевшую кровь из "сельской общины" (…)

Словом, государство оказало свое содействие ускоренному развитию технических и экономических средств, наиболее способных облегчить и ускорить эксплуатацию земледельца, т. е. наиболее мощной производительной силы России, и обогатить "новые столпы общества".

5) Это стечение разрушительных влияний, если только оно не будет разбито мощным противодействием, должно естественно привести к гибели сельской общины.

Но спрашивается: почему все эти интересы (включая крупные промышленные предприятия, находящиеся под правительственной опекой), которым так выгодно нынешнее положение сельской общины, почему стали бы они стремиться убить курицу, несущую для них золотые яйца? Именно потому, что они чувствуют, что "это современное положение" не может продолжаться, что, следовательно, нынешний способ эксплуатации уже не годится. Бедственное положение земледельца уже истощило землю, которая становится бесплодной. Хорошие урожаи чередуются с голодными годами. Средние цифры за последние десять лет показывают не только застой, но даже падение сельскохозяйственного производства. Наконец, впервые России приходится ввозить хлеб, вместо того чтобы вывозить его. Следовательно, нельзя терять времени. Нужно с этим покончить. Нужно создать средний сельский класс из более или менее состоятельного меньшинства крестьян, а большинство крестьян превратить просто в пролетариев. С этой-то целью представители "новых столпов общества" и выставляют самые раны, нанесенные общине, как естественные симптомы ее дряхлости.

Так как стольким различным интересам и, в особенности, интересам "новых столпов общества", выросших под благожелательной к ним властью Александра II, выгодно было нынешнее положение "сельской общины", - для чего же им сознательно добиваться ее смерти? Почему их представители выставляют нанесенные ей раны как неопровержимое доказательство ее естественной дряхлости? Почему хотят они убить курицу, несущую золотые яйца?

Просто потому, что благодаря экономическим фактам, анализ которых завел бы меня слишком далеко, перестало быть тайной, что нынешнее положение общины не может больше продолжатъся, что просто в силу хода вещей нынешний способ эксплуатации народных масс уже не годится. Следовательно, нужно что-то новое, и это новое, преподносимое в самых разнообразных формах, сводится постоянно к следующему: УНИЧТОЖИТЬ ОБЩИННУЮ СОБСТВЕННОСТЬ, дать более или менее состоятельному меньшинству крестьян сложиться в сельский средний класс, а огромное большинство превратить просто в пролетариев.

С одной стороны, "сельская община" почти доведена до края гибели; с другой - ее подстерегает МОЩНЫЙ ЗАГОВОР, ЧТОБЫ НАНЕСТИ ЕЙ ПОСЛЕДНИЙ УДАР. Чтобы спасти русскую общину, нужна русская революция. Впрочем, ТЕ, В ЧЬИХ РУКАХ ПОЛИТИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ СИЛЫ, ДЕЛАЮТ ВСЕ ВОЗМОЖНОЕ, ЧТОБЫ ПОДГОТОВИТЬ МАССЫ К ТАКОЙ КАТАСТРОФЕ.

И в то время как обескровливают и терзают общину, обеспложивают и истощают ее землю, литературные лакеи "новых столпов общества" иронически указывают на нанесенные ей раны, как на симптомы ее естественной и неоспоримой дряхлости, и уверяют, что она умирает естественной смертью и что сократить ее агонию было бы добрым делом. РЕЧЬ ИДЕТ ЗДЕСЬ, таким образом, уже не о проблеме, которую нужно разрешить, а просто-напросто О ВРАГЕ, которого нужно сокрушить. ЧТОБЫ СПАСТИ РУССКУЮ ОБЩИНУ, НУЖНА РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. Впрочем, русское правительство и "новые столпы общества" делают все возможное, чтобы подготовить массы к такой катастрофе. Если революция произойдет в надлежащее время, если она сосредоточит все свои силы, чтобы обеспечить свободное РАЗВИТИЕ СЕЛЬСКОЙ ОБЩИНЫ, последняя вскоре станет элементом ВОЗРОЖДЕНИЯ РУССКОГО ОБЩЕСТВА и элементом превосходства над странами, которые находятся под ярмом капиталистического строя.

Из 2-го наброска:

Оставляя в стороне все более или менее теоретические вопросы, нет надобности говорить Вам, что в настоящее время самому СУЩЕСТВОВАНИЮ РУССКОЙ ОБЩИНЫ УГРОЖАЕТ ОПАСНОСТЬ со стороны действующих заодно против нее МОЩНЫХ ИНТЕРЕСОВ. Известный род капитализма, вскормленный за счет крестьян при посредстве государства, ПРОТИВОСТОИТ ОБЩИНЕ; он заинтересован в том, ЧТОБЫ ЕЕ РАЗДАВИТЬ. В интересах помещиков также создать из более или менее состоятельных крестьян средний сельскохозяйственный класс и превратить бедных земледельцев, т. е. массу их, в простых наемных рабочих, т. е. - обеспечить себя дешевым трудом. Да и как может сопротивляться община, раздавленная вымогательствами государства, ограбленная торговцами, эксплуатируемая помещиками, подрываемая изнутри ростовщиками!

Жизни русской общины угрожает не историческая неизбежность, не теория, а угнетение государством и эксплуатация проникшими в нее капиталистами, взращенными за счет крестьян тем же государством»

Написано Марксом в конце февраля - начале марта 1881 г.

Впервые опубликовано в «Архиве К. Маркса и Ф. Энгельса». М., 1924. Кн.I.
------------------------

ИЗ ПИСЬМА К. МАРКСА В.И. ЗАСУЛИЧ:

«Дорогая гражданка!

Болезнь нервов, периодически возвращающаяся в течение последних десяти лет, помешала мне раньше ответить на Ваше письмо от 16 февраля. Сожалею, что не могу дать Вам пригодный для опубликования краткий ответ па вопрос, с которым Вы изволили обратиться ко мне. Несколько месяцев тому назад я уже обещал Петербургскому комитету работу на ту же тему. Надеюсь, однако, что достаточно будет нескольких строк, чтобы у Вас не осталось никакого сомнения относительно недоразумения по поводу моей мнимой теории (…)

Анализ, представленный в "Капитале", не дает, следовательно, доводов ни за, ни против жизнеспособности русской общины. Но специальные изыскания, которые я произвел на основании материалов, почерпнутых мной из первоисточников, убедили меня, что эта община является точкой опоры социального возрождения России, однако для того чтобы она могла функционировать как таковая, нужно было бы прежде всего устранить тлетворные влияния, которым она подвергается со всех сторон, а затем обеспечить ей нормальные условия свободного развития».

Написано К. Марксом 8 марта 1881 г. Впервые опубликовано в "Архиве К. Маркса и Ф. Энгельса", книга 1,1924

----------------------------------------
Примечания
[1] В.И. Засулич в своем письме Марксу упоминает его последователей в России, которые называли сельскую общину «архаической формой».
[2] Мейн (Maine), Генри Джеймс Самнер (1822 —1888) — английский юрист и историк, колониальный чиновник в Индии (1863—1869), автор ряда работ по истории деревенских общин и древнего права.
[3] В Кавдинском ущелье близ древнеримского города Кавдия в 321 г. до н. э., во время второй Самнитской войны (327 —304 до н. э.), самниты (племена, населявшие горную область в средних Апеннинах) нанесли поражение римским легионам. Разоруженные и полураздетые римские воины были прогнаны «под ярмом», состоявшим из двух копий, воткнутых в землю и соединенных вверху третьим, что считалось наибольшим позором для побежденной армии. Отсюда выражение «пройти через Кавдинское ущелье», т. е. подвергнуться крайнему унижению.
-----------------------------

P.S. от составителя

Когда Маркс писал о мощном заговоре против сельской общины, он, конечно, знал о заговорщиках. Разумеется, заговорщики тоже знали о нем. Надо полагать, они не обходили его своим вниманием, на него оказывалось давление. Сейчас можно только догадываться о том огромнейшем напряжении, в котором приходилось работать Марксу. В своем ответе В.И. Засулич он пишет о болезни нервов, не покидающей его в последнее десятилетие. Известно, что в последние годы он страдал чудовищными головными болями, хронической бессонницей, непрекращающимся карбункулезом. Смерть жены Женни в декабре 1881 г. вызвала резкое ухудшение его здоровья, а последовавшая затем смерть старшей дочери Маркса (январь 1883 г.) окончательно подкосила его. 14 марта 1883 года Маркс умер.

Сегодня его очерк о древней общине предстает как завещание великого мыслителя всем людям, кто не утратил, несмотря на все усилия нынешних заговорщиков, лучшие качества своего духа: общинность, коллективизм, братство, соблюдение равенства.

«Община является точкой опоры социального возрождения России».
---------------------------
Уважаемые участники форума,
читайте также подборку "Ленин и Чернышевский", а также другие материалы о русском народническом социализме на сайте http://hrist-commun.narod.ru

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 15 май 2008, 16:13

Задачей «Коммунистического манифеста» было провозгласить неизбежно предстоящую гибель современной буржуазной собственности. Но рядом с быстро развивающейся капиталистической горячкой и только теперь образующейся буржуазной земельной собственностью мы находим в России большую половину земли в общинном владении крестьян. Спрашивается теперь: может ли русская община{{ — в оригинале русское слово, написанное латинскими буквами. Ред. }}— эта, правда, сильно уже разрушенная форма первобытного общего владения землей — непосредственно перейти в высшую, коммунистическую форму общего владения? Или, напротив, она должна пережить сначала тот же процесс разложения, который присущ историческому развитию Запада?

Единственно возможный в настоящее время ответ на этот вопрос заключается в следующем. Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития.

К.Маркс и Ф.Энгельс. Предисловие ко второму русскому изданию Манифеста Коммунистической партии.

Аватара пользователя
Трак Тор
Сообщения: 116
Зарегистрирован: 07 апр 2005, 13:24

Сообщение Трак Тор » 15 май 2008, 16:31

Олег писал(а):Маркс о "Русской Общине " материалы для размышления.
Да, я не имею возможности (точнее, стимула) подробно изучать такие дела...
О крестьянстве я говорил в связи с Манифестом, там видна (если правильно понимать контекст, а не только отдельные определения) четкая нацеленность на выбранный авангард человечества - класс промышленных рабочих, причем развитый, Россия классиков тогда не больно интересовала. Энгельс, кажется, среди беднейших стран прочил тогда Румынию на роль первопроходца в мировой революции.
А в русском, да еще 2-м издании говорилось позже, естественно, о том, что важно именно для России.
Насчет миссии рабочего класса (как его не понимай) мы расходимся принципиально, ну да это не повод копья ломать. В разных местах можно услыхать много разного про "новый гегемон": то это работники самоуправляющихся предприятий, то "информалиат". Если и другие, более экзотические и менее распространенные воззрения. Пусть цветут 100 цветов, как говорил Мао:)
Как-то на этом форуме я заикнулся, что Энгельс в конце жизни отговаривал американских рабочих делать революцию, а где это я взял такое не смог ответить.
Упоминание об этом есть в письмах Короленко Луначарскому, но без ссылки на исторические источники: Короленко беседовал об этом со старым евреем - эмигрантом из России, а тот непосредственно беседовал или слышал Энгельса. Дело было на 1-й всемирной пром выставке в Чикаго (если правильно помню) и Энгельс был впечатлен успехами американского капитализма и улучшением жизни рабочих

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 15 май 2008, 16:39

Трак Тор писал(а):Да, я не имею возможности (точнее, стимула) подробно изучать такие дела...
Мне кажется вот тут и причина разногласий...

Ответить